Пам – кувалда упала на землю. И вроде бы не такая уже и крутая… Я сделал шаг вперед: – О’кей, это… – «Так говорит Господь: производите суд и правду и спасайте обижаемого от руки притеснителя». – Процитировав пророка Иеремию, Макфи наступил ногой на руку, державшую пистолет, и повертел каблуком из стороны в сторону. Пистолет со стуком упал на асфальт. Он наклонился и поднял его. Покрутил в руках. Провел пальцами по стволу. Вздохнул. – Знаешь, никогда не мог понять, в чем привлекательность этой штуки. Обезличенный. Легкий. Дай трехлетнему мальчишке – и он убить сможет. Разве это правильно? Миссис Керриган закашлялась, потом ее вырвало, потом она попыталась перевернуться на бок. С кончика носа капала кровь. – Гннггххх… Я, прихрамывая, подошел поближе, взвел пистолет: – Так, никому не двигаться. Раскольник схватил миссис Керриган за волосы, поставил на колени. Запрокинул ей голову вверх, чтобы она смотрела на него. – Слушай внимательно, милая, потому что повторять я не буду. Она плюнула в него, пенистым таким комком мокроты, с примесью красного. – Я… я тебя… я тебя кончу, мразь! – Эш Хендерсон ищет мою дочь. И пока он этим занимается, он находится под моей защитой. – Я убью тебя и всех, кого ты когда-нибудь любил! – С каждым словом громче и громче. Я повертел перед ней пистолетом: – Мы с тобой еще наши дела не закончили. – Я ИХ НАЙДУ И… Раскольник врезал ей кулаком в лицо. Голова миссис Керриган дернулась назад, закачалась из стороны в сторону. Она потрясла ей, потом снова уставилась на Макфи, кровь капала у нее с подбородка. – Ты, мразь, лучше убей меня сразу, потому что если ты меня не убьешь… Он улыбнулся: – Я знаю, как это работает. Понимаешь, ты и я – мы с тобой одинаковы. Только в разных окопах сидим… – Подмигнул: – А вы как думаете, мистер Хендерсон? – Она должна умереть. Прямо здесь. И сейчас. И я это сделаю. Раскольник посмотрел туда, где лежал Хитрюга, распластавшись на спине под дождем. – А с этим жирным голым парнем что случилось? – Это все она. Пытала его, глаз вырвала. – И ты из-за этого хочешь ее убить? Я развел руками: – А вы как думаете? Это злобный, мерзкий, опасный для всех кусок дерьма. Оставьте ее в покое, и она, я не шучу, начнет и вас преследовать. Просто нужно ее убить. Раскольник вздохнул: – Это совсем не по-христиански, мистер Хендерсон. Левит, глава двадцать четвертая, стих девятнадцатый: «Кто сделает повреждение на теле ближнего своего, тому должно сделать то же, что он сделал: перелом за перелом, око за око, зуб за зуб; как он сделал повреждение на теле человека, так и ему должно сделать». Миссис Керриган подняла бледное, как воск, лицо: – Матфей, глава пятая, стих тридцать восьмой: «Вы слышали, что сказано: око за око и зуб за зуб. А Я говорю вам: не противься злому. Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую». Я приставил ей ко лбу дуло пистолета: – Урок Библии закончен. Если… Кулак Раскольника врезался в меня, как встречный автомобиль. Перед глазами вспыхнули и завертелись желтые и черные круги, потом в ушах зашумело, и потом глухой удар – это когда я свалился на мокрый асфальт. Прости меня, Господи… – Мы разговариваем, мистер Хендерсон. Не надо перебивать. * * * Кто-то надавил мне на запястье. Отогнул от рукоятки пальцы, один за другим. Потом давить перестали, меня оставили в покое, только во рту появился мерзкий привкус ржавого металла, проливавшийся из внутренней стороны щеки. Не понимаю, зачем ему была нужна кувалда – его кулак был не хуже. Я лежал на боку под дождем. Сморгнул крутящиеся перед глазами точки. Раскольник сунул мой пистолет себе в карман. Снова схватил миссис Керриган за волосы: – Я очень разочарован – ради прощения Библию цитируешь? Это ниже твоего достоинства. – Встряхнул ее слегка. – Знаешь, я тут небольшое исследование провел, теперь знаю, что ты сделала. Пришло время искупить грехи. Она оскалилась: – В аду встретимся. – Возможно. – Взглянул на Хитрюгу. – Только ты косой должна быть. – В его руке рявкнул ее пистолет. – Помолимся. 39 Мгновение тишины, потом начались вопли. Глаза миссис Керриган вылезли из орбит, рот искривился в гримасе над оскаленными зубами. Она сидела на мокром асфальте, обняв руками правую лодыжку, и раскачивалась взад и вперед. Из дырке в туфле капала кровь. – ААААГГГГХХХХ! – Я же тебе сказал, что я исследование провел. – Раскольник швырнул пистолет в темноту. – «Обожжение за обожжение, рана за рану, ушиб за ушиб». Напомню: Исход, стих двадцать первый, строфа двадцать пятая. Ты приказала выстрелить мистеру Хендерсону в ногу, и теперь пожинаешь то, что тобою посеяно. – О ГОСПОДИ, КАК БОЛЬНО! Дождь стучал по асфальту, сверкал в свете фар внедорожника, прибивал меня к земле. Он наклонился, снова взял в руку молоток. Мотнул им сначала в мою сторону, потом в сторону краденого «ягуара»: – Кажется, лучше всего будет снова вернуться к работе, ты так не думаешь? – ТВОЮ МАТЬ! ГОСПОДИ! АААГГХХХ! Я подтянул к себе трость, оперся на нее и встал на ноги. Уставился на вопящую фигуру, корчившуюся у моих ног: – Мы должны ее убить. – Око за око. – Пнул миссис Керриган носком ботинка. – В следующий раз. – Она тебя преследовать будет, меня будет преследовать. На наши семьи наедет… О господи, Элис… Я повернулся и быстро поковылял – если можно ковылять быстро – прямо по лужам, мимо «ягуара», к проходу между складом и контейнерами. Если Элис сделала так, как мы договаривались – дала деру, – то нам всем крышка. Как только она удалится от меня на сто ярдов, сработает сигнализация, и сюда на всех парах примчится группа захвата. А тут все в крови, и люди покалеченные валяются. Вот черт. Достал телефон, ткнул пальцем в приложение Сабира. Оно слегка подумало, загружаясь, потом пискнуло, и экран окрасился оранжевым. Значит, до того места, где она находится, футов семьдесят.