19 – …поезд, отправляющийся от шестой платформы, следует по расписанию поезда до Абердина с отправлением в три сорок пять… Я прикрыл ладонью ухо и прислонился к фотоавтомату. – Да? – Слово вылетело вместе с морозным дыханием. На другом конце линии ливерпульский акцент Сабира, что-то вроде волосатой патоки: – Я же говорю, ты просто чертов нахал. Мой шеф был просто вне себя, когда меня сдернули с операции «Полуночная стужа». – Из трубки донеслось чавканье, и акцент Сабира стал еще сильнее. – Как будто я виноват в том, что ваши криворукие программисты компьютерами пользоваться не умеют. Металлоконструкции вокзала из зелено-золотых стали ржаво-серыми, защитная сетка от голубей продавилась и порвалась, заляпанная сгустками перьев. Пол под стропилами загажен птичьим пометом. Большая, куполом, стеклянная крыша вокзала покрыта коркой запекшейся грязи, садившееся солнце разукрасило ее красным и оранжевым. Толпы людей протискиваются сквозь турникеты, волочат за собой тарахтящие чемоданы и кислые физиономии. – Нашел что-нибудь? – Конечно же нашел, я ведь обыкновенный гений. – Из трубки донесся характерный звук – толстые пальцы барабанили по клавишам компьютерной клавиатуры. – За последние четыре недели сделано тридцать звонков. Десять на местные домашние номера, два звонка на говорящие часы и восемнадцать – на бизнес в Касл Хилл, «Эротофоник Коммьюникейшнз Лимитед». Я тоже им позвонил, поговорил с парнем, который называл себя «Секси Садюга». Секс по телефону, премиум качество. Имел с ним долгий приятный разговор, а потом еще сигаретку выкурил. – Надеюсь, ты не включил это в затраты по проекту. – У тебя теперь есть электронная почта, ты же не в тюряге? Вышлю тебе номера, имена, адреса – все что нужно. – Подожди секунду… – Я вытащил лист с инструкциями из набора доктора Константайн, прочитал адрес. Электронное табло с прибытиями и отправлениями щелкало, постоянно обновляясь. Чертов поезд на Перт снова опаздывал на десять минут. – Будь любезен, проведи сравнительный поиск номеров домашних телефонов и списка осужденных за сексуальные преступления. Сомневаюсь, что найдешь что-нибудь, но лучше перестраховаться, чем потом пожалеть. А потом попробуй через Центральную базу данных поднять материалы первичного расследования. Может быть, там найдутся какие-нибудь совпадения. – Твою мать, ты не слишком много хочешь? Может быть, тебе еще массаж ступней сделать, пока я всем этим буду заниматься? У меня… – И еще, как ты избавляешься от фоновых помех на записях? – Слушай, дай передохнуть! У них всего лишь… – И еще мне нужен адрес, зовут Лора Страхан. В Олдкасле, но, скорее всего, человек живет под вымышленным именем. Местные ее обнаружить не смогли. Из трубки снова донеслось чавканье. – Сабир? Алло? – Ты закончил? Я думаю, тебе еще лошадка нужна. Маленькая такая, которая пердит радугой, а блюет стразами. – Сегодня было бы неплохо информацию получить. – Знаете, в чем у вас проблема, парни? Вы все – бесполезная куча… Я закончил разговор, сунул трубу в карман. Фотоавтомат зажужжал, и полоска блестящих фотографий выпала в приемник. Я, собственной персоной. Выгляжу – краше в гроб кладут, пялюсь прямо в объектив фотокамеры. Ужасная фотография, но для фальшивого паспорта в самый раз. Подождал минуту, давая высохнуть, сунул в карман куртки, а тут и Элис вышла из супермаркета с пакетом молока и пачкой мятных леденцов. Сунула пару леденцов в рот, пожевала, запила молоком из пакета: – Кислотность снижает. – Надо было стовис брать. – Снял трость, висевшую на дверной ручке фотоавтомата. – Сабир привет передает. Элис положила руку на живот, помассировала полосатый свитер. – Он к нам приходит, ну, если он к нам приходит, нужно будет пойти перекусить куда-нибудь, конечно же не всем, думаю, Сабир вряд ли найдет общий язык с профессором Хантли, да и вообще, с ним немногие находят общий язык, для того чтобы с ним общаться, привыкнуть надо, и… – Сабир попробует отыскать адрес Лоры Страхан. Пусть попробует, потому что у Хитрюги ничего не вышло. Из громкоговорителей вокзала снова захрипел гнусавый голос: – Поезд на четыре семнадцать из Эдинбурга прибывает на платформу номер один. Переступила с ноги на ногу: – Как насчет этого, ты уверен, что… – Положительно. Пойдем. – Я похромал к турникетам, присоединившись к круглорожему здоровяку в костюме и длинноволосой девочке-тинейджеру с самодельным плакатом «БИЛЛИ***ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ***ДО МОЙ!!!» в руках. Прислонился к барьеру, отделявшему перрон от путей: – Элис… Она сунула в рот еще один леденец, взглянула на меня. – Элис, а что ты скажешь, если я скажу тебе, что мне надо на какое-то время уехать? – Я не позволю снова засадить тебя за решетку. Мы схватим Потрошителя, и… – Нет, я не имею в виду тюрьму. Может быть… куда-то далеко. Может быть, в Испанию или в Австралию. Ее брови удивленно взлетели. – Ты меня бросаешь? Я откашлялся. Посмотрел на железнодорожные пути: – Можешь поехать со мной, если хочешь. – В Австралию? – Пока… Пока все не уляжется. Ну, ты понимаешь, с миссис Керриган. Подошла ко мне вплотную, встала на цыпочки и поцеловала в щеку: – И у нас будет собственный дом с бассейном? И собака? И барбекю? – А почему нет, не вижу причин. С деньгами, конечно, поначалу будет… В кармане пискнул и завибрировал официальный мобильник. Достал его. Посреди экрана иконка-конверт и надпись: «ПОЛУЧЕНО НОВОЕ СООБЩЕНИЕ». Должно быть, от Сабира. Ткнул пальцем в иконку, прочитал сообщение. Десять имен, с номерами телефонов и адресами. К каждому добавлены результаты поиска в Национальной полицейской базе данных. Что можно сказать про Сабира – Сабир слов на ветер не бросает. Элис заглянула через руку в мобильник: – Что-нибудь хорошее? – Каждый звонок за четыре недели из телефонной будки, где погибла Клэр Янг. Двое с судимостью, один за грабеж, другой из списка судимых за сексуальные преступления. – За что именно? – Не написал. Отдаленный рокот перешел в оглушающий рев дизеля, и эдинбургский поезд втащил на вокзал цепочку сине-бело-розовых вагонов. Девчонка с плакатом радостно запрыгала на цыпочках. Мистер Пиджак-с-Галстуком взглянул на часы. Элис ссутулилась: – А что думает детектив-суперинтендант Джейкобсон? – Понятия не имею, ты только ему не говори. – Эш… – Парня из списка навестим после визита к Раскольнику Макфи. Не нужно, чтобы Джейкобсон или еще кто-нибудь нам помешал. Раздался писк, двери поезда с шипением открылись, и на перрон вышли человек десять. А вот и она, наша силовая поддержка. Офицер Барбара Кроуфорд сменила тюремную черно-белую униформу на джинсы и футболку с логотипом футбольного клуба, татуировки напоказ. Под мышкой кожаная куртка, на плече большой рюкзак. Осталась стоять, ожидая, когда остальные пройдут через турникеты.