– Хорошо, посмотрим, мягкие у вас там диваны или нет… Расположившись на веранде, мы продолжили разговор. – Можно ли увидеть фото пропавших девушек? Возможно, мне удастся их обнаружить, и понадобится установить личности. – У безопасника есть их личные дела с краткими сведениями. Сейчас позвоню, он принесет… Переговоры по телефону длились несколько минут, и скоро поручик уже протягивал мне две нетолстые картонные папки. – Вот их личные карточки, там все, что может понадобиться. – Спасибо, сейчас посмотрим… Смотреть было особо не на что – фотография во всю страницу размером и листок с заполненными графами – фамилия, имя, отчество, дата рождения, кто родители, родственники, где училась, на чем может летать, уровень подготовки. А это что? «Особые приметы»… У этих двух девушек данные в этих графах отсутствовали. Ну и ладно, хоть картинки посмотрим… А ничего так, симпатичные. Разве что у Розы нос чуть великоват, но это чисто на мой вкус. Если капитан из-за нее так переживает, значит, есть тому причина. Может, у девчонки характер замечательный?.. Внимательно рассмотрев фото, возвращаю папки поручику, тот с видимым облегчением уходит. Странно, чего он так напрягся-то? Вроде все нормально… Я ж ему не проверяющий из штаба, который эти листки с увеличительным стеклом изучать будет. (Эх, посмотреть бы персональное дело Дианы… Но пока не буду использовать служебные возможности в личных целях… Лишнее это… Пока что…) Капитан все чаще начинает поглядывать на часы, но ничего не говорит. Я тоже молчу, чтобы не дергать его лишний раз. Наконец, он не выдерживает и бормочет: – Уже по времени должны были телеграмму со второго пункта прислать… – Подождем, вдруг просто ветер сильный навстречу, вот и опаздывает. Мне тоже не по себе, внутри как будто зудит железная муха. Но показывать этого нельзя, поэтому пытаюсь перевести разговор на другую тему. – Что там с дирижаблем, когда прибудет? – Сейчас должен сигнал подать, как в нашу зону войдет… Ну где там этот телеграфист, заснул, что ли? Взяв трубку телефона, нервно названивает здешним связистам, но ему отвечают, что телеграф ничего не принимал. Тут, к счастью, подает голос переговорное устройство, и капитан начинает заниматься привычной работой, отвлекаясь от переживаний. Минут через пятнадцать, или около того, над кромкой леса оказывается громоздкая туша дирижабля. Нет, видно-то его было издалека, но сравнить было не с чем, и он казался просто каким-то пятном на синеве горизонта. Да, большая штука… Даже так – БОЛЬШАЯ!.. Под огромным брюхом болталась кабина для пассажиров, наверное, они сейчас прилипли к иллюминаторам, и смотрят вниз. А что тут разглядывать-то? Сейчас поле совершенно пустое, только возле причальной мачты собралась группа людей. – Причальной команде – приготовиться! Я не сразу понимаю, что капитан говорит это в другое переговорное устройство, висящее прямо на раме переднего окна. – Сбросить причальный трос! – это уже для команды дирижабля. Даже без бинокля вижу, как падает вниз моток толстого троса, сразу же раскручиваясь. Люди внизу сначала отбегают от него в стороны, но затем дружно хватают и начинают тащить к одной из мачт, где подцепляют к какому-то устройству. А, это мощная лебедка, она тянет трос, подтягивая дирижабль к себе. Когда огромный баллон оказывается на высоте примерно трехэтажного дома, люди начинают цеплять свисающие по бокам более тонкие тросы к специальным креплениям на земле. Наконец, кабина дирижабля зависает почти вплотную к земле, открывается люк, из которого тут же выдвигают лесенку. Первым спускается кто-то из экипажа, затем начинают выходить пассажиры. Капитан поворачивается ко мне, вытирая вспотевший лоб: – Каждый раз волнуюсь… Вдруг порыв ветра налетит или разряд электричества ударит… Там столько народа толпится, а я за них всех отвечаю… – Ну, все же нормально закончилось, можно передохнуть, наверное? – Да какой тут отдых, когда неизвестно, долетела Диана или нет… – Долетела, куда она денется. – Вашими бы устами да меда выпить… – Он тут же поднимает трубку телефона и приказывает телеграфисту послать запрос на второй и третий контрольные пункты маршрута. Когда кладет трубку, я спрашиваю: – А что в аппарате за устройство аварийной посадки? Как оно работает? Капитан понимает, о чем речь, без дополнительных разъяснений. – Если что-то случится с движителем, то «Дракон» может по инерции спланировать вниз. Хотя это будет очень походить на полет тяжеленного утюга с привязанными маленькими крылышками. – Представляю… – Так вот, чтобы избежать жесткой посадки, и нужно такое устройство. Если пропадает тяга, то летун откидывает крышку и со всей силы бьет по спрятанной в коробке сфере. Заключенное там заклинание срабатывает, и «Дракон» более-менее плавно опускается на землю. Уже не как утюг с крылышками, а как утюг с привязанным к нему большим воздушным шаром. При этом его ветром может унести в сторону от курса, особенно если полет был на высоте. Конечно, потом вытащить его с места такой посадки можно только грузовым дирижаблем, зато все остается почти целым. Ну, движители потом придется долго на земле проверять, может быть, и заменить, но это гораздо проще, чем новый аппарат построить. – Значит, если заглохли движители, и мы будем примерно знать, в какой точке, то можно очертить круг и там искать? – Да, примерно так и сделали, еще когда первый аппарат пропал. Как раз между первым и вторым пунктами. Точка была неизвестна, с дирижабля местность осматривали, но следов пожара или падения не нашли. С земли аварийных сигналов не подавали… Во второй раз – то же самое… Тут зазвонил телефон, капитан схватил трубку, выслушал сообщение, и его глаза удивленно округлились. – Что??!! Как с третьего пункта??!! Неси сюда, быстро!.. Положив трубку, сообщил мне уже более-менее нормальным голосом: – Пришло сообщение с третьего пункта, что с ними только что связалась наша «Стрела-три», сообщила о пролете над ними. Но такого никогда не было, чтобы на полчаса раньше контрольного времени… Там наверху ураган, что ли? Но почему со второго пункта ничего не сообщили?.. Ничего не понимаю. А вот я, кажется, знаю, в чем дело… Но пока сохраню это в тайне, до возвращения Дианы. Вдруг ошибаюсь, и все дело только в необычайно сильном ветре на большой высоте? – Все, через час она уже должна быть возле конечного пункта. Когда приземлится, оттуда нам сообщат. Слушай, давай потом с тобой выпьем, что ли? Только после того, как этот толстозадый пузырь улетит, конечно… – Давай, я не против, меня самого трясет. Не железный ведь… Как-то незаметно мы переходим на «ты». И отношение начальника ко мне уже совсем другое. – Извини, что сначала тебя так принял. Нас эти две недели как только ни долбали, во все щели и дырки заглядывали. Ну, ты понимаешь, о чем я… – Чего тут непонятного, обычная процедура. – Может, для тебя и «обычная», для нас – из ряда вон… Тут в дверь чуть ли не влетает унтер, несущий папку с телеграммами, которые сразу же выхватывает у него капитан. – Так, с третьего пункта… Все нормально, время пролета… Ожидаемое время посадки… А вот со второго сообщают, что никаких сигналов не получали, пролета над собой не видели. Черти ее перетащили оттуда, что ли? Я улыбаюсь, потому что догадываюсь о причине таких странностей. – Чего ты улыбаешься? – Радуюсь, что сигнал получен… – Еще час погоди, когда телеграмма придет, что посадка удачно прошла, тогда вместе и порадуемся. Все, свободен! – это он говорит унтеру, тот козыряет и скрывается за дверью. Тут оживает переговорник на столе: – Вышка, я Заппелин-десять, начинаю подготовку к отлету! – Заппелин-десять, я Вышка, разрешаю. И тут же дает указание на поле: – Стартовой команде начать подготовку к отлету! Вдали, возле туши дирижабля, начинается суета: пассажиры поднимаются в гондолу, стартовая команда занимает места у креплений швартовочных канатов. Наконец, капитан командует: – Отдать швартовы! Все тросы разом ослабевают, и громада начинает медленно подниматься вверх, пропеллеры по бокам бешено вращаются, разворачивая дирижабль на курс. – Все, еще с полчаса подождем, и на сегодня полеты закончены… Однако ждать приходится сорок пять минут, пока из переговорника капитан дирижабля не сообщает, что выходит из нашей зоны. А еще через пару минут звонит телефон, и телеграфист сообщает, что получена телеграмма о благополучной посадке «Стрелы-три». Я уж подумал, что капитан сейчас пустится вприсядку, но он все-таки сумел сохранить более-менее спокойное выражение лица, только сказал: – Ну что, пойдем, пропустим по маленькой в буфете? Омнибус в город только через час пойдет, как раз успеем. На этот раз мы пили совсем не чай, но особенно «накидываться» не стали – я вовремя вспомнил, что мне нужно прибыть к полковнику Федорову. А с пары стопок что может быть такого? Да ничего, по дороге выветрится. В общем, через час тряский омнибус уже вез меня в город, а еще через полчаса я уже выходил из него возле штаба. Пропуск подействовал на дежурного, как приход самого императора, он аж вскочил со своего места и встал навытяжку. Что это с ним такое, а? Правда, как только я миновал дежурку, оттуда сразу же послышался тихий разговор – ясно, сообщает начальству, что «господин непонятно кто прибыл». Да мне-то что, пусть докладывает… Адъютант пропустил меня к полковнику Федорову без всякого ожидания, прямо как генерала, ха-ха! Интересно, что будет дальше? – Здравия желаю, господин полковник! – Здравствуйте, господин… – …Кузнецов.