48 Адвокат Дочерти на экране телевизора вздохнула: – Мы ведь не собираемся повторять это снова, не так ли? Мой клиент сделал заявление, изложил свои идеи в соответствии с нашей готовностью на этом этапе. Моему клиенту нужен перерыв. Несс даже не шелохнулась: – У него только что был перерыв. Джейкобсон вытянул из папки лист бумаги: – В таком случае, почему бы нам не взяться за что-то другое. Доктор Дочерти, где вы были вчера между десятью часами вечера и тремя часами утра? Опять началось. – В своем номере в гостинице. Принял ванну и читал заметки по делу об изнасиловании с убийством в Бирмингеме, где я оказываю консультационные услуги. Посмотрел немного телевизор, чтобы развеяться, потом пошел спать… в одиннадцать тридцать. Джейкобсон выпрямился: – Значит, когда Лора Страхан и Рут Лафлин были похищены, вы находились в своей комнате, один, в кровати. – Поставил палец на лист бумаги, стал водить им из стороны в сторону. – На самом деле? Не хотите немного подумать? Склонившись над блокнотом, детектив-суперинтендант Найт говорил по телефону, рисуя на странице нечто вроде готического черепа с костями. – Угу… Да… Нет, сэр, я понимаю, но это была не моя… Да… Нет, полагаю. Это было не… – Кровь уже поднялась у него по шее и стала расползаться по щекам. Он прекратил рисовать каракули в блокноте, провел рукой по лысой голове. – Несомненно, опираясь на прошлый опыт… да, сэр. Элис прекратила рисовать на демонстрационной доске соединенные линиями прямоугольники, отхлебнула двенадцатилетнего «Гленфиддика», который я конфисковал в криминальном отделе. Потом снова взялась за маркеры. Я оперся на стол для переговоров, стал смотреть на экран. – Кончай трепаться и расколи его. Джейкобсон с самым серьезным видом записал что-то в блокнот. – Полдвенадцатого…Вы уверены? – Именно так, детектив-инспектор, там я и находился, пока будильник не разбудил меня в шесть утра. – Дело в том, что у нас есть свидетель, который утверждает, что в полночь в вашей комнате никого не было. Даже кровать была не разобрана. Дочерти поджал губы. Адвокат положила руку ему на плечо: – Я на самом деле хотела бы настоять на перерыве. Несс посмотрела на потолок, потом перевела взгляд на Джейкобсона. – Почему нет. – Он потянулся к записывающему устройству. – Допрос приостановлен в шестнадцать ноль пять. * * * Несс села за рабочий стол, потерла лицо руками. Вздохнула: – Дочерти не хочет колоться. Он слишком часто был по нашу сторону забора, знает, как все работает. Стены ее кабинета были завешаны лицами – поясные фотографии людей, улыбающихся на свадьбах и вечеринках, на пляже, на днях рождения, на праздничных фотографиях… Ни одна из фотографий не повторялась. Элис уставилась на фотографию мужчины, стоявшего за барбекю, на фартуке надпись «ПОЦЕЛУЙ ШЕФА», в одной руке щипцы, другой рукой салютует бокалом с пивом. – Неужели это Тони Хадсон? Расчлененное тело, выброшенное на берег в Каллене? Джейкобсон сидел, развалившись, на стуле для посетителей, руки сцеплены на животе. – Рано или поздно мы найдем, где он их спрятал. Для Дочерти будет очень, очень плохо, если это будет поздно и они будут мертвы. Я сел на стул напротив него. Вытянул вперед больную ногу: – В старые добрые времена… – Сейчас времена совсем не добрые, Эш. – Он вздохнул и потряс головой. – Общество наблюдает за нами. Если известный психолог и телевизионная персона доктор Фредерик Дочерти начнет падать с лестницы, люди это заметят. И мы все лишимся работы. – По мне так лучше потерять работу, чем дать Рут Лафлин, Лоре Страхан и Джессике Макфи умереть, потому что мы позволили ублюдку переиграть нас. Десять минут, в комнате. На нем никаких следов не останется. Несс фыркнула: – А что потом? Будем наблюдать, как дело разваливается, а он выходит на свободу, потому что мы нарушили права человека? Нет, спасибо. – Она пару раз моргнула, потом прикрыла рот рукой, скрывая зевоту. Элис перешла к фотографии женщины в плаще. Блондинка, крупная, рот раскрыт, как будто поет. – А это Роуз Макгован. Похищена, изнасилована и задушена. – Показала на фотографию в рамке – трое ребятишек в купальных костюмах, рядом с бассейном. – Лиз, Дженет и Грейм Бойл. Их мать зарезала… Это все жертвы преступлений, да? Несс запрокинула голову, опустила руки вдоль тела: – Нашли что-нибудь в «озарениях» Дочерти по Потрошителю? Элис покрутила локон, прислонилась к архивному шкафу и хмуро посмотрела на стену мертвых: – Многие моменты коррелируются с его собственным детством – жестокая мать, неблизкий отец, в больнице лежал несколько раз. Выражал негодование, занимаясь поджогами, самый опасный совершил еще в детском возрасте… Уклоняется, заявляя, что Потрошитель занят неквалифицированным трудом, но потом сразу же говорит о его заниженной самооценке, которая имеет отношение к совсем другой личности, не к «доктору Дочерти», которого он изображает для окружающего мира. – Есть что-нибудь, что может помочь нам найти место, где он их прячет? – Мне очень жаль. Несс закрыла лицо руками и застонала. – В том смысле, что, может быть, во время проверки всплывут какие-нибудь заслуживающие внимания адреса, и мы сопоставим их с тем, что он нам сказал, но сейчас этого недостаточно, чтобы выявить что-то определенное… – Элис откашлялась. – Простите. Джейкобсон ткнул носком ботинка в панель между ножками стола: – Есть ли какая-нибудь причина, по которой наш знаменитый коллега Найт здесь не присутствует? Я не стал скрывать улыбку: – Детектива-суперинтенданта большие начальники вызвали на телеконференцию. Очевидно, обычай нанимать наемных убийц в качестве консультантов противоречит установленному порядку. Джейкобсон сморщился, мышцы щек задергались. Сдержал смех. – Какой позор! – Так, все, – Несс снова уронила руки вдоль туловища, – нечего тут злорадствовать. Старший констебль заинтересовался Вирджинией Каннингем и Чарли Пирсом. – Выдохнула, наклонилась вперед. – Мистер Хендерсон, вы в школе проходили «Песню для умирающего»? Нет? Это стихотворение. Уильям Деннер, кажется. Там про ворона, который, сложив черные, как кровь, крылья, важно прохаживается перед добычей, которую принесла ему темнота, и ждет, когда умирающий испустит последний вздох… Почему, когда я это вспоминаю, всегда о вас думаю? – Мы не знали, что Чарли был там. Не могли знать. Она сунула руку в ящик стола и достала пакет для улик. Потом натянула на руку синюю нитриловую перчатку и вынула, взяв двумя пальцами, мобильный телефон. Потыкала пальцем по экрану и показала Джейкобсону. Из динамика донеслась «Храбрая песня», которую пела Виктория Каннингем. Когда песня закончилась, Несс сунула телефон обратно в пакет и закрыла его. Джейкобсон выдохнул: – Это… плохо. Я ударил по столу: – Что еще мы могли сделать? Мы не имели права обыскивать дом, и… – Знаю, знаю. – Несс покачала головой, стянула с руки перчатку и бросила в мусорную корзину, стоявшую рядом со столом. – Родителей Чарли это просто убьет, когда на суде продемонстрируют. Я уже не говорю о судебных исках. И призывах провести общественное расследование. Элис сунула руки в карманы: