— Ленин, был такой деятель, — пояснил Строгов. — Так вот, как говаривал этот самый Ленин: «Отчаянье свойственно тем, кто не понимает причин приключившегося с ними зла, кто не видит выхода из сложившейся ситуации и не в силах бороться». — Это ты к чему? — не понял Литвин. — К тому, что мары не поняли, что натворили — колонисты сбились в группы и нападения маров их серьезно разозлили. Пусть пока мары лучше вооружены и многочисленны, однако со временем их начнут выбивать. После того, что они тут творили последнюю неделю… — Думаешь, рано или поздно они от нас отстанут? — недоверчиво поинтересовался Шендр. — Когда станет вопрос об их выживании — естественно, — усмехнулся Строгов. — Так что насчет моего предложения? — А что ты можешь? Что предложишь? — хмыкнул Шендр. — Что-то я сомневаюсь, что ты прямо такой боец, что в состоянии положить десяток маров без всяких проблем. — А я такой боец! — рассмеялся Строгов. — Вот только стрелять я их не собираюсь. Я собираюсь их подорвать. Все трое уставились на Строгова. — Каким образом? — Заминирую тропинку, — пожал плечами Строгов, — тех, кто выживет — добьем. И вся любовь. — Вот так вот просто? — хмыкнул Литвин. — «Вот так вот просто», если минировать буду я, — ответил Строгов. — Растяжки и я умею ставить, — заявил Шендр. — А кто не умеет? — улыбнулся Строгов. — Надо быть полным дебилом, чтобы не уметь этого сделать. Вопрос в том, как ставить. Растяжку мало поставить, растяжка должна сработать, причем должным образом. В комнате наступила тишина. Шендр, Литвин и Кийко переглядывались, явно не решаясь что-либо обсуждать при постороннем. Строгов моментально понял ситуацию. — Вот что, ребятки, — сказал он, — вы тут пошушукайтесь, подумайте, а я пока схожу к нашему другу «Ящерке» вколю снотворного, пусть еще немного отдохнет. — Зачем? — спросил Литвин. — Если вы примете мое предложение и я соглашусь на вашу оплату — нужно будет докупить снарягу. Причем не только мне, но и вам. В таком виде из города выходить глупо. Строгов указал на больничную одежку Шендра и Литвина. — А если не примем? — Тогда считайте бонусом. Все-таки маров положили, это достойно похвалы и благодарности. *** Едва за Строговым закрылась дверь, Шендр повернулся к остальным. — И что думаете? — Да что думать, — пожал плечами Литвин, — лишний ствол нам пригодится. А если все, что он тут рассказывал про «сюрпризы» для маров не брехня, то…Меня, правда, смущает его ушлость. — Тут можешь не переживать — своего он действительно не упустит, — подал голос Кийко, — но этого «дядю» я в деле видел. С марами он не дружит, это правда. И во всяких гранатах, взрывчатках разбирается так, что будь здоров. Я ему помогал ставить растяжки, и они отработали на пять с плюсом. — Поставить растяжку на дороге ‒ не велика наука, — хмыкнул Шендр. — Растяжки ставили в лесу, на камнях, на пляже, — ответил Кийко, — совершенно незаметно получалось, и мары умудрялись пройти именно там и зацепить проволоку. — Значит, умеет ставить, — вновь хмыкнул Шендр, — хорошо, с этим решили. Теперь вопрос по оплате ему. Рассказывать, что у нас есть в тайнике, как-то не хочется. Да и вообще, показывать пещеру… — Предположим, — ответил Кийко, — о пещере знает куча маров, если узнает и Строгов — это уже никакой погоды нам не сделает. Даже более того — всю добычу нужно будет переносить. — Куда, в город? — удивился Литвин. — Нет, в тот форт, что Мик нашел, — ответил Кийко. — Это же сколько тянуть придется… — присвистнул Литвин. — У нас два бубала есть, — напомнил Кийко. — А, ну да, — согласился Литвин, — ты говорил, что Мик идет за марами? — Должен, во всяком случае. — Вообще как-то нехорошо сейчас решать по Строгову без Мика, — заявил Литвин, — он ведь у нас глава артели. — Форс-мажор, — вздохнул Шендр, — а решать надо. Мы можем вообще остаться без золота и брюлликов. А главное ‒ без шкур. Сейчас они во главе всего. Если не закроем контракт с Гринбергом, то проблем нам только добавится — мары за наши головы награды объявили, может и Гринберг сделать так же. — Ладно, — согласился Литвин, — так чем со Строговым расплачиваться будем? — Кредитами не вариант? — предложил Шендр. — Чтобы не светить добычу. — Нет, — покачал головой Литвин, — кредиты нам самим нужны позарез. А сидеть без денег и оружия на куче золота и брюлликов — не вариант. Предлагаю ими делиться. — Ты что скажешь? — спросил Шендр у Кийко. Тот несколько секунд пялился в одну точку, явно размышляя, и, наконец, придя к каким-то выводам, соизволил ими поделиться. — Я бы предложил сначала ему озвучить сумму в кредитах, которую он считает соразмерной оказываемым им услугам. Мне кажется, что если захочет больше четырех-пяти тысяч (даже три ‒ уже накладно), лучше отдать золотом. — Короче, если больше трех тысяч, то договариваемся отдать трофеи? — подытожил Шендр. — Именно. — Ты как? — обратился Шендр к Литвину. — Согласен. Правильный подход: узнаем, сколько он хочет, и от этого будем отталкиваться. Когда Строгов вернулся, его тут же озадачили вопросом цены за предоставляемые услуги. — Ну… — сказал он, начав чесать затылок. — Вообще-то я надеялся, что вы назовете сумму. А вообще, был уверен, что вы будете хабаром делиться. Но раз уж так поставлен вопрос, то минимум 5000 кредов. Могу немного скинуть, если от маров трофеи останутся. — Э нет! Это много, — заявил Шендр. — Ну, ребята, у вас сейчас особо выбора нет. А втроем против дюжины маров вы, уж извините, не потянете. Давайте тогда думать — хабаром придется рассчитаться, или хабаром и кредитами. Что у вас там, в тайнике, кстати? Чего вас так мары гоняют? Шендр оглянулся на Литвина и Кийко. Оба еле заметно кивнули, словно бы соглашаясь с уже принятым решением. — Золото и бриллианты, — сказал он. — Чего? — опешил Строгов. — Золото и бриллианты, — повторил Шендр, — их мы у маров и отжали, поэтому-то нас и гоняют по всему Хрусту. — Вы что, в Шахты ввалились, что ли? — удивился Строгов. — Как вы смогли? И сколько вы умудрились унести? — Мы вальнули пару маров. С ними был бубал, в его сумках нашли это все… — И сколько там? — Не знаю, сложно сказать, — пожал плечами Шендр, — но с тобой расплатиться хватит. Сколько хочешь? — Два кила золота и пару десятков камешков, — выпалил Строгов. — Один кил и десяток, — тут же опустил его на Землю Шендр. — Два кило и десяток, — торговался Строгов. — Полтора и десяток, — не уступал Шендр. — Ладно, — согласился Строгов, — но дохлых маров я первым лутаю. — Забрать можешь только одну пушку, — предупредил его Шендр. — Ну, ты, жадный жук! — проворчал Строгов. — Кто бы говорил, — усмехнулся Шендр. — Цена есть денежное название овеществленного в товаре труда, — процитировал Строгов, — а мой труд ценится высоко, так как подразумевает высочайшее качество. И вообще, мог бы на благое дело вложиться. — Какое такое дело? — нахмурился Шендр. — Наш друг собирается основать собственную деревню, — ответил за Строгова Кийко, — жить по совести, в труде и счастье.