– Может быть, я поговорю с Вирджинией Каннингем? В смысле, совершенно очевидно, что это она сделала – сама сняла на телефон, когда его убивала, – но, может быть, удастся выяснить, почему она это сделала, и, может быть, это даст родителям Чарли хоть какое-то успокоение? – Ну… думаю, хуже не будет. Как только дверь за Элис закрылась, Несс снова ссутулилась. Еще раз зевнула во весь рот. Посмотрела на залежи документов на своем рабочем столе: – У нас ничего нет – ни свидетелей, ни жертв, улики скомпрометированы, и пока он не признается, мы можем его закрыть только за кражу и попытку повлиять на ход следствия. И через четыре года он выйдет. А мы вернемся к тому, с чего начинали. Джейкобсон шлепнул ладонями по коленям: – Нет, не вернемся. Мерзавца держат под арестом, и это уже что-то. Будем держать его взаперти, подадим на продление и найдем его операционную. Со временем. – Джейкобсон встал. – Думаю, команде надо выпустить пар. Мы его поймали. – Прости, Медведь, но я думаю, что сейчас не самое удачное время, – вздохнула Несс. – У нас три женщины пропали, и они умрут, если мы их не найдем. Я с трудом поднялся со стула: – Никто и не собирается праздновать, пока не найдем Рут, Лору и Джессику. Он приглушил голос: – Я понимаю, но… – Сколько у них времени осталось, тридцать шесть часов? Может быть, сорок восемь? У нас нет времени, чтобы заниматься разной… – Ну, во-первых, умереть от обезвоживания можно только дней через десять. Во-вторых, вы на себя посмотрите. – Посмотрел на нас. – Элизабет, сколько часов вы провели вчера на ногах? Четырнадцать? Шестнадцать? А позавчера? А еще раньше? Она махнула на него рукой: – Да не в этом дело. Мы должны… – Дело именно в этом. Вы умрете стоя, и у нашего Хромого Вундеркинда под глазами такие мешки, которые могут только панде понравиться. И остальная команда в таком же состоянии. Пройдет совсем немного времени, и они начнут ошибаться. Я врезал тростью по архивному шкафу, он зазвенел. – Нам нужно найти их. Несс перевела взгляд с пачки входящей корреспонденции на такую же пачку корреспонденции исходящей, потом на пачки документов, разложенных по всему столу: – Прекрасная идея, Медведь, но мы не можем. – Ну я же не говорю, что мы всей толпой должны отправиться в паб за пивом с караоке, я говорю, что команде нужно дать небольшую разрядку. Половину отпустить домой вовремя – для разнообразия. Напишем список заданий и заставим ночную смену их выполнить. А потом вы можете продолжать. – Но… – Джессика, Рут и Лора не умрут оттого, что вы пошли домой поспать немного. Если ночная смена что-нибудь нароет, они вам позвонят. А завтра все должны быть подзаряжены и готовы прищучить сукиного сына. А Раскольник начнет резать Хитрюгу на кусочки. * * * Ненова со скрипом подвинула стул, прищурилась на телевизор. Ее напарник, Маккевит, надорвал еще один пакет чипсов, с сыром-луком, и стал метать их из пакета в рот, как промышленный робот. Хрустел, в то время как экран заполнялся Вирджинией Каннингем. Она села на стул, потом появился ее адвокат и сел рядом с ней. Помятый мужчина в вельветовом пиджаке с кожаными заплатками на локтях. Над левым ухом торчал завиток волос. Достал из портфеля пачку документов и стал в них копаться. На своего клиента ни разу не взглянул. Элис приложила голову к моему плечу, судорожно вздохнула. Я потер ей спину: – Ты в порядке? Она не подняла глаз: – Такой длинный день. На экране детектив-суперинтендант Несс приказала констеблю объявить дату и время, потом кивнула: – Уверена, вы хотите сделать заявление. Каннингем провела пальцами по крышке стола. Платье мятое, на белом кардигане не хватает одной пуговицы. – Я… – Облизала губы. – Я хочу признать себя виновной в похищении и убийстве Чарли Пирса. Я думала об этом и хочу… – Нахмурилась, как будто пытаясь вспомнить что-то. Когда снова заговорила, слова получались мертвыми и плоскими. Репетировала, наверное. – Я не хочу, чтобы его родителям трепали нервы на суде. Они достаточно настрадались. – Понятно. – Несс посмотрела на адвоката. – И? Он передал через стол верхний лист из пачки: – Полное признание вины, подписанное, засвидетельствованное, с проставленной датой. Мы хотим, чтобы это было принято во внимание при вынесении приговора. Каннингем опустила глаза: – Я просто… я вроде как хотела попросить прощения за то, что сделала, понимаете, чтобы меня поместили в какое-нибудь место, где я бы могла получить помощь, в которой нуждаюсь. Чтобы мне стало лучше. – Провела рукой по выпирающему животу. – Ради моего ребенка. Ненова наклонилась вперед, пока ее голова не уперлась в поверхность стола. – Спасибо тебе, Господи… Маккевит с хрустом выдохнул: – Да уж. Знает, что не выиграет, хочет сделку со следствием заключить. – Пожал плечами. – По крайней мере, родители не увидят, как она душит несчастного парнишку. Не знаю, как долго мне все это сниться будет… Я обнял Элис одной рукой, прижал к себе. Сказал негромко: – Горжусь тобой. Она сжала мою руку: – Как бы я хотела, чтобы… * * * Элис поставила сумку на барную стойку в «Голове почтальона». Кто-то приделал к доске для дартса фотографию доктора Фредерика Дочерти, между его глаз торчал одинокий дротик. Хантли сидел за столом в углу, склонившись над ноутбуком, к которому был присоединен внешний жесткий диск размером с гостиничную Библию. Опирался подбородком на руку, водил головой вверх и вниз, иногда забрасывал в рот горсть жареных орехов и жевал. Оторвался от экрана, сказал с невозмутимым видом: – Ну, ну, вернулись торжествующие победители. Полагаю, вы ждете торт и воздушные шарики? Купер занял позицию в противоположной стороне паба, тоже сидел над ноутом, хмурился, что-то записывал в блокнот. Отложил ручку в сторону. Радостно улыбнулся: – Шеф, доктор Макдональд! Отличный результат! Элис покраснела, пожала плечом: – Вообще-то, это все Эш, я только… – Гах… – Хантли закатил глаза. – Да, да, ложная скромность, бла-бла-бла. – Стал наклоняться вперед, пока не уперся головой в ноутбук. – Вам так очень даже хорошо, а вот я торчу здесь, не знаю сколько времени, копаюсь в записях с камер наружного наблюдения. И мне не пришлось бы копаться в этом дерьме, если бы вы сделали свою работу так, как надо, и первым делом получили признание от гнусной твари. – Надул губы. – Я вот тут сижу, смотрю, как маленькие зернистые людишки снуют по экрану, и так долго сижу, что, наверное, уже геморрой себе заработал. И еще двадцать часов записей осталось просмотреть. Купер скрестил руки на груди, бросил на него сердитый взгляд через всю комнату: – А я, к примеру, видеоматериалы для телевизионной программы просматриваю, но ты же не слышишь моих стонов, правда? – Видеоматериалы? Для телепрограммы? Да я бы так счастлив был. – Хантли ударил себя кулаком в грудь. – Я просмотрел все записи с Клэр Янг, и записи со всех камер, где пропала Джессика Макфи, и с соседних улиц тоже. И это только современное состояние дел. Медведь хочет, чтобы я занялся историческими исследованиями. Элис раскрыла сумку и достала фотографии с мест обнаружения, по одной фотографии для каждой из жертв Потрошителя. Разложила напротив пивных кранов. – И вы не поверите, в каком состоянии находятся старые пленки с камер наблюдения. Одни сгнили, другие мыши объели, целая куча пленок выглядит так, как будто они последние восемь лет под водой пролежали… Я подошел к нему: