Поиск
×
Поиск по сайту
Часть 5 из 12 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Марта бросила на нее скептический взгляд: – Только если пожелаешь. А то у нас на всех хватит. Джиллиан почти что ощущала сладкий аромат пекущегося хлеба в своей кухне в Атланте, и ее охватила потребность сотворить своими руками что-нибудь замечательное. – Мне действительно очень хочется. – Тогда будем ждать с нетерпением. Скажем, где-то часов около двух? Я пришлю за вами Джо. Мы тут совсем рядом, но это слишком длинная прогулка для беременной и для маленькой девочки. Вы тут немного в стороне. – Она подмигнула Грейс. – Убедись только, что ты знаешь мой телефон, чтобы ты могла позвонить мне, если что-нибудь будет нужно. – Еще раз благодарю вас, – сказала Джиллиан. Она смотрела вслед Марте, махая. Молодой женщине не хотелось закрывать дверь, хотелось сохранить присутствие Марты в старом пустом доме и впустить в комнаты соленый воздух. Грейс побежала в дом, а Джиллиан осталась в дверях и смотрела на дюны. Из соседнего дома донесся шум, и Джиллиан отступила на веранду, скрываясь в тени арок. Ее смутило, что в одиннадцать утра она была все еще в пижаме. С детства женщина привыкла вставать рано, стараясь избегать последствий, грозящих ей за долгое лежание в постели. От старых привычек трудно избавиться, и чувство вины преследовало Джиллиан, пока она не принимала душ, не одевалась и не принималась за какое-то дело. У соседнего дома остановился черный «Мерседес», из которого вышел мужчина со свертками под мышкой, напоминавшими чертежи. Он был в джинсах и рубашке с длинными рукавами, застегнутой на все пуговицы. Несмотря на неофициальный стиль одежды, в его манере не было ничего небрежного. Он захлопнул дверцу машины, ненамеренно, но со сдержанной силой, которая, казалось, имела свойство проявляться без всякого на то повода. Мужчина был высокий, длинноногий и широкоплечий и как бы излучал силу, не имеющую никакого отношения к его физическим свойствам. Солнце озарило его на мгновение ярким светом, отразившимся от темно-каштановых волос, и тут же, скрывшись за облаком, все погрузило в тень. Вскинув голову, незнакомец посмотрел на дом. Джиллиан с трудом удержалась от улыбки: его выдающийся подбородок и твердый профиль почти соответствовали облику дома. Однако сразу посерьезнела, вспомнив, как бабушка однажды сказала то же самое о ней. С океана дул легкий ветерок, принося с собой запах дождя. Над волнами сгущались грозные, темные тучи. Холодок пробежал у нее по спине, и ребенок внутри толкнулся о ребра, да так, что у нее перехватило дыхание. Джиллиан наклонилась, держась за колонну, а потом снова взглянула на соседний дом. Мужчина смотрел на нее. Глаза его были закрыты солнцезащитными очками. Она нырнула за колонну, коротко и тяжело дыша. В нем было что-то до странности знакомое, причем это знакомство было не из приятных. Джиллиан вспомнила название фирмы – производителя работ – «Райзинг и Морроу», Чарльстон. Название было ей незнакомо, и она была уверена, что никого не знала в Чарльстоне. Слишком поздно она сообразила, что пытается скрыть свою беременность за довольно тонкой колонной. С позиции мужчины она должна была напоминать проглотившую тостер змею. Расправив плечи, Джиллиан рискнула бросить на него еще взгляд. Тот прислонился к своей машине, все еще глядя в ее направлении. Глаза мужчины скрывались за темными очками, но по его выражению было ясно, что он следит за ней. Притворяясь, что не замечает его, женщина двинулась к двери. Крупные капли дождя ударили по жестяной крыше веранды, когда она вошла в дом. Джиллиан успела плотно закрыть дверь до начала ливня. Глава 3 Укладывая дочь в постель, Джиллиан поцеловала Грейси в лоб. Бан-Бан уютно устроился у девочки под рукой, а неизменно преданный Спот – на подушке. За три дня их пребывания здесь Грейс ни разу ничего не сказала о своей воображаемой подруге Лорен. Джиллиан иногда слышала, как она что-то шепчет у себя в комнате, но, когда стучалась к ней, все затихало. Джиллиан подошла к окну задернуть занавески и воспользоваться возможностью взглянуть на соседний дом. Нет, она не хотела увидеть еще раз этого мужчину, но в нем было что-то такое, что прилипло к ее мозгу, как жвачка прилипает к подошве туфли. – Ты видишь голых людей, Джилли? Пристально вглядываясь в темные окна соседнего дома, она пробормотала: – Хотела бы я. – Что? Забыв о занавесках, Джиллиан снова подошла к кровати. – Ну конечно нет, Грейси. Я просто смотрела на этот строительный мусор и надеялась, что его уберут, как только закончат. Поцеловав Грейс и подтянув ей одеяло до подбородка, женщина вышла из комнаты и спустилась вниз. Золотистый свет утомленного ранневечернего солнца придавал комнатам слабое освещение. Это было ее самое любимое время дня. В небе появлялись новые звезды, словно обещая, что следующий день будет еще лучше. Джиллиан занялась работой в кухне – уборкой посуды, ожидая пока Грейси не погрузится в глубокий сон. Она ничего больше не желала, только бы свернуться в своей собственной постели и погрузиться в небытие, но мать обещала дочери, что пасхальный зайчик их найдет. Раскладывая на столе посудное полотенце – традиционный признак того, что все кухонные дела закончены, – она прислушивалась к звукам сверху. Ничто не нарушало призрачной тишины дома, и в голове Джиллиан все еще звучал голос Марты, рассказывающей об изоляции, в которой стояли эти два дома. Она подошла к окну, опустила скользящую раму и заперла его с громким щелчком. Джиллиан опустилась на колени перед шкафчиком под мойкой и извлекла из его глубины два пакета, заполненные пластиковыми пасхальными яйцами. Она смотрела на яркие краски, пытаясь вообразить себе восторг ребенка в пасхальное утро, но ей это не удавалось. Никто никогда не прятал для нее пасхальные яйца, и болтовня подруг об их утренних пасхальных находках звучала для нее как иностранный язык. Выпрямившись, она начала прятать яйца в разных местах на первом этаже. Затем оставила это занятие, подумав, что здесь уже было достаточно сладостей для одного ребенка. Но у нее был еще один пакет яиц с сюрпризами, которые она собирала последние четыре ночи, когда Грейс уже спала. Этими вещами всегда занимался Рик, а она сейчас явно переоценила количество яиц. Уверенная, что наверху все тихо, Джиллиан зажгла свет и потихоньку вышла через черный ход. Тяжело переступая по веранде, чувствуя себя огромной и не-уклюжей и радуясь, что ее никто не видит, она прятала яйца под арками, за старыми цветочными горшками и под качалками, доставленными на прошлой неделе. Спрятав последнее яйцо, она села в качалку и позволила себе единственное удовольствие – расколола одну гладкую розовую скорлупку. В родительском доме сладости запрещались, и она могла насладиться ими в редких случаях, только когда никто не мог увидеть этот ее грех. Жуя миниатюрную шоколадку, она обратилась взглядом на соседний дом. Вечерний свет окрашивал полуразрушенный дом в нежные оттенки розового и оранжевого цветов, снова делая его прекрасным. Часть крыши отсутствовала, деревянные балки сходились посередине, как выгоревшие ребра выброшенного на сушу кита. Окно спальни Лорен смотрело на нее пустым глазом, и печаль, которую она до сих пор таила в себе, окутала ее. Не сознавая, что делает, Джиллиан спустилась по ступеням веранды и направилась к соседнему дому. Она осторожно обошла разбросанные на траве доски и гвозди, а когда остановилась перед верандой, сильный порыв ветра сзади как будто продолжал толкать ее вперед невидимой рукой.
Джиллиан поднялась по треснувшим ступеням, ощущая запах пекущегося в духовке хлеба и чувствуя объятья и улыбки Лорен и ее родителей. Слезы жгли глаза при воспоминании, и она снова загнала всплески прошлого в глубь памяти. Джиллиан толкнула раскачивающуюся от ветра входную дверь располневшей рукой и вошла в холл. Мигая в полумраке, она ожидала прилива воспоминаний. Мягкая розовая изоляция, которая напоминала ей о набивке плюшевой игрушки, была видна в отверстиях на стенах и потолке. Душа исчезла, остались только скелет и воспоминания, цеплявшиеся за голый пол и обнажившиеся балки. Все было разрушено и мало что напоминало дом, каким он был, но когда молодая женщина закрывала глаза, она по-прежнему могла видеть ярко-желтые стены и цветастую обивку мебели. Джиллиан колебалась, прислушиваясь к тишине, но ветерок, дувший ей в спину, побудил двинуться дальше в глубь этого призрачного дома. Расположение комнат было прямо противоположно тому, что было у нее: кухня налево, а не направо, и лестница вилась по направлению к стороне, выходившей на пляж. Твердо держась за временные перила, она начала медленно подниматься по лестнице, не понимая, что и почему толкало ее к этому. На верхней ступеньке Джиллиан остановилась прислушиваясь. Шум океана словно гладил дом, как мать гладит ребенка, чтобы тот заснул. На мгновение она закрыла глаза, раскачиваясь под этот мягкий ритм. Безмолвный дом как будто окружал женщину, подступая к ней со всех сторон. Она открыла глаза, снова побуждаемая какой-то силой двигаться вперед. Дверь в комнату Лорен отсутствовала. Джиллиан вошла, ощущая, будто старинная подруга ожидала ее там, чтобы раскрыть какой-то давний секрет. Казалось, эта комната сохранилась лучше остальных, стены и пол были целы, хотя розовые обои и пушистое ковровое покрытие исчезли. Джиллиан прошла в угол комнаты и села на глубокий подоконник окна-фонарика. Она попыталась прижать колени к подбородку, как они это делали всегда с Лорен, и засмеялась над своими усилиями поднять колени выше живота. Солнце опустилось еще чуть ниже, направив в комнату яркий луч, как благословение. Женщина подняла правую руку к свету, дав солнцу отразиться в золотом кольце бабушки, присутствие которой она ощущала сейчас еще сильнее… Рука Джиллиан опустилась и коснулась петли, напомнившей ей, что в подоконнике было отверстие. Волна возбуждения пробежала по ней. Она быстро слезла с подоконника и открыла крышку. Скрип ржавых петель в тишине дома прозвучал преувеличенно громко. Присев на корточки, насколько это ей позволял живот, молодая женщина потянулась в самый угол, нащупывая пальцами потайной ящик, который, как ей было известно, там находился. Через несколько минут ее усилия были вознаграждены, и под кончиками пальцев оказалась маленькая кнопка. Она поспешно нажала ее, как при ней это делала Лорен, и испытала острое разочарование, когда ничего не произошло. Джиллиан отчетливо услышала, как захлопнулась дверца машины. Быстро поднявшись и закрыв крышку, она прижалась лицом к стеклу и взглянула вниз. Женщина не могла ничего увидеть и только подумала, приехал посетитель в этот дом или в ее собственный. Джиллиан впервые ощутила прилив паники, вспомнив о Грейс, спящей в одиночестве. Так быстро, как только могла, она направилась к дверному проему, сняв на ходу туфли, чтобы не создавать лишнего шума. Стоя на пороге, она услышала, как закрылась парадная дверь. У женщины сильно забилось сердце, казалось, его стук наполнял притихший дом. Внизу раздались шаги, и стало слышно, что кто-то поднимается по лестнице. Затаив дыхание, Джиллиан следила за растущей тенью в лестничном пролете, пока посетитель не остановился на площадке и не посмотрел прямо на нее. Лицо было знакомое и в то же время незнакомое. Исчезла искренняя серьезность юности: непобедимая, неразрушимая аура, присущая только очень молодым и тем, кого еще не постигло разочарование зрелости. Ее сменили суровые черты человека, ловким ударом резко порвавшего со своими корнями. В отчаянной попытке бежать из того мира, в котором он родился, человек оставил позади все плохое и хорошее и стал таким, каким этот мир не давал ему возможности стать. Но твердый взгляд не изменился за шестнадцать лет. Темно-серые глаза смотрели на мир с плохо скрытой враждебностью, скрывая следы сердечных ран и нежности, их могли видеть немногие, кого он подпускал к себе близко. – Линк, – проговорила Джиллиан, прежде чем одна из туфель, которые она держала в руке, упала вниз к его ногам. Она тяжело опустилась на верхнюю ступеньку и ждала. Конечно, это был он. Джиллиан, наверное, знала это уже с тех пор, как увидела его около дома, и мужчина смотрел на нее так, как будто тоже узнал. Быстрым и точным жестом он подхватил туфлю длинными чуткими пальцами и держал ее так, что Джиллиан не могла до нее дотянуться. – Что ты здесь делаешь? – Ее голос эхом прозвучал в пустом доме. – Я собирался задать тебе тот же вопрос. Голос Линка не изменился. У него по-прежнему был легкий местный акцент, напоминавший летние штормы, неожиданные и внезапные. Джиллиан нервно засмеялась: – Ты хочешь сказать, что это не мой дом? Извини, я, вероятно, заблудилась и свернула в дюнах не в ту сторону. Губа Линка дрогнула, но лицо его тут же снова приняло холодное наблюдательное выражение. Он толкнул ногой гвоздь, с неожиданно громким шумом упавший вниз по лестнице. – Ты беременна. Она опустила взгляд на свой живот, полностью скрывавший ее ноги, когда она сидела. – Знаешь, я полагаю, ты прав, – усмехнулась Джиллиан. – Я загораживаю тебе дорогу. Если ты выйдешь, я смогла бы выскользнуть из дома и предоставить тебе больше места. – Ты замужем? – спросил он, как будто не слыша. Джиллиан взглянула на него невозмутимо. – Разведена, – ответила Джиллиан, он больше ничего не сказал. – Послушай, извини, если я вторгаюсь на чужую территорию. Я купила старый бабушкин дом рядом. Мне хотелось посмотреть, какие здесь перемены. – Она нервно сглотнула. – Я ухожу. Линк не шелохнулся и не отдал ей туфлю. – Я видел тебя на днях. Ты за мной следил. Джиллиан покраснела, вспомнив, как он смотрел на нее, когда она пряталась на веранде. – Я тебя не узнала, а то бы я вышла раньше. Линк взглянул на нее с явным недоверием. – Я увидела чертежи у тебя под мышкой и решила, что ты один из архитекторов… – Она замолчала, увидев, что выражение его лица омрачилось. Затем снова сглотнула и продолжала: – Я не узнала фамилии на доске, поэтому я не подозревала… – Голос ей снова изменил, и они долго смотрели друг на друга. – А ты кто, Морроу или Райзинг?
Перейти к странице:
Подписывайся на Telegram канал. Будь вкурсе последних новинок!