– Шестнадцать десять, – говорю я, и она идёт в нужном направлении. Я иду следом, запустив руку под её водолазку и накрыв одну грудь ладонью. Другой рукой я даю ей ключ от номера и слышу её недовольно бормотание, когда прижимаю её к двери и трогаю везде, куда могу добраться. Мы фактически вваливаемся в комнату. Я быстрым движением щёлкаю выключатель и понимаю, что я больше не могу ждать. Мне. Жизненно. Необходимо. Быть. В. Ней. Сейчас. Я прижал её к стене и стянул её джинсы вместе с трусиками на бёдра. Водолазку я тоже снял через голову – она послушно вскинула руки, задержав дыхание. Глажу её везде, быстро расстёгиваю лифчик – хочу ощутить в ладонях мягкую плоть. Не могу сдержать стон, когда сжимаю возбуждённые соски – твёрдые, крошечные. Достаю коробку презервативов из кармана, не глядя раскрываю её и вытаскиваю первый. Разрываю фольгу зубами, начинаю раскатывать защиту по своему члену, когда вижу это. – О нет, – хриплю я, – У тебя тату на заднице. – На копчике, – поправляет она с иронией. Чёртов бантик на заднице, или копчике – неважно. Розовый, в белый горошек. Мать твою, я никогда не видел ничего более возбуждающего. – Детка прости, но в первый раз будет очень быстро, – успеваю сказать я. А затем я тяну её бёдра на себя и вхожу в неё одним резким толчком. Она стонет. Громко стонет. Опирается о стену руками, и прислоняется к ней лбом, когда я толкаюсь в неё ещё раз. И ещё. И ещё. Блять, это волшебно. Она – волшебна. Она… – Такая горячая, – бормочу я, двигаясь, двигаясь, двигаясь, – Тугая. Стон. Толчок. Стон. Толчок. Стон, стон, стон. Её и мой. Громче, громче, ещё громче. Не думаю. Просто трахаю. Слишком, мать его, хорошо. Ох чёрт, чёрт, чёрт. Она затягивает. Она обволакивает. Она сжимает. Я растворяюсь в ней. Наклоняюсь к её плечу, прикусываю его – стон. Поворачиваю её голову одной рукой и нахожу её губы – ещё один стон. Двигаюсь, двигаюсь, двигаюсь. Если я остановлюсь – я сдохну. Она дышит мне в рот. Я дышу её дыханием. Стонет, всхлипывает, пока я загоняю себя в неё. Хороню себя в ней, или как там это принято описывать. Не думаю. Просто делаю. Её голос – как музыка. Он хриплый, томный, очень сексуальный. Я пью её голос. Сжимаю её талию рукой, другую протягиваю через неё и держусь за её плечо. Сильнее, быстрее, глубже. Я не могу оторваться от её рта – он вкусный. Она вкусная. – Глеб, – шепчет она, широко раскрыв глаза. Я тряхнул головой и отстранился. Ещё немного. Чуть–чуть. Ещё глубже. О да… Я загнал свой член в неё по самую мошонку. Она хрипло вскрикнула моё имя. Мне пришлось упереться рукой в стену, когда мои ноги начали дрожать. Рука на её пояснице, глаза на этом бантике. Первый пошёл. Счёт открыт. Я поддерживаю её под живот. Выхожу из неё, ищу глазами урну и нахожу её в привычном месте – под письменным столом. Стягиваю латекс с члена и бросаю его в нужном направлении. Ухмыляюсь, когда он попадает в яблочко. Провожу губами по её плечу и вдыхаю запах её кожи. – Хочешь в душ? Она, молча, кивает. Я помогаю ей снять джинсы, и поднимаю её одежду с пола, зашвырнув её на ближайшее кресло. Включаю свет в ванной и наблюдаю, как она исчезает за душевой дверцей. Молча раздеваюсь сам, и иду за ней следом. ГЛАВА 2 Saw all of the saints Lock up the gates I could not entered Walked into the flames Called out your name But there was no answer Adam Lambert «Ghost town» Она засыпала медленно, как будто до последнего боролась со сном. Сейчас она лежит на боку, обхватив подушку руками и наполовину скинув одеяло, а я не могу отвести от неё глаз. Её волосы оставляют влажные следы на постельном белье – ещё не просохли. Губы чуть приоткрыты – красные от моих поцелуев. Она немного хмурится во сне, её ресницы дрожат – наверное, что–то снится. Я смотрю на неё через плечо, подперев голову рукой. Смотрю на изгибы её тела; на то, как поднимается её грудь во время вздохов, как её талия плавно переходит в бёдра. Провожу кончиками пальцев следом за своим взглядом, и вижу, как мурашки покрывают её кожу. Глажу татуировку – бантик – и не могу удержаться от поцелуя в шею. Короткие волоски на её теле встают дыбом, и ухмылка трогает мои губы. Ей стоит поспать, но я не могу удержаться, и опускаю руку ниже, провожу пальцами между ягодиц и двигаюсь дальше. Она стонет и тянется навстречу моей руке. Погружаю пальцы в этот жар, в эту влажность и убираю руку с тяжёлым вздохом. Чуть надавливаю на её плечо, так, чтобы она легла на живот и тянусь к ночному столику за последним презервативом. Я ложусь на неё сверху, держа собственный вес на руках. Мой член без труда входит в её тело – мягкое и податливое. Я не тороплюсь, я хочу сделать это медленно. Я хочу запомнить её такой – тёплой, сонной, с моим запахом на её теле. Она стонет и вытягивает руки над головой. Вцепляется в подушку, сжимает ткань пальцами и приподнимает бёдра. Я тоже не могу удержать свои звуки, но глушу их, нежно посасывая чуть солоноватую кожу у неё на затылке. Она выгибает спину и запрокидывает голову – теперь мои губы на её шее. Глубокий вздох – чей уже непонятно. Её рот ищет мой, я целую её, но она не отвечает, а просто дышит. И я дышу её дыханием. Её лопатки идеально вжимаются в мою грудь. Её попка идеально прижимается к моему паху. Её руки идеально обхватывают мою голову и пальцы идеально запутываются в моих волосах. – Ты – идеальная, – шепчу я, как в бреду. Просунув руку между матрасом и её телом, я накрываю её лобок ладонью, глажу ласковым движением. Она начинает всхлипывать и роняет голову на подушку, спрятав своё красивое лицо от меня. Я двигаюсь, двигаюсь, двигаюсь, довожу её до оргазма рукой и разряжаюсь сам, когда она вздрагивает подо мной с приглушённым вскриком. – Доброе утро, – я не могу сдержать улыбки, когда она поворачивается и смотрит на меня сонными карими глазами. – Доброе, – хрипит она, – Нужно уходить? – Нет, номер оплачен до завтра. Можешь поспать ещё, – я скатываюсь с неё и сажусь на кровати. Избавившись от резинки, я оборачиваюсь, но она снова спит. Я поднимаюсь и беру свою одежду с кресла. Надеваю трусы, брюки, рубашку и застёгиваю часы на запястье. На письменном столе нахожу ручку и несколько листков бумаги. Пишу всего одно слово: «Спасибо» и кладу на записку четыре сотни. Туда же отправляется ключ от номера. Я думаю, что можно было бы ещё что–то добавить, какую–нибудь будничную фразу, но потом понимаю, что это бессмысленно. Вряд ли мы встретимся вновь. Смотрю на неё в лучах утреннего солнца. Свет отражается от её молочной кожи, она вся словно сияет. Её лицо закрывают белые волосы – мягкие и шелковистые наощупь. Я знаю, я проверял. Потом перевожу взгляд на окно и ощущаю острый укол разочарования в груди – до него мы так и не дошли. Не хватило времени. Это было бы красивым воспоминанием. Её ладони на гладком стекле, просыпающийся город под нами. Мои руки на её талии, пальцы вжимаются в кожу, оставляя на ней небольшие синяки. Её гладкие бёдра прижимаются к моим. Моя голова у неё на плече, лицо в её волосах, в её запахе. Или не так. Её спина прижата к окну, а я держу её попку и трахаю, глядя в глаза. Она шепчет моё имя. Шепчет: «Пожалуйста», «Ещё», «Сильнее». И я делаю так, как она просит. Я не имею ничего против. Моргнув, я снова уставился на тёплое женское тело, раскинутое по кровати. Я вздыхаю и ухожу из номера, тихонько прикрыв за собой дверь. Вызываю лифт и стою в коридоре, ожидая. Тру лицо ладонью и не могу удержаться – на ней её запах. Облизываю пальцы один за другим, и широко улыбаюсь – ну до чего же вкусная. Город встречает меня ярким солнечным светом и шумом пыльных улиц. Ловлю такси, сажусь на заднее сиденье и называю адрес. Водитель везёт меня молча, только какая–то тихая русская музыка льётся из колонок. Прислушавшись, я распознаю знакомые слова и удивлённо вскидываю брови. – Сделайте погромче, – прошу таксиста, поглядывая на утренний Таллинн в окно. Ведь в этом городе так много зомби Работа–дом, работа–дом, не помню Как это круто, про кого-то помнить Как это круто, про кого-то помнить[1] Прикрываю веки и вижу перед собой её лицо. Улыбаюсь этому воспоминанию и прислоняюсь виском к прохладному окну, выдохнув сквозь зубы.