– А кто говорит, что нам нужно мотаться по городу? – Спрятаться мы нигде не сможем, у нас на лодыжках GPS-локаторы нацеплены, и если мы не поедем поговорить с коллегами Джессики Макфи, как мы обещали детективу-суперинтенданту Джейкобсону, он все узнает. Придет и схватит нас, а у нас труп в багажнике, и нас арестуют, и остаток своей жизни я проведу в тюрьме… – Поэтому мы и не делаем это прямо сейчас. – Я пошел по дорожке мимо дома бухгалтеров. – Если будем долго стоять напротив дома, нас заметят. – Резко свернул налево и похромал через дорогу. – Ладно, прости… – Побежала меня догонять. Запрыгала рядом, шаркая маленькими красными кедами по мокрому тротуару. – Но если мы… – Никто нас не поймает. Притворимся, что ничего не происходит. Поговорим с соседями по квартире Джессики Макфи, встретимся с придурком Фредом Дочерти, прогуляемся где-нибудь. Никаких вопросов, мы все это сделаем. Вернемся к окончанию рабочего дня и схватим Мэнсона по дороге домой. – Я остановился рядом с «порше», кряхтя, встал на колено, как будто завязывал шнурок на ботинке. На маленьком треугольном окошке у водительской двери желтый стикер. «БЕЗОПАСНОСТЬ ДАННОГО ТРАНСПОРТНОГО СРЕДСТВА ОСУЩЕСТВЛЯЕТСЯ С ПОМОЩЬЮ 24/7 GPS-ТРЕКИНГА». Скопировал название фирмы – «ТРАНСПОРТНАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ СПАРАНЕТ» – в блокнот, вместе с номером телефона и регистрационным номером тачки. Пора двигаться. Протянул руку, Элис помогла мне встать, снова пошли рядом по тротуару. Она оглянулась на дом бухгалтеров: – Так что случилось? – С Гаретом? Оказалось, что он проник в зоопарк в Монтгомери Парк, вспорол у овцы брюхо и засунул внутрь куклу. Из-за этого и был весь в крови. И признание его было такой же хренью, как и история про мытье с хлоркой. В конце улицы мы свернули направо. – Каждый год в штаб-квартире полиции объявляются два-три человека, заявляющих, что именно они и являются Потрошителем. А пройдет год, и они снова нарисуются и заявят, что они Дэйв-Сделай Сам, или Блэкволлский Насильник, или Джонни-Мизинчик. – А он продолжает еще в чем-нибудь сознаваться? – Его лебединой песней было признание в изнасиловании с убийством. Муж жертвы выяснил, где Гарет жил, заявился к нему, не стал обращать внимания на то, что тот сидел на антидепрессантах, и забил его до смерти крикетной битой. Получил восемь лет, ограниченная вменяемость. Снова свернули направо, пошли к краденому «ягуару». Элис взяла меня под руку. Крепко схватилась, как будто ее течением куда-то уносило. – Как думаешь, с Дэвидом все будет в порядке? Нет. Но я все-таки выжал из себя улыбку, сжал ей руку: – С ним все будет в порядке. Верь мне. Хитрюга не такой тюфяк, каким выглядит. Мы его вернем. Или то, что от него останется. 28 Элис втянула голову в плечи, повернулась спиной к ветру. Каштановые кудри развевались над головой, как разъяренные змеи. – Но я, вообще-то, не голодна… Визит-центр Старого замка был закрыт, зато забегаловка «У Грязного Ральфа» – покрытый грязью трейлер на четырех спущенных колесах – была на своем месте, в самом углу автомобильной стоянки. Лучше, чем совсем ничего. Да и кроме того, люди не только за жратву деньги отдают. – А мне наплевать. – Протянул ей два завернутых в салфетки свертка и пластиковую бутылку с горячим сладким чаем. – Вот это ешь, а этим запивай. – Но… – Это не дискуссия. Давай, тебе нужно позавтракать. Будешь чувствовать себя лучше. Надула щеки, выдохнула, взяла сэндвич. Развернула. Поморщилась. Откусила. Слегка улыбнулась: – С чипсами. – Вот видишь. – Я впился в сосиску с луком, стал жевать, и мы тем временем углублялись в руины. Это было что-то вроде скопления разномастных остатков кирпичной кладки. Когда-то здесь находились кострище, ледяная пещера и лестница в никуда. И в самом дальнем конце – остатки того, что когда-то было трехэтажной башней. Вся эта неземная красота освещалась золотистым светом раннего утра и сверкала на фоне угольно-черного неба. Устроились с подветренной стороны у стены с бойницами, отсюда открывался пристойный вид вниз, на Дандас Хаус, потом на реку и на Вайнд, где Пол Мэнсон в последний раз проводил свой рабочий день. Элис покончила с сэндвичем и жареной картошкой, отвинтила крышку на бутылке с чаем, отхлебнула, горячий пар унесло ветром. Прислонилась к стене. Уставилась на свои маленькие красные башмаки: – Мне страшно… Маленький прозрачный пластиковый пакетик, который продал мне Грязный Ральф, почти ничего не весил. Лежал у меня на ладони, как будто там вообще ничего не было. Протянул ей: – Вот, возьми. Удивленно посмотрела: – Таблетки? – Ты сказала, что доктор Димвит, ну, из больницы, должен отправить Мэри Джордан в Абердин, пройти тест на МДМА. Элис взяла крошечный пакетик с моей ладони, посмотрела на него. На самом дне лежали полдюжины розовых таблеток в форме сердечка. – Ты купил мне экстези? – Ну, понимаешь, это для того… ну, чтобы ты немного отвлеклась. Улыбнулась. Протянула мне руку и крепко сжала: – Никто никогда мне раньше не покупал жареную картошку с наркотиками. – Сунула таблетки в карман. – Нам надо поговорить о Дэвиде. – Говорю же тебе – с ним все будет в порядке. Она развернула второй сэндвич, на этот раз с беконом: – Я в том смысле, что совершенно бессмысленно убивать Пола Мэнсона, и если мы… – Ты никого не убиваешь. Ты не виновата в том, что случилось. И если бы не эти чертовы мониторы на ноге, я бы сделал все, чтобы ты не имела к этому никакого отношения. – Над Беллоуз парили чайки, ныряя и снова взмывая вверх над стенами старого санатория, а потом плавно дрейфовали на свой остров посредине реки. – Но сейчас мы ничего с этим не можем сделать. Она зябко поежилась: – Если бы не эти мониторы, миссис Керриган взяла бы меня в заложники вместо Дэвида. Не такие они плохие, в конце концов. Элис пристально посмотрела на меня: – Ты всегда знал, что этим все кончится, так ведь? Вот почему говорил со мной о том, чтобы сбежать в Австралию… – Ее глаза наполнились слезами. – Я должна была догадаться, так ведь? В смысле, что еще должно случиться? – Прости меня. Ветер забросил волосы ей на лицо, она отбросила их обратно, замотав в жгут одной рукой: – Мы могли бы… Я не знаю. Мы можем что-нибудь сделать? – Чтобы жить счастливо до глубокой старости? – Пожалуйста? Вдалеке малышка карабкалась на кучу кирпичей. Молодая женщина в мохнатом джемпере, оступаясь, взбиралась вслед за ней. – Не ходи так далеко, Кэтрин, ради твоей мамочки веди себя хорошо! Я прислонился к крепостной стене, закрыл глаза: – Она хочет, чтобы Мэнсон был мертв, и если я не доставлю его, она убьет Хитрюгу. А что потом? Что, если она захочет причинить вред тебе? – Совсем не важно, является ли он бухгалтером мафии или нет, мы не можем… – Да понимаю я, слышишь? Понимаю. – В груди возникла какая-то тяжесть, ломавшая меня и прижимавшая к земле. – Если я это сделаю, она навсегда свяжет меня с убийством. И совсем не важно, сколько денег я ей выплачу, из ее кармана я уже никогда не выберусь. Я стану ее собственностью. – И что тогда мы… – Ешь бекон.