— Есть, — вздохнул я. Матвеев сел в свою полуторку и выехал со двора, я же повернулся к старшине, который стоял рядом и внимательно слушал наш разговор. — Постройте людей, — велел я ему. — Есть. Быстро собрав пятерых бойцов, включая часового, старшина вытянулся и отрапортовал. Приняв его доклад, я прошел вдоль строя, разглядывая лица и составляя свое мнение о людях. На первый взгляд — двое старослужащих, трое не больше года службы. — Представиться и сообщить, кто какие машины знает, — приказал я. — Младший сержант Соболь. С начала службы ездил на разных машинах, но лучше всего знаю полуторки, — сделал шаг вперед невысокий русоволосый крепыш, в котором я определил старослужащего. — Эту знаете? — кивнул я на ГАЗ-ААА, что стоял в пяти метрах. — Не доводилось, но с эшелона мы их сгоняли и перегоняли сюда. — Надеюсь, справитесь, все-таки старослужащий, других водителей у меня нет. Принимаешь первую боевую машину. Свободен. — Есть, — четко козырнув, Соболь вышел из строя и пошел к одной из полуторок, как оказалось, за личными вещами. — Следующий. — Ефрейтор Антипов, товарищ лейтенант. Вожу все, что двигается, но эту систему не знаю. — Ничего, научитесь, разница там небольшая. Принимаешь вторую машину. Свободен. — Есть, — козырнул тот. Тоже сходив за вещами, ефрейтор стал устраиваться в кабине второй зенитки. — Теперь вы, — велел я, посмотрев на трех оставшихся водителей. — Красноармеец Вятка. Ездил на ЗИСах и полуторках. Трехлетний опыт вождения, — сообщил двадцатилетний паренек в ладно пригнанной форме. — Принимаешь ту, что с пулеметами. Свободен. — Есть. — Красноармеец Иванов, водил только полуторки, — сделал шаг вперед четвертый водила с измазанным маслом лицом. Кажется, это он возился с одной из полуторок, когда мы заехали. — Принимай ту, с которой работал. Свободен. — Есть. — Красноармеец Песцов, водил ЗИСы и полуторки, — шагнул вперед часовой. — Оставшаяся полуторка твоя. До прихода пополнения продолжаешь стоять на часах. — Есть. Пока водители возились с той техникой, что за ними закреплена, я повернулся к молча стоявшему рядом старшине. — Давайте отойдем в тенек, а то уж больно солнце палит, там и поговорим. Когда мы отошли к забору, где на лавочку падала тень от высокой ивы, раздался звук воздушной сирены. — Опять летят. Наши летчики уже шестерых сбили, а им все неймется, — проговорил старшина. — Ничего, старшина, еще получат свое. Вот тут у меня списки личного состава, который скоро прибудет, давай их раскидаем по подразделениям и сформируем расчеты. — Пятьдесят семь человек?! — удивился старшина. — Да. Матвеев расщедрился и все последнее пополнение мне отдал. Удивление старшины было понятно, я знал примерное штатное расписание для подобных батарей. Подсчитать не трудно. Один расчет орудия, включая командира — восемь человек, хотя по штату семеро, но я заранее готовил замену. Соответственно на четыре орудия тридцать два человека, плюс водители для машин. Получается тридцать шесть. Старшина, санинструктор, три водителя для машин обеспечения и зенитной пулеметной установки, расчет для «максимов» еще три человека. Командир батареи, политрук, два командира огневых взводов. Вот и все. Связисты обычно присланные и в состав батареи не входят. В обычных артиллерийских батареях народу гораздо больше, так как кроме огневых, там еще есть взвод управления, что существенно увеличивает штат. У нас такого не было, так что лишними бойцами мы можем распоряжаться по своему усмотрению. — Мне начштаба дал краткий список со специальностями пополнения. Он нам и поможет раскидать людей. Начнем? — Начнем, товарищ лейтенант. Буквально через сорок минут (мы со старшиной уже минут двадцать как закончили с формированием батареи и начали заполнять накладные, подписанные Матвеевым) в воротах показалась колонна бойцов. Вел ее младший лейтенант-артиллерист лет двадцати трех. — Батарея… стой! — скомандовал он, как только колонна вошла во двор хлебопекарни, из дверей которой выглядывал любопытный обслуживающий персонал. — Равнение на середину! Товарищ лейтенант, личный состав третьей батареи после получения вооружения и формы прибыл для дальнейшего прохождения службы! — Вольно, — несколько хмуро ответил я. — Представитесь потом, а пока по списку. Кого называю, шаг вперед. Младший сержант Индуашвили, вы назначаетесь командиром зенитной установки счетверенных пулеметов «максим». Красноармеец Василевский, наводчиком. Красноармеец Миронов, заряжающим. Названным бойцами принять технику немедленно. — Есть! — Есть! — Есть! Трое названных бойцов побежали к машине, у открытой двери которой стоял водитель Вятка. — Еще шестеро, кого я назову, выходят из строя и поступают в распоряжение старшины. Красноармейцы Филиппов! Краснов! Харитонов! Миронченко! Иванов! Печкин! Как только я называл бойца, он сразу же бежал к старшине, тот переправлял его в полуторки. — Все, езжай, — велел я Непейбороде. Три машины сразу же выехали со двора. Причина такой спешки была одна — мне требовалось как можно быстрее вывезти со складов боеприпасы, топливо, продовольствие, амуницию и средства обеспечения. Орудия есть, а боеприпасов нет — смех, да и только. Проводив колонну взглядом, я хмуро посмотрел на строй бойцов. Как и говорил Матвеев, одни винтовки, ни одного карабина. Да что там карабины, даже положенных по штату ручных пулеметов Дегтярева и то не было. Мало того, кроме младлея в брезентовых сапогах, все бойцы были в обмотках. — Красноармеец Голубев, принять охрану въездных ворот во двор хлебопекарни. — Есть, — боец побежал к воротам. Причина, почему я поставил бойца, была проста. Прошлый часовой уехал со старшиной, будучи водителем одной из машин. Так что пришлось сразу озаботиться заменой. — Представьтесь, — велел я младлею. — Младший лейтенант Сазанов, назначен в третью батарею командиром первого огневого взвода, — протягивая документы, доложил он. — Не тянись, недавно из училища? — несмотря на то что Сазанов явно был старше меня, на пару лет точно, было видно, что он немного робел. — Две недели. После отпуска направлялся в часть согласно распределению, но наш поезд разбомбили немцы, пришлось добираться на попутках. — В ста километрах, перед железнодорожным мостом? — спросил я, отрываясь от изучения документов. — Да, а как вы?.. — Я тоже на нем ехал. Ладно, принимай первый взвод, это вон те две машины с водителями, — снова достав блокнот, я сказал: — Теперь займемся распределением расчетов. Старший сержант Молчунов! — Я! — Назначаетесь командиром первого орудия первого огневого взвода на машине под бортовым номером БС семьдесят — сто три. — Есть. — Расчет первого орудия первого огневого взвода. Красноармеец Маликов — наводчик по азимуту. Красноармеец Вершинин — установщик скорости и дальности на прицеле. Красноармеец Икмамбеков — наводчик по углу возвышения. Красноармеец Степанов — заряжающий… За десять минут я раскидал расчеты по огневым взводам. Остались только два водителя, повар с помощником (знаю, что не положено, но уж если попались эти специальности…) и четыре бойца, не считая уехавших со старшиной, которые были у нас «лишними». Водителей отправил во второй огневой взвод, благо оба мужики за тридцать, опытные, а повару с помощником и четырем бойцам пока велел помогать расчетам, получившим технику Потом повар будет принимать продовольствие, а «лишние» бойцы возьмут на себя охрану батареи. Не было в наличии только санинструктора, но Матвеев сразу предупредил, что тот прибудет ближе к вечеру. Закончив, я приказал: — Расчетам снять с орудий консервационную смазку и привести их к бою. Прицелы и замки для орудий находятся вон в тех зеленых ящиках, что сложены за последней машиной. Боеприпасы и учебные снаряды скоро будут доставлены. Выполнять. Поглядывая, как суетятся вновь назначенные расчеты, я сидел в тени на лавке и заполнял боевой журнал батареи, внося в него списки личного состава. — Товарищ лейтенант, — подошел ко мне Сазанов, — ветоши нет, нечем смазку убирать. — Сходите к директору хлебопекарни. Попросите тряпок. У них должно быть, — посоветовал я. — Старшина должен подвезти ветошь, но когда это еще будет. — Хорошо. Меня несколько раздражали эти ответы бойцов — да, нет, хорошо. Доживу ли я до сорок третьего, когда введут нормальные воинские команды и ответы?