Я обогнул парковку, удаляясь от озлобленного мальчишки, что продолжал проклинать и крыть меня матом, и зашел в подъезд. Дверь была слегка приоткрыта — магнитный доводчик кто-то выломал. Возможно даже, что сам Гриша. Я вызвал один из лифтов, ждал его минуты три, разглядывая кипу расклеенных объявлений с матричными кодами. Глаз зацепился за один из таких штрихкодов, и мне автоматически прилетела заявка на виртуальный чат с проституткой, а в ушах послышался шепот возбужденной женщины. Я отклонил заявку, выключил распознавание кодов и зашел в кабину лифта, из которой как раз вывалились люди. До тридцать третьего этажа я поднимался меньше минуты. В холле привычно пахло сгоревшим линолеумом, свистел ветер из пробитого окна. Я пнул смятую пивную банку и прошел в один из длинных коридоров с ровными рядами дверей, ведущих в мелкие ипотечные студии. В конце узкого прохода стояли сотрудники службы безопасности «Всероссийского Сберегательного Банка» — и это меня напрягло не на шутку. Я ускорился, готовясь к худшему. Они заметили меня и вышли навстречу. Увидели коллекторскую форму, прочли имя с личным кодом-идентификатором. Один из них спросил: — Григорий Котляров — твой напарник? — Верно. Что случилось? — Вы были близки? — Что за допрос? — я начал закипать. — Какого хрена? Пропустите меня! Безопасник вытянул передо мной левую ладонь, запрещая проход, и положил правую на рукоятку автомата. — Тебе туда нельзя, этим делом будет заниматься СБ «ВСБ». Моя рука чуть дернулась, я очень хотел выхватить револьвер и расстрелять их. Но я удержался и медленно выдохнул, пытаясь успокоить нервы. За спинами безопасников из квартиры вынесли тело в черном мешке. Моя голова загудела, все мысли прервались, наступило полное оцепенение. Я не верил своим глазам. Мир вокруг словно сузился. Затем из дверного проема вышел знакомый мне старший инспектор, как всегда недовольный и напыщенный. Валерий Строганов. Он увидел меня и мерзко улыбнулся, получая явное наслаждение от ситуации. — О, Андриевский! — обратился он ко мне. — Пропустите его. Безопасники подчинились приказу и отступили к стене, провожая меня взглядом. Я медленно подошел к инспектору. Тот расстегнул молнию на черном мешке, и я увидел бледное лицо Гриши с кровоподтеками под глазами. Меня передернуло. От резко нахлынувшей злобы захотелось разорвать ублюдка-инспектора зубами. — Кто, кто это сделал⁈ — прорычал я. — Не так быстро, господин Андриевский, — надменно ответил Строганов. — Это нам только предстоит выяснить. Я уже сделал соответствующий запрос, сегодня вас отстранят от работы, но только на время расследования. Будьте уверены, — он насмешливо улыбнулся и застегнул молнию на мешке, — мы быстро найдем убийцу. Ну всё, уведите его. Безопасник взял меня за локоть, но я выбил его руку и, развернувшись, пошел прочь. Вывел на интерфейс настройки слухового импланта и направил волну в сторону инспектора. Вслушался в его диалог с подчиненным. «А тело куда уносить, как обычно, в переработку?» — спросил один из тех, что держал мешок. «Рано», — ответил Строганов, — «сначала на диагностику. Проверим его мозги». Я сам не заметил, как оказался у своей машины. Мелкий паршивец, ругавшийся на меня до этого, резво качался на качелях с довольной рожей. Металлическая спинка его сидения билась о мой багажник. «Лада» отчаянно сигнализировала о повреждениях. Я не обратил внимания на тревожный писк сигнализации в голове и восклицательный знак на интерфейсе — они естественно вторили моему состоянию, душу разрывало пополам. С багажника уже слетела краска, бампер погнулся, а мальчик и не думал останавливаться. Увидев меня, он только сильнее раскачался и еще раз смачно врезался в машину. Я посмотрел ему в глаза. Он сразу же переменился в лице, взвизгнул, спрыгнул с качелей и убежал. Я схватился за цепи, держащие сидушку, и с надрывом разорвал их. Закричал, упал на лавочку, с психу разбил доски кулаком, схватился за волосы, рыча и воя от переполняющей меня ненависти. Никогда в жизни я не испытывал такого дикого отчаяния. Софт заглушил мой собственный голос белым шумом. Вскоре я взял себя в руки, немного успокоился, сел в машину, захлопнул за собой дверь. Выдохнул, схватился за гудящую голову. Мимо меня по двору проехала «Газель» безопасников, выкрашенная в цвета банка. Я сдал назад, выехал на дорогу и сел им на хвост. Глава 9 Я обязан раскрыть это дело раньше банка. Когда инспектор найдет убийцу, они просто арестуют его и посадят в свою долговую тюрьму, чтобы тот своим рабским трудом возместил ущерб, причиненный компании. Гриша мог приносить банку пользу до конца своего трудового контракта, но теперь он мертв, и никакой выгоды с него больше не поиметь. А ведь виновный может попросту откупиться от банка, выплатив компенсацию в полном размере. И что тогда? Нет, это ни разу не справедливо. Какой к черту штраф, какая долговая тюрьма⁈ У корпоратов свои понятия о справедливости, а у меня — свои. Я должен первым найти убийцу и отомстить. Пущу пулю в голову подонка. Я вел машину за безопасниками уже часа полтора, тащился за ними по всем пробкам и подворотням, пока они не привели меня к приземистому зданию, зажатому между двумя небоскребами. Я узнал это место. «ВСБ Анализ», дочерняя компания моего банка. Архив, крыло хакеров, морг и судмедэкспертиза под одной крышей. Люди Строганова вынесли из машины черный мешок, небрежно кинули его на медицинскую тележку, и человек в белой форме покатил ее в здание. Инспектор вывалился из «Газели». Я сфокусировал на нем взгляд, открылось контекстное меню, позволяющее мне применить какой-нибудь эксплойт на его кибердеку. Я мог вызвать короткую перезагрузку его операционной системы, подключиться к зрительным и слуховым имплантам, а также поставить метку, чтобы видеть его на своей мини-карте. Эти функции я получил, когда мне установили детективные программы, предназначенные для следователей. Банк имел законное право внедрять такой же софт в мозги своих коллекторов. И теперь я воспользовался софтом против своего работодателя. Индикатор загрузки заполнился за мгновение, и интерфейс оповестил меня об успешном подключении к оптике инспектора. Он ничего не заметил. Ставить метку для карты я не стал — выше риск спалиться. Строганов зашел в здание, поздоровался с охраной — я ничего не слышал, потому что подключился только к глазам, но не ушам. Дальше он прошелся по лестнице на второй этаж и спустя пару минут оказался в операционной. Труп Гриши раздели и положили на стол. Я увидел разрезанную шею, исколотый живот, липкую остывшую кровь на груди. На плечах я заметил старые уродливые шрамы и ожоги, еще со времен его работе в Мали. Мы так и не поговорили о нашем прошлом. Он особо не рассказывал о своей службе — думал, я не пойму. Узнал бы он раньше, что я тоже был профессиональным убийцей, может, мы бы открылись друг другу совершенно по-новому. Столько тем было закрыто из-за моего притворства, столько слов и возможностей упущено. И почему только я молчал? Патологоанатом поднял веки Гриши, и из глазницы моего друга потекла густая кровавая слеза. Искусственные глаза у него выглядели совсем как обычно — кибернетические роговицы не мутнеют после смерти. К голове Гриши приблизился аппарат с множеством сверл, пил и щипцов. Щуп вошел в череп, и я закрыл глаза, не в силах наблюдать за этим процессом. Когда я вернулся к просмотру, голову Гриши уже вскрыли. На соседнем столе в физрастворе плавал мозг, а рядом на микрофибре лежала крохотная окровавленная плата, тонкая, как игральная карта. Кибердека. От нее шли провода к шлему на голове специалиста, тот сидел в кресле, прижав пальцы к вискам. Он покачал головой и снял шлем. Я переключился с оптики на уши. Мир потемнел, и я снова мог видеть лишь своими глазами. Зато в ушах я слышал голоса: «Ну?» — спросил инспектор. — «Что-нибудь известно?» «Труп пролежал слишком долго, больше десяти часов», — отвечал специалист. — «Данные повредились. Приходите послезавтра во второй половине дня. Мне нужно перенести остатки кода с молекулярного диска на чип». «Это задача на десять минут. Переноси, я подожду». «Извините, но я уже сказал, код поврежден. Перенести его мало, его еще нужно расшифровать. Сегодня мы только сможем изъять диск с киберплаты, завтра начнем перенос на чип и расшифровку. Так что приходите послезавтра». «Ладно. Я приду. Если код не откроете, я с тебя три шкуры спущу, понял?» «Не беспокойтесь. Справимся. Идите уже». Я отключился от инспекторского импланта и закрыл глаза. Нужно собраться с мыслями. Отдохну немного. Врачи как раз вытащат молекулярный диск с деки и унесут его в архив. Как заберу его — не знаю. Что-нибудь придумаю. * * * Я слушал радио, играли панк. Стекла дрожали от мощи ударных, гитарист выдал грязный рифф. В окно постучали, я обернулся и увидел Гришу. Надежда наполнила мое сердце. Неужели его смерть — всего лишь дурной сон? Голова моего друга медленно отрывалась от плеч. Из шеи брызнул фонтан крови, заискрились провода, порванные вместе с артериями. Я проснулся, дернулся вперед и ударился о руль. Заглянул на внутренние часы — прошло ровно пятьдесят минут, уже почти час дня. Пора идти. Только я вышел из машины, как мне поступил звонок. Судя по номеру, из офиса. Я взял трубку. — Добрый день, — сказал мне синтезированный женский голос. — Вы отстранены от работы, действие трудового контракта приостановлено. Причина: гибель напарника. Имя… Григорий. Котляров. Проводится служебная проверка, идет расследование. Пожалуйста, вы должны сдать оружие и форму. Доступ к библиотеке данных и к архивам для вас будет закрыт. Вернитесь на рабочее место для деактивации функций киберплаты. Игнорирование данной просьбы повлечет за собой санкционные меры. Спасибо за понимание и хорошего дня! Это осложняет дело. Я часто заходил в «ВСБ Анализ», когда попадал в тупик, расследуя дело очередного неплательщика. Посещал архивы чипов, беседовал с людьми из хакерского отдела. Если меня не пустят, придется вламываться — этого я никак не хотел. Стеклянные двери разъехались передо мной, и я вошел внутрь. Рама металлоискателя привычно пискнула, меня жестом остановил охранник — пожилой мужчина с седыми усами, в синей кепке и синей же форме. — О, Кирюха, — поздоровался он со мной. Мы пожали друг другу руки. — В архив? — Да, Людвиг. Его и правда звали Людвиг. Вроде как немец. — А чего без Гришки сегодня? Опять прогуливает? — Да. Напился и спит пьяный. Вчера гуляли, нам премию заплатили. — А ты чего такой мрачный? — Спит он, а работать мне. Зарплату в итоге одинаковую получим. — Да ладно тебе, не жадничай. Он наверняка за тебя потом отработает. — Наверняка, — я кивнул. — Ладно, не буду задерживать. Жене привет передавай. — Спасибо. И все, я пошел дальше. Охрана в этом месте обязана проверять идентификационные номера всех приходящих — мало ли, вдруг человека уволили или, например, отстранили от работы, как меня только что. Но Людвиг знал меня больше двух лет, мы хорошо ладили, пили пиво пару раз, даже в «Двадцать одно» вместе играли. Я бы не назвал его своим другом — так, знакомый, с которым приятно провести время в компании, когда хочется побыть в мужском обществе. Надеюсь, у него не будет проблем из-за меня. Впрочем, я не собирался похищать диск. Я хотел только позаимствовать его, прочитать и вернуть на место. Мне нужно отомстить, а не потерять работу, влетев на большой штраф. Главное, действовать быстро, нагло и аккуратно. Следуя привычному маршруту, я прошел в архив с молекулярными дисками. Холодное помещение, приглушенный свет. В несколько рядов стояли стеллажи, вроде тех, в которых держат трупы в морге, только дверцы были заметно тоньше и меньше. Архив тоже был своего рода моргом, здесь на дисках хранились последние воспоминания умерших людей. Я оптикой просканировал штрихкод на стеллаже, в котором по сложившимся порядкам хранились самые свежие диски. Перед глазами на интерфейсе всплыла база данных с обширным списком инициалов в семь колонок. Я задал в поисковой строчке имя и фамилию моего друга, и интерфейс подсветил сначала инициал во второй колонке, а затем и нужную дверцу. Я открыл ее и выдвинул на себя длинную металлическую полку. От ледяной стали поднялся пар. Диски размером с ноготь младенца хранились в контейнерах из прозрачного ударопрочного пластика, на каждом была квадратная наклейка с крохотным отслеживающим устройством. Прицел интерфейса прошелся по дискам и подсветил нужный мне контейнер. Я аккуратно изъял его. Недолго думая, сорвал отслеживающую наклейку и прицепил ее поверх другого контейнера. Вернусь — наклею обратно. А если не успею, то безопасники хотя бы голову поломают, пытаясь понять, почему на одном диске сразу два идентификатора. Я точно знал три вещи. Во-первых, на диске стояла корпоративная защита, которая не даст мне прочитать данные. Во-вторых, программный код повредился при смерти, и его нужно восстанавливать вручную, чтобы узнать подробности о последних мгновениях жизни Гриши. В-третьих, я никак не мог исправить проблемы первых двух пунктов самостоятельно, и к тому же такие услуги не купишь в интернете.