— Да. Через некоторое время я перезвонила в больницу от имени своей тети. Тогда они посоветовали готовиться к худшему. Сейчас он в реанимации. За его жизнь борются, но если нет возможности нанять целителя… Клаус не могла договорить. Я тут же перевел тему. — Я постелил тебе. На кровати. Останься сегодня здесь. Я присмотрю за тобой. — Спасибо, — Жанна кивнула, продолжая играться макарониной в своей тарелке. Пища так и не была тронута. — Ты куда-то собирался? — Были небольшие планы, но они подождут. Жанна отложила вилку в сторону. — Почему ты не сказал? — Не сказал что? — растерялся я, а догадавшись указал жестом сразу на все свое тело. — Что решил сделать с собой это? — Я думала мы друзья. — Мы друзья. — Друзья обычно так не поступают. — Все очень сложно, Жанна, — я разочарованно помотал головой. — Когда-нибудь ты поймешь. Я сел за стол. Напротив девочки. — Я поняла бы тебя в любом случае. Даже если бы была не согласна с таким поступком. Я хотел ответить, но передумал. Что бы я сейчас не сказал она будет стоять на своем. Как и я. Пауза. Долгая. Затянувшаяся. Длящаяся, кажется, целую вечность, хотя прошло не больше минуты. Я это уже знал, но вот Жанна только сейчас начала понимать, что между нами образовалась целая пропасть. Что мы просто не можем продолжать дружеские отношения. Нам не о чем поговорить. Школа, в которой она до сих пор учится и бизнес, которым владею я — несовместимы. Даже Кипятка против которого мы втроем с Яблоньским дружили и который объединял нас — больше нет. Да и вообще это выглядит очень странно. Если я не собираюсь играть роль ее отца или брата. — Теперь понимаешь? — наконец я прервал молчание. Жанна неохотно кивнула. — Можно я поживу у тебя, пока папа не поправится? — спросила она. — Конечно. Квартира в твоем распоряжении. Девочка встала и ушла в комнату. Я пробыл на кухне еще несколько минут, а когда пришел, она уже спала. Тогда я укрыл ребенка одеялом, а сам закрылся в ванной. Открыл портал и прыгнул в него. Планы поменялись. Санитар мог подождать. Прошлое моего отца тоже. А вот жизнь самого близкого человека для Клаус висела на волоске. Поэтому я решил заняться сперва этим. Ну и подвести черту в общении еще с одним человеком. Целителей среди одаренных в Российской Империи катастрофически мало. Это одна из причин, по которой больницы все еще существуют в этом мире. А еще услуги одаренных, способных залечить раны, стоят баснословных денег. Не потому, что аристократы хотят заработать на этом. Хотя в действительности являются одними из богатейших кланов планеты. Но потому, что каждое такое чудесное исцеление имеет жестокий откат. То есть обычные раны даются одаренным легко. Но вот излечение предсмертного состояния больного может обернуться большими проблемами для здоровья самого целителя. Поэтому в тяжелых случаях человек либо выкарабкивается сам, либо его ждет смерть. Никто из одаренных не горит желанием рисковать своей жизнью. — Я знал, что найду тебя здесь, — произнес я вслух. Портал за моей спиной закрылся. Девочка, сидящая на краю крыши, вздрогнула и обернулась. — Кто вы? — спросила она. — Не подходите ближе. У меня повсюду охрана. Я из влиятельного рода. Но я не послушался. Потому что знал, что рядом никакой охраны нет. Пройдя по питерской крыше, я остановился на самом краю и сел недалеко от девочки. Так, чтобы она перестала бояться, но и хорошо слышала меня. — Меня зовут Константин Ракицкий, — проговорил я, поймав на ладонь пару капель накрапывающего дождя. — Константин Ра… — девочка прервалась. Я не смотрел на нее. Но мне стало ясно, что она едва вспомнила меня. Но главное, что вспомнила. — Вы не можете быть Константином, — уверенно заявила Настя. — Он мой ровесник. Может быть не совсем, но… — На новогоднем балу я открывал портал и показывал тебе светящийся планктон. Мы были на том пляже только вдвоем. Никто, кроме нас просто не может знать таких подробностей. Девочка подозрительно смотрела на меня. — Может быть ты умеешь читать мысли? Я слышала, что некоторые одарённые могут слышать предметы. Достаточно просто подержать в руках тот смокинг, который был надет на Ракицком в ту ночь и все увидеть. — Упрямая, — хмыкнул я. — Прямо как тогда, когда в последний раз не послушала меня и пошла помочь тем людям, попавшим в аварию. Я повернул голову к девочке. В тусклом свете луны я точно знал, что она разглядит во мне того одиннадцатилетнего мальчика. — Костя? — сорвалось с ее губ. Снова пауза. Девочке нужно время, чтобы все осознать. — Если ты…это действительно он, — начала она. — Что с тобой произошло? — Ничего плохого, — ответил я. — Это мой личный выбор. Просто теперь я взрослый. Кажется, моя жена из прошлой жизни хотела еще что-то сказать, но передумала. Прошло еще несколько минут. — Что значит, что я упрямая как в последний раз, когда ты меня видел? — поинтересовалась Настя. — Ты поверишь, если я скажу тебе, что однажды уже прожил жизнь? Девочка приблизилась. Затем притронулась к ссадине на моей щеке, которая осталась после встречи с пожирателем душ. Зудеть перестало. Рана зажила. — Я могу вылечить человека, едва прикоснувшись к нему. Как думаешь, верю ли я в реинкарнацию? Я улыбнулся. — Я имею в виду немного другое. Параллельные миры. Веришь ли ты, что где-то могут жить наши с тобой точные копии? Девочка пожала плечами. — Урок астрономии начинается с седьмого класса. Сложно сказать. Все время забываю, что мои друзья это все-таки дети. Я и сам не задумывался о разных вселенных раньше, чем стал подростком. — Хочешь расскажу? — спросил я, понимая, что, вызвав интерес у девочки, у меня будет больше шансов убедить ее помочь мне. — Хочу, — тонким голосом ответила аристократка. — Как думаешь, как я узнал о том, что ты здесь? — я развел руками, указывая сразу на все крыши, окружающих нас домов. Настя снова пожала плечами. — В прошлой жизни мы с тобой поженились. У нас была свадьба. — Смешно, — девочка улыбнулась. — Светящийся планктон — это явление, которое произвело на тебя ошеломляющее впечатление в…другой вселенной. А еще ты уже приводила меня на эту крышу и рассказывала, что, когда была маленькой всегда убегала из дома и приходила сюда. Каждый вечер. Смотрела на город и мечтала о том, что изобретешь лекарство от рака и люди больше не будут умирать. Я не знаю, как в этом мире это вяжется, но… — Я никому не говорила этого, — перебила меня Настя. Я молча посмотрел на нее. — Все целители, которые когда-либо пытались вылечить рак, непременно умирали после попытки это сделать. Но я действительно хочу найти способ справиться с этим проклятьем. — Значит теперь у тебя есть еще одна причина мне верить, — сказал я и сильнее укутался в пальто. Ветер пронизывал до костей. Как же хорошо иметь дело с детьми. Ни Серый, ни Жендос, ни, вот теперь, Настя не ставят крест на моей истории после того, как я рассказываю им ее. Любой взрослый принял бы меня за сумасшедшего после первого упоминания про другой мир. А они слушают. Верят. И это одна из причин, по которой я сразу отправился сюда.