Два. Три. Рона сморщилась: – Но ведь мы проверили стоянку автофургонов. Всего два пустых места, все остальные за кем-то числятся. Дочерти в аренду ничего не брал. Четыре. Пять. Шесть. Указал Элис на дверь: – Проверь, они уехали? Она вернулась секунд через десять: – Джессики, Рут и Лоры на стоянке автофургонов нет, так ведь? – Заводи машину. * * * Рона припарковала «сузуки» к обочине. Она так крутила руль, как будто он был раскален докрасна и она боялась обжечь пальцы. – Экхм… Шеф, мне на самом деле кажется, что мы должны доложить об этом боссу… В окнах домов горел свет, опускались жалюзи, счастливые семьи готовились отойти ко сну. Всего неделя прошла с Ночи Костров, а какой-то придурок уже установил рождественскую елку. На противоположной стороне в свете уличных фонарей пригорюнились магазины – мясная лавка, продуктовый, чуть дальше – ветклиника. Заколоченные витрины залеплены афишами давно минувших дней. Все запущено так же, как в прошлый понедельник, когда мы проезжали мимо. Расстегнул ремень безопасности: – Я бы сначала позвонил, но у меня мобильник сигнал не ловит. Может быть, ты попробуешь, Элис? Она достала телефон. Хмуро посмотрела на него: – У меня четыре палочки, может быть, твой… – Потом до нее дошло. – Ах, точно. Нет, у меня тоже нет сигнала. Должно быть, это одно из этих слепых пятен. – Точно. – Я нажал на дверную ручку. – Между прочим, если мы войдем толпой, то кого-нибудь точно прихлопнут. – Только одному Богу известно, как мне это надоело. Рона наклонилась вперед, положив голову на руль: – Мне точно за это не платят. А вдруг что-нибудь случится? Я вылез под дождь: – Тогда ты станешь героем, вот в этом не сомневайся. Волосы сразу промокли. Подошел к багажнику и достал из него лом. Потом, опираясь на него, поплелся через дорогу. – Эш, подожди, подожди, подожди… – Элис выскочила из машины и бросилась вслед за мной, схватила за руку и раскрыла зонтик. – Разве нам не нужна такая штуковина, маленький такой таран, я в том смысле, что он ведь не оставит их там с незапертой дверью, правда, это будет очень необдуманно, они ведь могут убежать… – Нахмурилась. – Или кто-нибудь может войти внутрь, я полагаю, это будем мы, мы ведь будем заходить? Не только витрины были заколочены листами древесностружечной плиты, двери тоже были заколочены. – Ты держись за мной, поняла? Подошла Рона. Посмотрела на дом. С кончиков волос капала вода, оставляя на серой ткани костюма темные пятна. – Выбивать будем или сзади обойдем? Я пошел вперед: – Обойдем. Дорожка привела к заднему фасаду. Вход перекрывал кусок цепи, одним концом приделанный к стене, на другом конце навесной замок. Нырнул под нее, подождал Элис, остановился. За ветклиникой стоял маленький фургон, побитый и ржавый. Повернут к зданию задними дверями. Я кивнул на регистрационный номер: – Рона, номер пробей! – Шеф. – Достала из куртки рацию. – Сьерра Оскар Четыре-Сорок вызывает Базу, срочно пробейте машину, серый фургон «форд-эскорт»… Я вытянул руку: – Элис, перчатки есть? Мои все кончились. Она передала мне пару синих нитриловых перчаток, я натянул их на руки. Подергал двери фургона. Заперто. Задние окна закрашены изнутри. Дверь ветклиники тоже заперта. Вернулась Рона: – Этот фургон официально сдан на металлолом три года назад. В последний раз был зарегистрирован на Кенни Джеймса, недавно скончавшегося. Все ясно. Сунул изогнутый конец лома в щель между деревянной дверью и рамой. Рона переступила с ноги на ногу: – Шеф, разве нам не нужен ордер? Отжал, дерево затрещало и расщепилось вокруг замка. Дернул еще раз, и дверь, хрустнув, открылась. – Когда мы пришли, тут так все и было. Правда, Элис? Кивнула: – Наверное, вандалы. Моя девочка. Внутри совершенно пустая комната, у одной из стен небольшое возвышение. Темно. Из открытой двери донеслась музыка, что-то бодрое и попсовое, с ревом барабанов, а вслед за ней понесло химией, хлоркой и дезинфицирующим раствором с запахом хвои и с грязноватым оттенком плесени. Переступил через порог, кончик лома царапнул крашеный пол. Впереди еще одна дверь, из-под нее пробивается слабый свет. Не заперта. Нажал на ручку, толкнул – музыка зазвучала громче. Широкий коридор, вдоль стены клетки. Некоторые маленькие, вроде как для кошки, в других могла бы поместиться шотландская борзая. В одной кто-то находился. Элис схватила меня за руку, сжала: – Она живая? В самой большой клетке, на боку, свернувшись в клубок, лежала Лора Страхан, локти плотно прижаты к громадному животу. Огненно-рыжие волосы закрывают лицо. Запястья стянуты серебристой упаковочной лентой, лодыжки тоже. Куском этой же ленты заклеен рот. Рона застонала: – Твою ж ты мать… Элис встала на колени перед клеткой, просунула палец сквозь решетку и дотронулась до лба Лоры. Та раскрыла глаза: – Мммммннгггггггхххх! Элис отшатнулась, шлепнулась на задок и стала отползать, пока не уперлась спиной в стену. Потом судорожно вздохнула и снова вернулась к клетке: – О господи, мне так жаль, вы в порядке, в смысле, я понимаю, что вы в не в порядке, но теперь все о’кей, вы в безопасности, вы не беспокойтесь, мы вас отсюда вытащим. – Потянулась рукой к засову, запиравшему дверцу.