— Игоря убили? — пролепетала Анна. — Но при чем тут Борис? — Да нам и самим это очень интересно! И непонятно, откуда у него в номере взялась боевая, заряженная и недавно стрелявшая винтовка. Вы его когда последний раз видели? — Вчера, когда уходила с работы, заскочила. Просто захотелось увидеть. Я же, как вы понимаете, боялась. Я думала, что запросто могу стать следующей жертвой. И потому зашла. И еще — он мне позвонил в районе одиннадцати часов. Я как раз собиралась укладываться спать. — Что говорил? — Ничего. Только спросил, как я. — Борис вам говорил что-то о том, почему он так активно отнесся к происходящему в гостинице? — Говорил. Он просто не мог оставаться в стороне. Надеялся, что получится выяснить что-нибудь, что поможет вам в расследовании. — Добрая душа. — пробормотал Крохин. — А что вы знаете о его контактах с техническим персоналом? — Он большей частью что-то с рабочими обсуждал. Но мне не говорил. — Понятно. А с кем конкретно? — Да хотя бы с Егором Марковым. Это наш здешний грузчик. Пьянчуга горький, только чудом еще держится на работе. Крохин и Грачев переглянулись. Дружба с такими маргиналами. что-то это напоминало. Надо было браться за проработку контактов. Задав еще пару вопросов, Грачев отпустил Анну. — Крохин, съезди в лабораторию, уточни насчет винтовки. И по пути позови Маркова. — Есть, товарищ подполковник! Лейтенант нашел грузчика на заднем дворе — тот выставлял на землю из подъемника пустые ящики из-под молока. Крохин сказал ему прерваться и идти к подполковнику. Евгений Львович попытался напугать Маркова строгим тоном. Но кажется, рабочий был не особо восприимчив к такому поведению. Более того, он спокойно и уверенно отбивался. И еще, что понял подполковник, это то, что грузчик явно на стороне Бориса. Это раздражало. — А ты в курсе, что у твоего приятеля винтовку в номере нашли? — В курсе. Винтовку и подкинуть можно. — Ты что себе позволяешь, чучело? — Ничего. Я не говорю, что вы ее подкинули, вам это незачем. — А кому и зачем это нужно? — Да тем, кто это все устроил. Вы в курсе, что мы с дворниками и Борисом поменяли замки в дворницкой. И никому ничего не сказали. И Матрос чуть не попался! — Ну-ка, подробней, — приказал подполковник. Кажется, что-то в этой мозаике начинало проясняться. * * * Женере узнал о разгроме в «Арбате» около десяти часов утра. Слухи уже успели немного расползтись по городу. И, как обычно, вовсю сработал испорченный телефон. Так что в результате весть, полученная Клодом из уст Сильченко, звучала так: — Там сегодня ночью произошла какая-то ерунда в гостинице. Вот только я пока не знаю, что именно и осталось ли что-то на месте «Арбата». Шутка! Женере, впрочем, шутки не оценил. И спросил у Дениса ледяным тоном: — Точнее выяснить вы не могли? Сильченко понял, что допустил стратегическую ошибку, подав важную новость таким вальяжным тоном. Он стал оправдываться: — Я сам только что узнал. Решил оповестить немедленно. Я уже отправил ребят посмотреть на месте, прикинуть что да как. Последняя фраза была махровой ложью, цель которой — отвести стрелки и шишки от его несчастной головы. Ребят-то можно и задним числом отправить. — Хорошо. Звоните мне сразу, как определитесь. Я тогда сам съезжу посмотрю. Мне, как вы понимаете, далеко не безразлично, что там происходит. Как бы не получилось, что прямо сегодня я упакую чемоданы — и низкий старт в родную Францию. — Хорошо, месье Женере. Вам обо всем доложат. Женере бросил трубку и стал собираться. Вышел в прихожую, крикнул: — Александр! Тот быстро вышел из боковой комнаты — невозмутимый, ровный, сильный. — Приготовься к экскурсии в город. Сегодня напали на гостиницу. Твой шеф даже не знает, цела ли она. Похоже, что Рич окончательно потерял страх. Надо его поставить на место. Желательно поскорее. Ты не в курсе, есть какие-нибудь подвижки в поиске? — Пока ничего. Точнее, никого. Но Рич наверняка особо не высовывается, так что потребуется время. — Эх, если бы оно у нас еще и было! Александр развел руками. — В общем, сейчас ждем, что нам расскажут посланцы Сильченко. Потом собираемся и едем. Оцениваем перспективы, и, если они еще есть, я начинаю прессовать нашего председателя совета директоров. Пора бы ему дать понять, что мы — не какая-то захолустная компания озабоченных бюргеров. — Я думаю, есть смысл поставить человека возле гостиницы. Вполне возможно, что Рич тоже захочет поинтересоваться, что натворили его боевики. Его ведь тоже интересует «Арбат». — Ох, боюсь, как бы не опоздали. Он уже десять раз мог там появиться. — А вот тут возражаю. Если там был шорох именно прошлой ночью, то Рич может сразу и не сунуться. Он ведь понимает, что мы приедем немедленно. Женере засмеялся. — Вот, я думаю, что он тоже так подумал. И потому уже успел побывать на месте событий. Но допускаю, что могу и ошибаться. Ну поставь там кого-нибудь понезаметней, чтоб поглядывал. — Ну, я тогда сейчас позвоню и все сделаю. Женере еще раз порадовался за такого помощника. Не каждый раз натыкаешься на сообразительный и деятельный народ. Вскоре позвонили от Сильченко, сказали, что гостиница на месте. Но кажется, внутри что-то горело. И наверное, взрывалось, так как полно выбитых стекол. А еще — там вовсю жгли дымовые шашки: вонь стоит на полквартала вокруг. Женере поблагодарил, и они с Александром выехали. Поскольку Клод все равно собирался заходить в гостиницу, они поехали на бронемашине. Пусть выход будет впечатляющим. Подполковник Грачев только присвистнул, когда увидел, что за машинерия швартуется перед гостиницей. — О, смотри, лейтенант. Это же не просто так? Убей меня, если ошибаюсь, но мне кажется, что перед нами уважаемый покупатель гостиницы, господин Клод Женере. — Наверняка. Я его сам не видел, но если судить по машине, то гость очень солидный. Интересно, что ему здесь понадобилось? — Известно что. Приехал смотреть, что с его будущей собственностью. Ты что, не знаешь этих иностранцев? Они же все поголовно такие педанты, что просто тошно! У меня дочка была в Америке, так вернулась потом — только что землю не целовала. Говорит — это не страна, а зверинец. Или нет, машинно-аппаратный зал! — Он не американец, а француз, — поправил Крохин. — Это не имеет ни малейшего значения, друг мой, — назидательно сказал подполковник. Женере вышел из салона, дождался, пока за его плечом появится Александр, и усмехнулся. — Сейчас буду корчить из себя сноба и зазнайку. Причем достаточно тупого. Пусть думают, что я только и думаю, что про. да вообще ни про что не думаю, а только смотрю сериалы, рекламу, пью бордо и деру баб. — Очень хорошая позиция, — засмеялся Александр. — А что делать мне? — Знаешь, я бы вот о чем попросил: стань хитрозадым русским сопровождающим при безмозглом французишке. Пусть они больше смотрят на тебя и меньше — на меня. Смысл уловил? — Обижаете! — Тогда — полный вперед, — сказал Женере. Грачев стоял уже на пороге гостиницы, когда приблизился француз. Ничего такой иностранец, колоритный. Аристократический вид, походка гоголем. И при нем — явный русский, подобострастно косящийся на зарубежного старшего брата, бегающий глазами вокруг и вообще не вызывающий доверия даже теперь, в свите иностранного гостя. — Добрый день, — сказал Женере, смерив Грачева пристальным взглядом с головы до ног. — Здравствуйте. Я так понимаю, что вы — месье Женере? — Именно так. А откуда вы знаете мое имя? — По долгу службы, — ответил Грачев и представился. Женере в ответ на это напустил на себя еще более спесивый вид. Только что на ботинки подполковнику не наплевал.