Но все-таки… Рот Хитрюги перекосило зевотой, он зябко поежился. Завалился на матрас. – Ты что, зассал? – Черта с два. Снова пошел на кухню. Холодильник забит полупустыми контейнерами с едой из ресторана. Нетронутый пакет с салатом, пять бутылок безалкогольного лагера, который я не выпил. Молока нет. Или еще чего-нибудь, не имеющего отношения к карри. И ягненок в острых специях – на самом деле не самое привлекательное предложение на завтрак. Захлопнул дверцу: – Хитрюга, не хочешь смотаться за хлебом и молоком для завтрака? – Не могу. Я сейчас побреюсь. Потом в душ. А потом умру. – Откинулся навзничь, волосатые ноги торчат из-под пухового одеяла. – Бррр… Прекрасно. * * * Элис ковыляла рядом со мной, глаза узкие – налитые кровью щелочки на восковом лице. Нос и уши меняли расцветку от розового до бордового. – Мне что-то нехорошо… – Слова вылетели изо рта в облаке пара от дыхания – маринованный лучок, чеснок и чили смешались с ледяным воздухом. – Небольшая разминка пойдет только на пользу, как ты думаешь? В темноте сверкала улица, иней блестел в мрачном свете уличных фонарей. Блестел он и на ветровых стеклах припаркованных автомобилей. Небо над головами было вроде лоскутного одеяла из черных и грязно-оранжевых кусков, и приближавшийся рассвет – бледно-серой полосой на горизонте. Она сунула руки поглубже в карманы: – Холодно… – Ты подумала над тем, что я тебе говорил? Ну, об Австралии? – Мне кажется, что мой мозг умер. – Шмыгнула носом. – Дэвид очень плохо на меня влияет. «Импориум Мистера Муджиба» сверкал впереди закопченной путеводной звездой на темной улице. Еще не было половины седьмого, но огни магазина ярко сияли за металлическими решетками. Я остановился в дверях: – Только придется уехать раньше, чем я предполагал. Внутри воняло полировкой для мебели и стиральным порошком, к ним примешивался сладковатый землистый запах резаного табака. Полки вдоль стен, на них жестянки, пакеты и упаковки и бутылки с банками. Полка со сладостями рядом с лотерейными билетами, напротив газеты и голые девчонки в журнальчиках с софт-порно. На полке за прилавком радиоприемник, какой-то грязный политикан из программы Сегодня бубнил о последних сокращениях бюджета. Элис посмотрела на меня: – Но мы ведь его еще не поймали… – Непросто, да? – Громадный холодильник со стеклянной дверцей ворчал о чем-то между полкой с хлебом и домашними товарами. Я открыл его, взял упаковку копченого бекона, пачку масла, пару пакетов молока. – Ты же знаешь, что такое миссис Керриган. Она меня имела последние два года, как ты думаешь, она очень счастлива от того, что я вышел? – Но Джессика Макфи… – А ее быки, как ты думаешь, что они вчера делали рядом с моргом? Они мне угрожали. – Батон белого с полки рядом с холодильником и пакет картофельных лепешек. – Нет, это ее совсем не радует. Элис протянула руку и дернула меня за рукав: – Но мы же не можем просто так бросить Джессику. – Джессика… – Отошел на пару шагов, вернулся. – Мне это нравится не больше, чем тебе, но что прикажешь делать? Ждать, когда миссис Керриган сама придет и найдет меня? – Отвернулся. Банка с фасолью. Упаковка яиц. – Мы ее найдем. Я знаю, мы сможем это сделать. Вздохнул: – Мы не смогли поймать Потрошителя восемь лет назад, почему ты думаешь, что мы сможем сделать это сейчас? – Положил покупки на прилавок, рядом с газетами. В Касл Ньюз энд Пост заголовок «МЕСТНАЯ АКУШЕРКА ПОХИЩЕНА СЕРИЙНЫМ ПСИХОПАТОМ» поверх фотографии Джессики Макфи. Врезал пару раз ручкой трости по прилавку: – Есть кто живой? Мистер Муджиб! Эгей! Элис снова дернула меня за рукав: – Пожалуйста… Ах ты боже мой… Я склонился над прилавком, пока не уткнулся в него головой. – Это же не кино. Иногда плохой парень уходит от погони. Грубый голос с другой стороны: – Чего надо? Поднял голову – напротив стоял высокий худой мужчина. Седые волосы прилипли к вискам, кожа цвета свернувшегося йогурта, красное пятно на щеке. В углу левого глаза завивается лиловая линия, приличный фонарь будет. – Где мистер Муджиб? – Рак у него. Будете это брать или нет? Я вздернул подбородок: – У вас проблемы? – У меня? Нет. И почему у меня должны быть проблемы? Просто меня еще раз обчистили, здорово, да? – Подсчитал сумму, при этом двигал губами. – А чертова полиция просто недоразумение, вам так не кажется? Как я могу вести бизнес, когда эти мерзавцы просто так приходят сюда и требуют деньги за крышу? Протянул ему деньги, он шлепнул сдачу на прилавок: – Этот чертов город – просто позор. Я не мог с этим спорить. Взяли покупки и вышли из магазина в предрассветную прохладу. Элис молча тащилась по тротуару, прижимая к груди бекон, яйца и молоко. – Ты прости меня, ладно? Я понимаю, что это… – Я замолк. – Она убила моего брата. Засунула меня в тюрьму. Она даже вот это все организовала. – Показал концом трости на ноющую ступню. – Если я буду болтаться здесь слишком долго, ей это наскучит, и она снова пришлет кого-нибудь за мной. – А мы не можем, ну, я не знаю, арестовать ее или что-нибудь в вроде этого? Я прохромал за угол, на Лэдберн-стрит. – За ней Энди Инглис стоит, и ей не понравится, если ее будут слишком долго напрягать. А когда она выйдет из себя, то набросится на нас еще хуже, чем прежде. В окнах квартиры горел свет, в единственной на всей улице. По всей видимости, больше никому не нужно было бодрствовать в семь часов утра во вторник. Элис сунула мне бекон и яйца, чтобы достать ключи. – А потом нам нужно будет найти что-нибудь, от чего она не отвертится. Что-нибудь серьезное, что потянет на приличный срок. Боже ты мой, юношеская наивность. Я кивнул: – Да, идея неплохая. А потом мы дружно сядем на своих единорогов и поскачем навстречу леденцовому закату. Она стала подниматься по ступенькам, задержалась на первой площадке, чтобы дать мне отдышаться.