Гравицикл сорвался вперед. Хоть я и не выжимал из него все, на что он способен, но летели мы достаточно быстро, несмотря на то, что приходилось притормаживать, когда начали появляться деревья — я предпочитал двигаться на приличной скорости, при этом вилять (в случае, если напоремся на киборга, ему будет сложнее в нас попасть). Лететь я решил без захода в форт. Во-первых, у нас было все необходимое — догадались сразу взять. Во-вторых, я опасался, что возле форта нас уже будут ждать. И мы вряд ли будем рады этой встрече. Ну, и в третьих, день сейчас в самом разгаре. Если киборг двинулся искать аудитора — нам необходимо его опередить. Хоть в форт я и не собирался, однако в зону действия его сети попал. И как только это случилось, у меня перед глазами полыхнуло красным, а затем полился поток сообщений: «В зоне действия обнаружен вражеский объект» «Идентифицирован как юнит «РоботЭкс». Рекомандация — уничтожить» «Активирован протокол «Защита» «Стационарное орудие № 2 уничтожено. Активация протокола «Ремонт»» «Стационарное орудие № 4 уничтожено. Активация протокола «Ремонт» «Активирован протокол «Рубеж» Ого! Киборг решил штурмовать форт! И, черт возьми, ему это почти удалось. Две турели мне выбил. Но, похоже, все-таки обломал зубы. Форт отбился. «Внимание! Активация протокола «Рубеж» подразумевает применение дополнительного бронирования форта. Форт недоступен для посещения, пока в зоне действия фиксируется вражеский юнит. Лог атаки передан на основную базу» «Внимание! Нет доступа к сети основной базы. Лог атаки считается стратегически важными данными. Данные переданы на чип Юниту 3–27/С715-АТ2384561. Юниту 3–27/С715–АТ2384561 выдано задание» «Активировано задание (уровень задания ‒ Б+): доставить данные в планетарный центр обороны. Временно выдан доступ Б+. Награда:…» О, как все интересно стало! Форт законсервировался. И теперь, даже если мне подобная глупость взбредет в голову, попасть внутрь я не смогу. Во всяком случае, пока киборг трется где-то рядом. А он трется. Я вижу отметку на карте. Если мы с Анной северо-восточнее форта, то киборг отступил на юг. Наверняка сейчас залижет раны и предпримет еще одну атаку. Или же не предпримет? Почему-то мне показалось, что протокол «Рубеж» оказался ему не по зубам. Интересно, что значит этот самый «Рубеж»? И теперь самое интересное — ИИ форта явно посчитал киборга крайне опасным противником. Причем не только для форта, но и для ныне несуществующей (как на планете, так и в мире) корпорации «Арматех». Киборг для ИИ был настолько опасным противником, что мне было выдано задание по доставке данных (как я понимаю, записей атаки). А теперь и самое вкусное — вместе с заданием мне выданы координаты этого самого центра планетарной обороны, куда я данные и должен доставить. И у меня есть не только координаты, но и право доступа (что бы это ни значило). Ой, чувствую, что за это самое «право доступа» и координаты мне предстоит очень сильно поторговаться с Толянычем. Но до этого еще нужно дожить. А пока, пусть киборг ковыряет форт. Удачи ему в этом нелегком деле. Пусть ковыряет столько, сколько захочет. Мне это на руку. Пока он здесь — я смогу спокойно искать аудитора. Нет, конечно, будет жаль, если эта тварь сможет ворваться в мой форт. Но что я с этим могу сделать? Да ничего! Остается надеяться, что все же не ворвется или же, что не уничтожит там все. Я ускорил гравицикл, и мы понеслись прочь. Дальше на север, к краю Туманного леса, где, как мы знали, упала спасательная капсула или челнок с аудитором. Мы летели молча. Разговаривать было и неудобно, и не особо хотелось. Впрочем, это только мне. Анна давно начала ерзать на сидении. Наверняка ей что-то хотелось узнать. Но вот отвечать сейчас на вопросы было некогда — я был сосредоточен на дороге, и отвлекаться было нельзя. Кто знает, сколько у нас есть времени в запасе, прежде чем киборг отправится за нами следом? Может, он уже пошел. И я совершенно не представляю, ни с какой скоростью он может передвигаться, ни насколько точно знает, где искать аудитора, ни какими поисковыми возможностями он владеет или оснащен. И именно поэтому нужно двигаться максимально быстро. Тем более, скоро начнет темнеть, так как мы летели уже несколько часов, и как бы там ни было, придется устроить остановку — и отдохнуть, и перекусить, и подремать. Все равно ночью лететь, мягко говоря, неудобно — ни хрена не видно, и шансы налететь на дерево или пенек очень высоки, даже если держать гравицикл на минимальной скорости. Начался небольшой уклон, с каждой минутой становившийся все более и более резким. В конце концов, мы уже как будто лезли на небольшую гору. Гравицикл пер, нисколько не снижая мощность от того, что подъем становился все более крутым. Наконец мы вылетели на самый верх. Всего в нескольких метрах перед нами был обрыв и тянулся он на многие километры влево и вправо. Для нас это особой проблемой не было — гравицикл легко можно направить вперед. Пусть полноценно летать он не умеет, однако вниз мы опустимся мягко и плавно. Ну, может не так уж и мягко, но целыми останемся точно. Однако спускаться я пока не спешил, так как отсюда открывался шикарный вид. И самое главное — отсюда я прекрасно видел странную картину: лес впереди словно бы был прорезан. Как будто кто-то большой, взяв под стать себе нож, аккуратно прошелся по лесу, оставив огромный пробор, выкорчевав и сломав деревья, сделав огромную борозду. — Это точно след падения, — прокомментировала Анна то, что было перед нами. — Вот и отлично, — хмыкнул я, — хоть что-то у нас легко получилось, не пришлось долго искать. — Главное, чтобы аудитор выжил, — задумчиво протянула Анна. — По идее ничего с ним случиться не должно было. Но ведь упал спасбот давно. Вполне возможно, что пассажир выбрался наружу. — Думаешь, замерз наш аудитор? — усмехнулся я. — Очень может быть, — даже без тени улыбки ответила Анна, — или звери могли напасть, или все же ранен…Нужно поторопиться. — Ну, тогда полетели? — предложил я. Я разглядывал почерневший от копоти, покрытый множеством царапин и вмятин спасбот. Он оказался намного больше, чем я себе представлял. Некогда бело-синий кораблик сейчас смотрелся жалко — груда металлолома, которая вряд ли когда-нибудь снова сможет подняться в небо. А жаль. Была у меня затаенная надежда, что он окажется рабочим, и прямо на нем можно будет вернуться в Речной. Удобно, но глупо: пусть нас и не смогут сбить в воздухе (хотя, все может быть, ведь в Речном есть и корабли, и оружие), зато стоит только выйти наружу, и… А ведь еще сеть нужно включить, ИИ, точнее. Без него соваться в город нет смысла… Вот если бы можно было десантироваться прямо в нужную точку… Но, опять же, нужно глядеть на вещи реально: не дадут нам ни десантироваться, ни даже долететь до нужной точки. Я уверен — собьют до того, как мы сможем приблизиться к Речному. Мы с Анной слезли с гравицикла и направились к входу в корабль — люк был гостеприимно распахнут. Я полез внутрь первым, оставив Анну снаружи. Внутри корабль оказался тесным и маленьким. Небольшой салон, в котором было с десяток кресел, экран для оповещений и, в принципе, все. В салоне никого не было. Я полез в пилотскую кабину. — Твою мать! — выдохнул я, разглядывая труп за штурвалом. Похоже, не суждено нам спасти аудитора… Анна оттолкнула меня и полезла вперед. Она обошла кресло, подняла голову покойника. Даже пульс попыталась прощупать. Ну да…а то не понятно еще! — Мертв, — констатировала она. Я тяжело вздохнул и просто сел на пол пилотской кабины. — Ну, все, приехали, — печально сказал я, — и что теперь делать будем? Глава 19 Все против всех — В каком смысле, что делать? — уставилась на меня Анна. — Пошли! Он вряд ли далеко ушел. — Кто, «он»? — удивился я. — Аудитор, — ответила Анна. — А это тогда кто? — кивнул я на мертвеца. — Да черт его знает. Пилот, наверное, — пожала плечами Анна. — Пилот? — мне как-то даже в голову не пришло, что на спасботе мог прилететь не один, а несколько человек. Почему-то спасбот у меня ассоциировался с эдаким спасательным кругом, который рассчитан лишь на одного человека. Хотя, я ведь видел в салоне кучу мест. Почему до меня не дошло, что спастись с уничтоженного корабля мог не только сам аудитор, но и вся его свита или даже часть экипажа. — Пилот, — меж тем кивнула Анна. — Откуда ты знаешь? — Ну, смотри, у него комбез с нашивками — вон на плече эмблема корабля с названием и крылышки вокруг эмблемы. Значит, это пилот. — Может, аудитор надел… — начал было я, но Анна не дала мне закончить мысль. — Привыкший к роскоши и удобству человек ни за что не влезет в обычный комбез, — покачала головой Анна. — Это ж роба. Причем далеко не из лучшего материала… — Но подожди! Насколько я знаю, для ВСЕХ, кто находится на корабле, есть обязательное правило — носить комбез. Это правило действительно существовало и появилось оно из-за множества несчастных случаев, гибели многих сотен, тысяч, а может и десятков тысяч людей. Дело в том, что обычная одежда совершенно не подходит для космоса. Штаны и рубашка ничем тебе не помогут на корабле. Даже наоборот, будут мешать. В случае проблем ты должен моментально запрыгнуть в свою одежду. Эта самая одежда должна быть герметичной, должна хоть ненадолго, но быть защитой. Она должна быть практичной и простой, чтобы в случае, если тебе нужно надеть скафандр, она ничем не мешала, не цеплялась. Космокомбезы как раз и разработаны под все эти требования. Человек, ступающий на борт корабля, уже должен быть одет в эту «униформу». В ином случае следует наказание. Упрямясь, не желая надеть комбез, ты не только себя подвергаешь опасности, но и других, которые будут вынуждены в случае проблем тратить время на тебя, помогать тебе, а не решать другие, наверняка срочные проблемы. — Все так, — кивнула Анна, — но я более чем уверена, что аудитор давно уже заказал и носит собственный комбез. Причем не такой, — она кивнула на мертвое тело, — как у обычных членов экипажа, а наверняка в разы более продвинутый. С дополнительной защитой, аккумулятором, системой жизнеобеспечения и встроенной аптечкой. И уж точно на его комбезе будут какие-то другие знаки отличия. Чтобы какой-нибудь глупый механик или инженер не спутал и не грузил своими вопросами или просьбами. — Думаешь? — неуверенно переспросил я.