С этими словами он сложил приклад, повернул крючок на прикладе, взял оружие за ручку и попытался удержать на вытянутой руке. Тот самый повернутый крючок уперся ему в предплечье, однако, все равно, немалый вес дробовика не позволил Толянычу долго удерживать его в горизонтальном положении — ствол резко пошел вниз. — Что еще? — словно сам у себя спросил Толяныч. — Ах, да! Можно прицепить фонарик или лазерный целеуказатель. Кстати, рекомендую поставить коллиматорный прицел. — Это ж не винтовка! — хмыкнул Литвин. — А я этого и не говорил, — спокойно ответил Толяныч, — с таким прицелом целиться будет удобнее и быстрее. — Ну, все, все, убедил! — я отобрал у Толяныча ствол. — Сколько эта игрушка денег будет стоить? — Вообще — тыщу, но тебе за восемьсот отдам. Как раз на две сотни можем влепить коллиматор и, скажем, фонарь. Пойдет? — Ага, — кивнул я, — на патроны то мне хватит 150 кредов? — Хватит, — отмахнулся Толяныч, — три коробки как раз. Советую, к слову, хоть десяток выстрелов отстрелять в тире. Опробуешь оружие. А то в бою нехорошо к новому стволу привыкать. Я серьезно кивнул. Тут он прав, надо все проверить. Вдруг вообще бракованный? — Ну что? Кто следующий? — Толяныч повернулся к Литвину с Шендром. Вперед выступил Шендр — Есть у вас ИВА? Лучше 61–ая… — Во, ты загнул, — удивился Толяныч, — ты хоть пользоваться ею умеешь? Шендр кивнул. — Ну, 61-ой у меня точно не найдется. Это уже лицензия на «двойку», вам ее, как своих ушей, не видать. Во всяком случае, пока. Даже у гарнизонных на вооружении их нет. А вот 51-ую предложить могу. Толяныч вновь удалился к оружейным стойкам, а Литвин повернулся к Шендру и поинтересовался: — А что такое ИВА? — Импульсная винтовка Алешина, — ответил Шендр, — отличное оружие, если умеешь им пользоваться. — Вот и покажи, что умеешь! — Толяныч вернулся с необычным оружием в руках и протянул его Шендру. Тот взял оружие и повертел в руках. Лично мне это оружие напомнило мой же «Спас», разве что несколько короче. Все тот же складной приклад, все то же движущееся цевье (или ручка, забыл, как оно называется). Разница заключалась лишь в эдакой броне, закрывавшей оружие в центре. Верхняя часть этой «брони» имела вид «ручки». На ней же сверху я увидел крепления — явно для установки оптики. Вообще, именно эта часть оружия напомнила когда-то увиденную на картинке винтовку М-44. Там тоже подобная ручка была. Нижняя часть «брони» была приемником для магазина. Коротким, но широким. Сбоку на этом самом «бронекожухе» я заметил небольшой дисплей, но понять, для чего он нужен, не смог. Меж тем Шендр вскинул винтовку, дернул затвор, нажал незаметную клавишу возле приклада и дисплей, о назначении которого я размышлял, загорелся. На маленьком табло высветилось «000». — Ну, включить смог, — хмыкнул Толяныч, — ладно, идем в тир, покажешь, как стреляешь. В тире, находившемся в подвале склада, Толяныч вручил Шендру обойму к винтовке. Тот ловко поставил ее на место, легонько ударил снизу ладонью. Раздался легкий щелчок, а на дисплее цифры сменились. Теперь там светилось «050». — Давай! — Толяныч нажал несколько клавиш на пульте и, метрах в пятидесяти от огневого рубежа, появилась мишень: силуэт человека с кругами в центре. Шендр вскинул винтовку и дал короткую очередь. За ней еще одну, и еще… На дисплее винтовки уже светилось «035». — Неплохо, — хмыкнул Толяныч, разглядывая мишень, — все легло кучно. В «бычий глаз», конечно, не попал, но близко был, близко. И в «молоко» ничего не ушло. Приходилось из такого стрелять? Шендр кивнул. — Правда, из 61-ой модели, — сказал он. — Ну, разница не велика, — успокоил его Толяныч, — а не хочешь снайперку опробовать? — Нет, у меня с ними нелады. — Да как это? Из автомата бьешь относительно неплохо, — удивился Толяныч. — А снайпер из меня хреновый! — пожал плечами Шендр. — Нет, снайперская винтовка точно не для меня. — Ну, твое дело, — не стал спорить Толяныч, — что еще ИВА умеет, в курсе? — Убойное действие обеспечивается патроном 10 мм, вес 4 кг, скорострельность 900 выстрелов в минуту, — затараторил Шендр, словно был на плацу, — имеется подствольный гранатомет, подствольный трубчатый механизм позволяет зарядить до 5 гранат. Электронно-ударный спусковой механизм позволил минимизировать отдачу. Когда стрелок нажимает на спусковой крючок, контакт замыкается и напряжение подается на патрон, что приводит к искровому пробою в электронном капсуле, а это в свою очередь вызывает детонацию. Подобное решение обеспечивает высокий темп стрельбы, надежность оружия, точность. Доступны магазины на 50 и 100 патронов. Режимы огня: одиночный, короткая очередь на 5 патронов и полностью автоматический режим. — Молодец! — улыбнулся Толяныч. — ТТХ на зубок знаешь. — Блин! Я такой же хочу! — заявил я. — Не вопрос, — пожал плечами Толяныч, — но есть проблема. — Что, всего один? — Нет, у меня их пара десятков валяется. Проблема в цене. Этот автоматишко полторы тысячи стоит. Шендр с грустью уставился на оружие. Я тоже унялся — это мне пока не по карману. А выделенных Гринбергом денег явно не хватало. — Черт с ними, с деньгами, буркнул Шендр, — свои докину. — У тебя ведь только на клон осталось! — попытался вразумить его Литвин. — Набьем как-нибудь! — стоял на своем Шендр. — Как скажешь, — ответил Толяныч и повернулся ко мне, — ты тоже решил свои докинуть? — Не, — покачал я головой, — и так долгов немерено. Куда еще? — Как хочешь, — Толяныч снова обратился к Шендру, — ты хорошенько подумай. Если вы контракт Гринберга не выполните и денег не будет, чтобы аванс вернуть, он с вас три шкуры сдерет — винтовку придется отдать, а свои деньги ты не вернешь. Уж поверь! — Прорвемся, — набычился Шендр. — Теперь еще одному на клон собирать… — вздохнул Литвин. — Так! С автоматом решили. А с патронами к нему? — поинтересовался Толяныч. — Почем они? — Два кредита патрон. Плюс штатные обоймы на пятьдесят патронов по тридцатке кредов. Обойма на сотку — полтинник. — Да блин… вздохнул Шендр. — Ладно, три обоймы на пятьдесят патронов, ну и патроны к ним. — Так, девяносто за магазины и триста за патроны, — подсчитал Толяныч. Шендр со вздохом перевел деньги. — У тебя вообще хоть что-то осталось на счету? — поинтересовался у него Литвин. — Пара сотен, — с убитым видом ответил ему Шендр. — Главное, на рожон не лезьте, тогда все в порядке будет! — посоветовал Толяныч. — Да тут целый месяц так себя вести надо! — хмыкнул я. — Почему месяц? — Ну, пока сотню шкур не набьем, — объяснил я. — Ты что, собрался ходить без денег на клон, пока не выполнишь контракт? — удивился Толяныч. — Ну да… — Ты больной, что ли? Плевать на контракт. Гринберг кинет вас при первой возможности. Собирайте шкуры, но часть можете тащить мне — хоть заработаете на клоны. А патроны, а жратва, а лечение, в случае чего? Где деньги будете брать? Любая непредвиденная ситуация, и вы окажетесь в глубокой заднице! — принялся увещевать Толяныч. — Если мы начнем таскать шкуры сразу и на продажу, можем не успеть к сроку отдать Гринбергу его сотню! — заупрямился я. — Да и черт с ним! — махнул рукой Толяныч. — Подождет. Ты не забыл, что я говорил? Он вас может марам подставить. В один прекрасный день ты можешь вообще без «НКВД» остаться, и как тогда контракт выполнишь? — Тоже верно… — хмыкнул я. —То-то и оно! — удовлетворенно кивнул головой Толяныч. — так что, набили сколько-то шкур, часть сразу несите сдавать. А если мары ваш лагерь найдут? Вообще все отожмут и вас перебьют.