Ну, а пытать лидера…пытать мы, конечно, могли. Но уж очень не хотелось. Да и, если уж говорить честно, положив руку на сердце, не было среди нас специалистов такого профиля. Так…попугать, побить могли. А вот проводить полноценную экзекуцию, не уверен, хватило бы нам духу или нет. Впрочем, Мундалабай вызвался в качестве добровольца, заявив, что дома, на родной планете, ему приходилось выбивать из пленников правду. Я сильно сомневался в его компетенции, поэтому решил его помощь отложить на потом. — Ну? Так и будешь молчать? — поинтересовался я у свирепо глядевшего и молчавшего пленника. — Хрен я тебе чего скажу, — наконец прошипел пленник. Оп — па! Знакомый голос. Это же именно он хаял нас в канале. — Это мы еще посмотрим, — хмыкнул стоявший рядом Литвин, державший пленника под прицелом своего «Манула». В принципе, особой необходимости в этом не было — мы прочно связали руки пленнику и ничего он сделать не мог. Но, то ли Литвин решил давить на психику, тыкая под нос ствол, то ли просто решил подстраховаться, но оружие он держал наготове. Как бы то ни было, а командир маров был под прицелом. — Где медвежья шкура? — спросил я. — Какая еще шкура? — осклабился мар. — Медведя, которого вы завалили, — спокойно уточнил я. — Знать ничего не знаю, — продолжал лыбиться мар, — мы тут с корешами шашлык жарили. А тут, раз — стрельба-пальба, прикладом в харю и все, сижу тут связанный. — Бедолага, — покачал головой Литвин, — выходит, ошиблись мы? — Ошиблись, — скалясь, кивнул мар, — но я не в обидах. Бывает, че… — Кто навел на нас? Что вам было нужно? — спросил я. — Нам что нужно было? — притворно удивился мар. — Я ведь сказал — сидели тут, природой наслаждались, никого не трогали. А тут вы… — Ткни его ножом в ляжку, — попросил я Литвина. Тот лишь на мгновение перестал целиться из «Манула» в пленника, полез за ножом, отвлекся. А в это время только что сидевший на земле мар вскочил. Его руки оказались свободны, в одной из них был нож. Он тут же бросился на меня. Не знаю как, но рефлексы сработали как надо. Я просто опрокинулся назад, выставив ноги и приняв на них противника, перекинул его через себя. Я услышал, как лезвие его ножа чиркнуло по нагруднику, очень близко, прямо-таки неприлично близко от моей собственной шеи. Мар рухнул на землю, но тут же вскочил, бросился к Литвину и вполне профессионально сделал подсечку. Затем подскочил к рухнувшему противнику и выхватил из кобуры «Глок». И как только умудрился-то? Мне бы так научиться… Литвин бросился на противника, но я был быстрее: прыгнул к мару, пытаясь схватить его за руку и выкрутить ее, отобрать оружие. Однако и мар не стоял на месте, он ушел в сторону, увернувшись от моего броска. Я рухнул на землю, проехавшись на собственном пузе метра два, не меньше. А вот Литвин пытался противника скрутить. — Брось оружие! Брось, тварь! — прорычал он. — Да хрен тебе! — весело отозвался мар, рванулся в сторону, освобождаясь из захвата, а в следующее мгновение просто приставил пистолет, который так и не выпустил, к собственной голове. — Обломитесь! — с мерзкой улыбкой сказал он, и в следующий миг грохнул выстрел. — Да твою-то мать! — Литвин оказался забрызган кровью и мозгами с ног до головы. Похоже, я раньше недооценивал этот пистолет — серьезная штука. Бошку разворотило так, что смотреть страшно. Да чего там, черепушка мара лопнула, как спелый арбуз. Странно, почему не попытался стрелять в нас? Понял, что нас много и ему не уйти? Или боялся, что если сможем вновь поймать — таки начнем пытать? Вполне может быть. — Черт! Как так то? ‒ спросил я. — Похоже, ножик был припрятан у него, — предположил Литвин. — Ценное замечание, особенно тогда, когда воочию этот нож видел. Где спрятан то был? — Да хрен его знает. Я тихо выматерился. Ну как так-то? Впрочем, шансов выбить информацию из пленника изначально было мало. Чего уж жалеть. Пока я матерился, Литвин пытался оттереть с лица чужую кровь и мозги, но получалось у него только хуже: лишь размазывал это месиво по собственной физиономии. — Стоп! Не вытирайся, — сказал я. — Чего? Почему? — удивился Литвин, но пытаться вытереть лицо прекратил. — У нас второй есть. Что-то мне подсказывает, что у него клона нет, и пускать себе пулю в башку он не будет. — Ха! ‒ сообразил Литвин. — Решил мной напугать? — Угу. — Ну, идем… Мы появились из-за скалы и второй пленник, который уже успел прийти в себя, и которому Кийко успел перевязать раны, с ужасом взирал на нас. Точнее, смотрел он исключительно на Литвина, заляпанного чужими кровью и мозгами. — Ээээ… — похоже, не только пленник, но и Кийко был поражен тем, как выглядит Литвин, и явно хотел поинтересоваться, что, собственно, произошло. — Он все сказал, — произнес я, обращаясь к Кийко, и повернулся к Литвину, указывая на пленника, — этого в расход. И того моментально проняло, он задрожал, сжался, с ужасом глядя на приближавшегося к нему Литвина. — Нет! Нет… — тихо запричитал пленник. — Что, жить хочется? — осклабился Литвин. Надо сказать, что эта фраза вкупе с его внешним видом произвела впечатление и на меня: ну вот вылитый маньяк! Пленный парнишка мелко-мелко закивал головой. — Ладно. Сейчас, если подтвердишь все, что сказал твой командир — отпустим, — заявил я. Парень перевел взгляд на меня и вновь закивал, затрясся. — Как тебя зовут? — Нивай… — Как? — Нива… — Ага, Нива. Ну-ка, скажи, Нива, чего это вы тут сидели? — Ждали. — Чего? — Должны были явиться какие-то колонисты. Нужно было их поймать. — Зачем? — Забрать у них «НКВД». — А зачем вам «НКВД»? Вы ведь мары. Обитаете в Шахтах, как остальные. Или мары так получили в последнее время по сусалам, что решили охотой заняться? — Изгои, — поправил меня пленник, — мы — изгои, но не мары. Есть те, кто живут и не в Шахтах, но я не представляю как они выживают. Мы охотимся на животных и так зарабатываем себе на жизнь… — Да брось мне заливать… — Нет, — парень поднял руки, словно бы защищаясь, — при мне была только охота на животных. На колонистов не нападали… — А сейчас что? Решили попробовать? — Дадди заплатил какой-то тип со смешной фамилией. Сказал, что колонисты с деньгами, экипировка неплохая. Сказал, что у них нужно отобрать «НКВД». А нам он очень нужен — наш сломался… Вот Дадди и согласился. — Дадди ‒ это командир вашего отряда? — Да. — А что за тип это предложил? Фамилию помнишь? — Как-то…Гринлайт, Гриндерг… — Гринберг?