Выехали на Дарвин-стрит. – Должен ведь быть какой-то вариант, при котором никто не умирает… Как тебе план Д? Мы связываемся с друзьями Дэвида из полицейского управления в Олдкасле, появляемся там всей толпой, в том смысле, что миссис Керриган ничего с ним не сделает, когда вокруг столько полицейских, так ведь? Мы ее арестовываем, нам не нужно будет больше убивать Пола Мэнсона, и все будет как у… – Хмуро посмотрела на меня. – Что? Я постарался не рассмеяться, честно. – Ты слышала, что она сказала? Откуда нам знать, сколько народу в криминальном управлении прикармливает миссис Керриган? Еще года два назад я бы знал всех. А сейчас? – Но… – Единственный, кому можно доверять полностью, это Хитрюга. Элис пристроила краденый «ягуар» почти вплотную к ехавшему впереди «вольво». – Но… Мэнсон – бухгалтер мафии, так ведь? Что, если он даст показания на своих сообщников и пойдет по программе защиты свидетелей… или что-нибудь вроде этого? – И заложит Энди Инглиса? Он до конца недели не доживет. Притормози немного, пока мы ему в багажник не въехали. Вниз по Дарвин, потом на Фитцрой-роуд. Мимо «Польских деликатесов», «Теско Метро», мимо итальянского ресторана, где Марку Манчини горло перерезали в холодильной камере. И выехали на Салливан-стрит, а дождь шел все сильнее и сильнее с каждой минутой. Элис сняла руку с руля, схватила меня за руку. Сжала: – С ним все будет в порядке, правда? С заднего сиденья ухмыльнулся Боб-Строитель. Скорее всего, нет. Пожал ей руку в ответ: – Все будет хорошо. Пора перезвонить. Нажал на кнопку повторного звонка. На этот раз, когда Мэнсон ответил, в трубке слышалось рычание мотора. – Пол Мэнсон, чем могу быть вам полезен? Включил акцент: – Алло, мистер Мэнсон, это снова Грег из «Транспортной безопасности Спаранет». Эхм… Простите за беспокойство, но система опять отслеживает вашу машину в Эдинбурге, она как раз поворачивает на Истер-роуд, рядом с кладбищем. Вы уверены… – Насколько мне известно, моя машина не оборудована гребаным телепортом, так что нет, я не в Эдинбурге, черт возьми. – А-а. Хорошо. А где вы сейчас находитесь? – Бегби-стрит. Я отключил звук. Показал пальцем на перекресток впереди. – Прямо туда. Потом первый поворот налево. – Снова включил, пока Элис выполняла то, что ей было сказано. – Вы уверены? GPS четко засекает вас в Эдинбурге, и… – Я знаю, чем Эдинбург отличается от Олдкасла, черт бы тебя побрал, придурок. Систему свою почини! – Ох… – Небольшая пауза. Смотрите, какой я кающийся и некомпетентный. – Значит, вы не повернули только что направо, на Альбион-роуд? – Альбион… У тебя что, с головой не в порядке? Я тебе сказал, я на Бегби, сворачиваю на Ларберт-авеню. Вот. Теперь я на Ларберт. Снова убрал звук. – Сейчас налево, мимо винного. Элис повернула, и «ягуар» выехал на Ларберт-авеню. – Мне очень жаль, мистер Мэнсон, мы очень, очень серьезно заботимся о вашем транспортном средстве. Вы не могли бы оставаться со мной на связи, пока я решаю эту проблему? Вы все еще на Ларберт? – А где мне еще быть, черт возьми? – Направляетесь на север или на юг? – На юг. Я у светофора на… Блэкфорд-стрит. Я выпрямился на кресле. На противоположной полосе под светофором стоял серебристый «порше», пропускал кого-то, переходившего через дорогу. Старика, судя по согнутой спине. На улице никого, кроме него, не было, дождь стучал по его плечам и спине, стекал с козырька твидовой кепки. Наказывал за то, что тот осмелился выбраться наружу, когда все сидят по домам. Отсюда было трудно разобрать, кто находился за рулем «порше», лобовое стекло было залито неоновым светом закусочной, но номера совпадали. – Все в порядке, мистер Мэнсон, я вас обнаружил. Продолжайте движение. Удачи. – Придурок. – Дал отбой. Загорелся зеленый, и «порше» рванул в нашу сторону. Элис выругалась, закрутила головой в разные стороны: – Нам надо развернуться… Ближе. Сейчас или никогда. Я наклонился, схватился за руль, вывернул вправо. «Ягуар» рванул через двойную и врезался углом капота в водительскую дверь машины Мэнсона. Визг металла, резкая остановка, мотор смолк. – О господи… – Элис повернулась, взглянула на меня, глаза розовые и мокрые. – Для чего ты это сделал? Аварию устроил, как ты мог… – Это не твоя машина, ты что, забыла? Мэнсон сидел в «порше», вцепившись руками в руль, скалился, губы перекошены, как будто что-то горькое в рот взял. Лицо отвратительного ярко-розового цвета. За нами кто-то нажал на гудок. – Опусти стекло и извинись перед джентльменом. Уставилась на меня: – Но я не… – И побыстрее. Она сморщилась, нажала на кнопку и опустило стекло. В салон ворвался шелест дождя, принеся с собой холодную морось. Элис прижала к груди кулак: – О господи, простите, не знаю, что на меня нашло, с вами все в порядке? В ночи взвыл еще один гудок, потом еще один… Мэнсон уставился на нее: – ТЫ ЧТО, СУКА, МАТЬ ТВОЮ, ДЕЛАЕШЬ, А? – На губах запузырились слюни, блестя в свете фар других машин. Элис подняла руки: – Простите, мне очень, очень жаль. Я не… – ИДИОТКА! – Ткнул в нее пальцем. – ЧЕРТОВЫ БАБЫ ЗА РУЛЕМ, ВЫ НАТУРАЛЬНАЯ УГРОЗА ЖИЗНИ, ЧЕРТ БЫ ВАС ПОБРАЛ! Автомобильные гудки за спиной соединились в хор. – Мне очень жаль, я не хотела, это было… – НЕ ТОРЧИ ТЫ ЗДЕСЬ, ПОСРЕДИ ЭТОЙ ЧЕРТОВОЙ ДОРОГИ! ОТЪЕЗЖАЙ ДАВАЙ, БЫСТРО! Я положил руку ей на плечо: – Делай, что говорит этот добрый человек. – О господи, о господи… – С третьей попытки «ягуар» завелся, Элис вывернула руль влево. Машина дернулась вперед, процарапав бок «порше» и издав еще один надрывный визг металла о металл. – ТЫ ТОЛЬКО ХУЖЕ ДЕЛАЕШЬ, ИДИОТКА ЧЕРТОВА!