Рублев отпустил кнопку, стал слушать. Нет, все было по-прежнему, без изменений. Или там хорошо прячутся, или никого нет. Он еще раз позвонил. Открылась дверь напротив. Дребезжащий женский голос возмущенно поинтересовался: — Что это вы там забыли? — Ничего мы не забыли, — торопливо ответила Анна. — Мы из милиции, — ляпнул Комбат. В общем, оба они прекрасно показали способность морозить чушь в безобидной ситуации. — И удостоверение покажете? Тут Рублев пожалел, что у него не осталось корочки от былой работы в частном детективном агентстве. Она вполне могла сойти за милицейскую, если не очень давать приглядываться. — Пошли, — сказал Рублев, взяв Анну за руку. — Я вам покажу «Из милиции!» — надсаживалась женщина. Они вышли из подъезда, прошли двор, выбрались на улицу. Анна махнула рукой, останавливая такси. До гостиницы ехали в полном молчании. Потом вместе пошли в приемную. Анна подергала дверь кабинета директора, но она была заперта. — Вот так вот, — сказала она. — Ну что, остается констатировать, что наш самый главный. ваш самый главный убежал. — В милицию звонить? — спросила Анна. — Давай уже не сегодня. Вдруг это чудо объявится. Вот если он и завтра не придет, тогда надо бить тревогу. — Но если он в бегах, то вполне может успеть за это время уехать из Сочи. — Анюта, да если он хотел уехать из города — он уже давным-давно это сделал! Его нет уже больше пяти часов. Понимаешь? За это время из города можно уйти неторопливым прогулочным шагом. Слушай, а дачи никакой у него нет? Или еще чего-нибудь? Он на рыбалку, предположим, никуда не ездит? — Какая рыбалка в такое время? — покачала головой Анна. — Он на таком взводе, что тут не посидишь с удочкой. — Ошибаешься, девочка. Как раз в стрессовой ситуации человек начинает совершать много нелогичных и непонятных поступков. Кулагин мог, к примеру, уехать на отдых. На денек. — И не проверишь это, — вздохнула Анна. — Он ведь даже с семьей разошелся, не общается совершенно. Не спросишь у жены, клал ли муж сегодня удочку в багажник. — Этого не спросишь, точно. Но вот узнать, может, он им звонил, надо. Это тоже может быть. Особенно сейчас, когда Кулагин боится за свою несчастную шкурку. Ты номер его бывшей семьи знаешь? — Искать надо. — Ищи, — кивнул Борис. Анна стала перебирать старые блокноты, потом рыться в адресной книге компьютера. Комбат терпеливо ожидал, поглядывая на запертую дверь директорского кабинета. — А может, где-нибудь там есть? — Там? Запросто! — оживилась Анна. — Только заперто же. — Ключи запасные есть? Комбат прекрасно знал, что ключи-то есть. Но не хотелось раскрывать излишнюю осведомленность. Анна, конечно, милая девчонка, однако и ей не стоит говорить всего. — На вахте, — спокойно ответила секретарша. — Ты хочешь зайти в кабинет? — Хотелось бы. Я же говорю — нужно думать, куда пропал наш замечательный директор. — Если ему скажут про то, что кто-то заходил в кабинет в его отсутствие — он порвет меня и тебя, как Тузик грелку. — Не скажут. Не сильно-то любят директора у вас в гостинице. — Сходи возьми ключи, — решительно кивнула девушка. — Я сейчас позвоню предупрежу Зою Викторовну, что тебе можно. — Угу, — ответил Комбат, выходя из кабинета. Он пришел на вахту. Зоя Викторовна, прежде чем он успел что-то сказать, протянула ему два ключа с пластмассовой биркой. — Вот. Анна просила вам отдать, — сказала Сикорская. Комбат принял ключи, поблагодарил ее. Пригляделся повнимательнее к женщине, которая так старательно вещала о Черном Матросе. Интересно, если она и вправду сообщница вымогателей, то откуда в ней этот страх, так навязчиво глядящий из глубины ее глаз? Она что, такая хорошая актриса? Или просто сотрудничает со злоумышленниками не по своей воле? Понять это было трудно. Рублев не стал чересчур долго буравить взглядом Зою Викторовну — повернулся и пошел в приемную. Анна встала из-за стола, подошла к двери кабинета Кулагина. Протянула было руку за ключами. Отдернула. Комбат удивленно поглядел на нее. Анна прижала руки к груди. — А вдруг он там? — прошептала она. — Что значит «там»? — удивился Рублев. — Ну, то и значит! Может, он все-таки смог убить себя? — Да, и сделал это на работе, причем его никто не видел, включая тебя, работающую с ним чуть ли не в одной комнате. — Кабинет не ставится на сигнализацию, он мог просто вчера уйти с работы, пересидеть где-то, а потом незаметно зайти. — ответила девушка, пятясь от двери. Рублев, нетерпеливо засопев носом, открыл двери сам. И первым зашел в кабинет. Нет, директора здесь не было — это точно. Причем со вчерашнего дня — это чувствовалось по застоявшемуся воздуху. Анна осторожно зашла в кабинет следом за Борисом. Огляделась такими глазами, словно ожидала: в одном из углов кабинета непременно лежит мертвый Кулагин. Ну или, что еще похлеще, сам Черный Матрос. — Ищи, — сказал Комбат. Анна сорвалась с места, уверенно уселась за директорский стол, начала осторожно просматривать бумаги. Нашла толстую записную книжку с позолоченным обрезом. Стала быстро перелистывать ее. Комбат стоял, поглядывая из двери в приемную и представляя, что подумает тот, кто потенциально может сюда зайти. Ох, пойдет молва гулять по Киеву. И наверняка не избежать проблем с ментами. Анна довольно воскликнула: — Вот он! — Переписывай, — сказал Комбат. Девушка вытащила из пресс-папье ручку, сорвала листочек с клейкого блока, нацарапала цифры. Положила все на место, критически посмотрела на деяние рук своих. — Ну, будем надеяться, что он ничего не заметит, — сказала она. — Если что — спишем на проделки Матроса, — усмехнулся Борис. Он отнес ключи и отдал их Зое Викторовне. Та по-прежнему не задала ни единого вопроса. Молча взяла их, молча повесила на гвоздик. Села за конторку и ушла в себя. Анна ждала Рублева с телефоном наперевес. — Никто трубку не берет по домашнему номеру. — А сколько у нас времени? Полтретьего? Так они наверняка на работе, кто б там ни был. Давай часов в шесть позвоним. А пока — отбой и перекур, — засмеялся Комбат, доставая пачку из нагрудного кармана. — А что некурящим делать? — спросила девушка. — Например, сопровождать курящих, — ответил Борис. * * * Денис Сильченко отнесся к просьбе Женере со всей серьезностью. Как-никак, этот клиент платил конторе очень большие деньги за обеспечение его безопасности. Точнее, платил он не официальной части фирмы, а теневой. И значит — лично Денису, в обход любых органов и служб. Прямо после звонка — не прошло и часа — к Клоду приехал человек от Сильченко. Обыкновенный средний русский, лицо и внешность такие, какие не запоминаются. — Здравствуйте, — тихим голосом сказал человек. — Меня зовут Александром. Я приехал пока один, но Денис обещал в ближайшее время найти еще людей. На первый случай, если что, вполне достаточно меня одного. — Ну проходите, Александр, — улыбнулся Клод. Он понимал, что теперь в самое ближайшее время эта квартира превратится в нечто напоминающее военный лагерь. И так будет до тех пор, пока он не найдет себе такое жилье, в котором он и охрана смогут жить, не наступая друг другу на ноги. Только за одно это Женере был готов лично порвать Рича на куски. Александр снял обувь, бесшумно скользнул в квартиру, прошел по всем комнатам, выглянул в окна, подергал рамы. Удовлетворенно хмыкнув, вернулся в прихожую за сумкой. Из сумки был извлечен какой-то прибор футуристического внешнего вида.