Поиск
×
Поиск по сайту
Часть 4 из 10 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Разрешаю! – согласилась Лиза и вслед за капитан-лейтенантом прошла вглубь здания. Марков ожидал Лизу на втором этаже, в комнате с окнами на Ладогу, и он был не один. В кожаных креслах вокруг низкого столика, вырезанного из цельного куска мореного дуба, сидели еще два адмирала. Впрочем, они встали, как только Лиза вошла в кабинет. – Елизавета Аркадиевна, – шагнул к ней Марков, – душевно рад знакомству! – Вообще-то мы знакомы, – ответила Лиза, протягивая адмиралу руку. – Вы, Георгий Алексеевич, может быть, меня не помните, но мы встречались как минимум дважды. – Медаль и нагоняй, – кивнул Марков с улыбкой. – А говорили, память напрочь отшибло! – Это смотря кто говорит! – улыбнулась в ответ Лиза. Обсуждать свое здоровье с высшими офицерами Флота показалось ей лишним. – Здравствуйте, Кирилл Николаевич! – повернулась она к невысокому сильно располневшему адмиралу. Адмирала Кондратьева она узнала по фотографии, остальное было взято из справочников, морской энциклопедии и дневников Елизаветы Браге. – Здравствуйте, Лиза! Искренно рад вас видеть живой и здоровой. Люди разное говорят, а я вас, как вы понимаете, хорошо помню. Не каждый день девушка в Академию поступает! – Да уж… Мне, наверное, перед вами извиниться следует, – притворно вздохнула Лиза. – Нервов я вам попортила немерено! – А уж сколько крови выпили! – рассмеялся довольный ее репликой адмирал. – Та еще язва была! – объяснил он другим адмиралам. – Так ведь не сильно и изменилась, не так ли! – усмехнулся третий, самый старший из присутствующих. Лиза опознала его как адмирала Верникова, но не знала, пересекались ли они в прошлом. – Я Верников, – представился адмирал, – Павел Кузьмич. – Очень приятно, – пожала ему руку Лиза. – Браге. – Что ж, – Марков подошел к столику и указал на кресла. – Прошу садиться, господа! Согласно флотской традиции, чуть подправленной в угоду прогрессу, все офицеры – по определению – господа. Женщины тоже. – Благодарю! – Лиза села в одно из четырех кресел и с любопытством, которое не собиралась скрывать, посмотрела на адмиралов. – Что будете пить, Елизавета Аркадиевна? Чай, кофе, что-нибудь покрепче? – Спасибо, – чуть кивнула Лиза. – Коньяк будет в самый раз. Она достала портсигар и закурила. Пепельница на столике это предусматривала. – Скажите, Елизавета Аркадиевна, – начал между тем адмирал Верников, – в газетах пишут, вы сажали крейсер в грозу на неподготовленную площадку. Это правда? – Легкий крейсер, – уточнила Лиза. – Бриг. Голландский, восьмой серии. – То есть да? – пыхнул трубкой Кондратьев. – В принципе, да, – согласилась Лиза. – Не так элегантно, как описывает в своих очерках господин Питсбургер, но в основном все так и было. – Кто этот Питсбургер? Вы его знаете? – Марков достал сигару и, казалось, был всецело занят раскуриванием, но, как выяснилось, так только казалось. – Ну, это, собственно, не секрет, – улыбнулась Лиза. – Это Рейчел Вайнштейн, наш первый трюмный инженер. – Ну, я где-то так и понял, – кивнул Марков. – По описанию событий видно – писал скорее инженер, чем пилот. – Расскажите, как все было на самом деле? – снова вступил Кондратьев. Ну что ж, ей стыдиться было нечего. – Расскажу. И Лиза стала рассказывать. Минут за десять управилась, как раз принесли кофе и коньяк. – Вот что значит отсутствие метеорологической разведки! – подытожил ее рассказ адмирал Марков. – Но вы молодцом, Елизавета Аркадиевна! Все правильно делали, укорить вас просто-таки не в чем. Не посрамили честь мундира! А еще говорят, что из истребителей капитаны крейсеров не получаются! Еще как получаются! – Спасибо! – Лизе действительно было приятно. Всегда хорошо получить похвалу, но из уст лорда Адмиралтейства – это уже, как мечи к Александру Святому. – Значит, и про бой техасского брига с английскими кораблями тоже правда? – Верников отпил немного коньяка и одобрительно кивнул. Коньяк и в самом деле был хорош. Лиза уже успела его оценить по достоинству. Вопрос, впрочем, тоже.
«Это что, – спросила она себя, – это они любопытство тешат или тут есть какой-то подвох?» Ей показалось, что подвох есть. Но в чем, она даже представить себе не могла. Тем не менее про ночной бой рассказала. – А ведь хороший маневр! – похвалил ее Кондратьев. – Ну, не скажи! – возразил ему Марков. – Это вот Елизавета Аркадиевна смогла, а большинство капитанов угробятся, если попробуют. Ты представляешь, какое тут требуется пространственное чутье? Завязалась дискуссия. Адмиралы живо обсуждали тот Лизин маневр, когда она положила бриг на борт, и другие детали боя, а заодно и вообще злободневные вопросы тактики тяжелых кораблей. О Лизе словно бы забыли, но она не сомневалась – помнят, и, как вскоре выяснилось, не ошиблась. – Как думаете, Елизавета Аркадиевна, – повернулся к ней Марков, – вы медицинскую комиссию пройти сможете? – А смысл? – Вернуться в строй, перейти в активный резерв. – Активный резерв… Звучало заманчиво. Резервисты первой волны действительно рассматриваются как находящиеся в строю. – О чем конкретно мы говорим, господин адмирал? – О «Вологде». «“Вологда”? Серьезно?» – ее словно жаром обдало. Дай бог, чтобы собеседник не заметил, но в виски ударило не по-детски, и судорога прошла от поясницы до плеч. «Вологда» – артиллерийский крейсер 1-го ранга, и назначение на него означало неслыханный карьерный взлет. Впрочем, это на первый взгляд. А на второй – крейсера типа «Псков» уже «старые старички» и все, как один, находятся на консервации. «На консервации… Даже так?!» – Мы что, к войне готовимся? – прямо спросила Лиза. – Мы всегда к войне готовимся! – хмыкнул Кондратьев. – Да, Елизавета Аркадиевна, готовимся, – подтвердил Марков. – К большой войне. Так что резерв может очень скоро понадобиться. На «Вологде» сейчас полным ходом идет ремонт, проводится частичная реконструкция. Оптимизируем машину, ставим радиоискатель и автоматические пушки. В общем, подтягиваем ветерана под новые стандарты. Скорость и высотность, конечно, от этого сильно не изменятся, но броня и главный калибр все еще очень даже соответствуют! «Водоизмещение под двадцать тысяч тонн… Но скорость максимум семьдесят узлов. Сиречь – 120–130 километров в час. Почти как мой “Кокорев”, однако в строю… В строю он действительно должен быть хорош. Главный калибр паровой – 180 миллиметров, но сотки – обычные пушки и скорострельность у них будь здоров! И шестнадцать левитаторов…» – Допустим, я пройду медкомиссию, что потом? – Переаттестуем в офицера действующего резерва и назначим командиром на «Вологду». У нас командиров крейсеров с боевым опытом сейчас немного, будете более чем полезны. Так как? – С брига мне придется уйти? – вопрос, как оказалось, непростой. Болезненный. – Зачем? – остановил ее Марков. – Вы же не на вражеском корабле служите! Не на поляке или, прости господи, киевлянине. Ходите себе на техассце сколько вздумается. Нам же лучше! Пока суд да дело, нарабатываете опыт судовождения в сложных условиях пилотирования, и никакие сборы не нужны. Вот сходите в феврале на недельку в учебный поход на «Вологде», и свободны! До тревоги, разумеется, но тогда будет уже не до поиска сокровищ… 17 января 1932 года Оказалось, Петр преуспевает. Лиза об этой стороне жизни своего «бывшего» ничего толком не знала, а Елизавету эти мелочи жизни и вовсе не интересовали. Отметила мимоходом, что он из хорошей семьи – прямиком из новгородской старшины, – добавила, что занимается финансами, и все, собственно. Однако когда Лиза начала изучать факты, находящиеся в свободном доступе, выяснились весьма любопытные подробности. Мамоновы ведь были не просто почетными гражданами Господина Великого Новгорода. Они и по сей день владели значительной долей на новгородской лесной бирже, но торговали не только лесом и пиломатериалами, им принадлежали, правда, в основном на паях, рудники, а также обогатительные и металлургические заводы на Кольском полуострове и в Ниене. Платина, титан, алюминий, редкие металлы… Но и сам Петруша был не промах. В последние годы он сделал головокружительную, но вполне объяснимую его способностями и семейными связями карьеру. Вице-директор второго по величине себерского банка – это, считай, как минимум контр-адмирал. Но к их отношениям, вернее, к отношениям между Лизой и ее вновь обретенной семьей прямого отношения карьерный рост Петра не имел. Через день после разговора с Петром Лиза уже не была уверена, поступила ли она правильно, согласившись прийти на вечеринку. Что ей там делать? Кто она им и кто они ей? Однако слово не воробей, вылетит – не поймаешь: обещала прийти, изволь соответствовать. «Ладно! – решила Лиза. – Схожу. С меня не убудет, и это всяко не страшнее путешествия на плоту по реке Мосезе!» И вот в воскресенье семнадцатого она остановила свой белоснежный «Кокорев» на подъездной дорожке у дома номер 40 по Гвардейской улице, оказавшегося особняком в италийском стиле. Лиза притерла локомобиль к поребрику, оставляя место для проезда других машин, и вышла на оставленную между асфальтом дороги и травой газона узкую тропинку, вымощенную кирпичом. На этот раз она оделась скромно: итальянские туфли, меховое манто, парижское шелковое платье, марокканский шарф из тонкой шерсти и семейные драгоценности – аметистовый гарнитур. Прошла к подъезду, швейцар открыл перед ней дверь, и первой, кто бросился обнимать Лизу, оказалась Полина. – Лиза! Ну наконец-то! – затараторила девушка, проявляя несколько чрезмерный, на взгляд Лизы, энтузиазм. – Мы так переживали за тебя! Это путешествие… А в газетах… Григорий говорит… Я даже не поверила… А мы… Ты знаешь, мы поженились! А тебя не было… Так жаль! Между тем к ним подошел Григорий. – Представь себе, Лиза, я соскучился! – Серьезно? – она своим ушам не верила. Григорий проявил какие-то человеческие чувства? Соскучился? По ней?! Но факт, исчезло куда-то наглое равнодушие из глаз, и – хотя все остальное осталось без изменений – этого было достаточно, чтобы «проникнуться».
Перейти к странице:
Подписывайся на Telegram канал. Будь вкурсе последних новинок!