— Хорошо бы, только днем охрана контролирует каждое наше движение, а ночью закрывает двери и окна на ставни. — В принципе можно попытаться бежать, но я плавать не умею, — сказала Куницына. — Забудь об этом, — строго возразила Демидова. — Ты же помнишь, что в случае бегства хотя бы одного человека остальные постояльцы дома неделю проведут в яме. А беглец, если его поймают, умрет какой-то невообразимо жуткой смертью. — И ты веришь их угрозам? — спросила Хрусталева. — Верю, — серьезно ответила Дарья. — Поэтому мы должны придумать что-то другое. Глава 16 — Помните, что сегодня баня? — обратился Муфлон к девушкам. — Помним! — хором радостно ответили они. — И что из этого следует? — Сам знаешь, начальник, — подражая блатным манерам, сказала Жилкина. — Кто желает сегодня поработать? — поинтересовался охранник. — Состав обычный. Вряд ли у кого-то получится лучше, — Вера шагнула вперед. К ней присоединились Истомина и Гера. Ввиду дефицита горючего, баня топилась обычными дровами. После строительных работ в избытке осталось бревен. Наемники смастерили добротные козлы. Жители острова дедовским способом добывали себе тепло. Ксюша подхватила одно из валявшихся бревен, уложила его на козлы. Жилкина протянула ей двуручную пилу. Гера с топором в руках наблюдала за их работой. Затем наступила ее очередь. Молотобойка занялась делом, отдаленно напоминающим ее прошлое ремесло. Ударам Геры пока не хватало точности, но она с лихвой компенсировала промахи силой. Груда поленьев росла буквально на глазах. Жилкина с Истоминой не успевали за ней. В перерывах Гера осматривалась по сторонам, словно ища, что бы еще порубать. Или кого. Муфлон от греха подальше сжимал пальцами рукоятку пистолета. Но все равно чувствовал резкие уколы страха. Муфлон никогда не видел соревнований молотобойцев. При этом он знал, что Гера метала молот. Поэтому его душу холодила трусливая мыслишка: а если ей без разницы, молот метать или топор? Запустит сейчас и раскроит башку на две половинки. Баба резкая, а пистолет еще достать надо. Можно не успеть! Но и ходить с пушкой наперевес глупо. Если пацаны увидят, как у него очко играет, — засмеют. — Ты чего стоишь без дела, начальник? Отнес бы дровишки, — крикнула Муфлону Жилкина. — Ага, размечтались! Я уйду в баню, а вы бежать намылитесь, — огрызнулся тот. — Не хочешь? Тогда иди ты в баню! — скаламбурила Вера. Час спустя девять спортсменок дружно оккупировали баню. Четверо мылись, пятеро устроились на полках парилки. Самый верхний заняла штангистка, еще месяц назад клявшаяся, что в парную она войдет только под угрозой расстрела. Мол, регулярная сгонка веса вызвала у нее стойкую аллергию на русскую баню. Но прошла неделя, и аллергия сменилась ностальгией. Штангистка сидела в парной до упора, пока остальные девушки не заканчивали мыться. Несколько спортсменок только на острове познакомились с русской баней. До этого они посещали новомодную сауну. — А я, помню, в баню с тренером ходила, — мечтательно сказала штангистка. — С мужчиной? — удивилась одна из девушек. — Тогда женщин тренеров по штанге не было. — Вы там сексом занимались? — спросила Истомина. — Какой секс, дуреха! Я была в купальнике, тренер в плавках. Он помогал мне грамотно сгонять вес. Знаешь, как парилка воду гонит. Я помню что-то такое из курса, который нам читали в институте физкультуры. Жиры в организме расщепляются до воды. Когда обычная вода из организма уходит, он жир в воду превращает. — Глупости это! — возразила Истомина, за плечами у которой тоже было пять лет инфизкульта. — В парилке очень высокая температура, при которой все белки нашего тела денатурируются. Человеческий организм принимает все меры для их спасения. На это уходит масса энергии, то есть расходуются запасы жиров и углеводов. — Глупости?! — возмутилась штангистка. — Ты вспомни верблюдов. Классический пример. У них в горбах запасается гликоген, который перерабатывается в воду. — Вот и говори после этого, что ты не верблюд, — фыркнула Ксюша. На этом спор двух ученых дам, получивших столь фундаментальное образование, благополучно завершился. Вскоре завершились и банные процедуры. Расчесываясь перед зеркалом, Жилкина самоуверенно заявила: — Ой, девчонки, все-таки мы чертовски хороши. Как жаль, что на свете мало достойных нас мужчин. Куда ни глянь, одна шушера! Они не осмеливаются подойти к нам, боясь отказа, и увиваются вокруг уродливых худосочных манекенщиц. — Им спокойнее рядом с этими плоскодонками, — поддержала Веру штангистка. — Посмотри на Ксюшу. Она мужика своей грудью прикроет, и его оттуда не будет видно. А рядом с манекенщицей любой мужик выглядит Гераклом. Им это льстит. — Есть очень достойные мужчины, — робко возразила Светлана. Она, конечно же, имела в виду своего Жильбера, и девушки это понимали, но тут же переиначили ее слова по-своему: — Ты про Буйка, подруга? С виду он ничего, высокий, лицо мужественное. Но козел! Хочет на халяву поиметь девушку. Был бы нормальный пацан с серьезными намерениями, давно бы помог тебе сделать ноги с этого гиблого острова. Филин ему доверяет, доступ к катеру у него есть. А он только учит тебя дурацким лоу-кикам и прочей муре. Одно слово, гаденыш, — заключила Червякова. А гаденыш в это время с тревогой наблюдал за подозрительным судном, идущим к острову. Была это обычная лодка еще советских годов выпуска, с подвесным мотором. В лодке сидело два человека, один с ружьем, у второго на поясе висела кобура. Сомнительно, чтобы в нее затолкали пакетик чипсов. Буек взял переговорное устройство: — Филин, Филин, к нам гости. Лодка с двумя мужиками, оба вооружены. Типа каких-то инспекторов. — Сейчас буду, — коротко сказал Филин. Лодка подошла к причалу. Мужик с кобурой на поясе развернул «корочку»: — Старший инспектор рыбоохраны Зайцев. — А ваш второй не Кроликов, случайно? — хихикнул Буек. — Ох, как же мне надоели одни и те же плоские шуточки. Самое забавное, что потом большинству шутников хочется плакать, — заметил мужчина с ружьем. — Вы угрожаете? — спросил подошедший Филин. — Боже упаси! Просто констатирую факт. В планы большинства рыбаков не входит встреча с нами. — Интересно, какое отношение мы имеем к рыбакам, — задумчиво произнес Филин. — Вот это мы хотели бы установить. Вы находитесь на острове, а это идеальная база, где можно жить и заготавливать пойманную браконьерским способом рыбу. — Да ты, отец, фантазер! — обратился Филин к Зайцеву, который был лет на десять его старше, и достал из кармана бумажник. — Я понимаю, если бы в озере водились осетры. А на вашей мойве разве столько заработаешь? Инспектор завороженно уставился на мелькнувшие перед его носом стодолларовые купюры. — Да, ребята иногда балуются ловлей на удочку из спортивного интереса. Так они же сюда отдыхать приехали, вот и отдыхают. Надеюсь, удочкой тут ловить можно? — Конечно, — пробормотал инспектор, приходя в себя от удивления. — Только вы мне зубы не заговаривайте. Насколько мне известно, у вас имеются запрещенные орудия лова. — Ищи давай, — указал Филин на катер. — Что найдешь — все твое. Зайцев выбрался на причал, для проформы заглянул в катер: — У меня есть все основания предполагать, что браконьерские снасти спрятаны на острове. — Интересно, какие это основания? — издевательски бросил Филин. — Веские! — безапелляционно заявил инспектор. Филин глумливо ухмыльнулся. Этот хмырь упорно лезет на рожон. То ли из дурацкого служебного рвения, то ли надеясь получить взятку. Ничего, сейчас у него прыти поубавится. — Вы хотите обыскать остров? — невинным тоном спросил он. — Если потребуется. — Сколько угодно. Только сначала предъявите ордер. — Какой ордер? Нам не надо никаких ордеров. Мы при исполнении. — Ладно, исполняйте, — вроде бы согласился Филин. — Только учти, что остров — частная собственность; как только ты ступишь на берег, я вызову милицию. Они разберутся, какие у тебя права и обязанности. Между прочим, владелец острова — человек очень богатый и в дружеских отношениях с местным начальством. Дальше продолжать или тебе все ясно? Продолжать не понадобилось. Инспектор забрался в лодку, его напарник завел мотор. — Счастливого пути! — издевательски бросил им Филин и пошел к лагерю. * * * Борис затаривался в супермаркете. Предпочтение Рублев отдавал полезным для здоровья хлебцам, копченым колбасам и мясным консервам. Даже начинающий турист, заглянув в его корзину, понял бы, что человек собирается в поход. Причем расчет на подножный корм делается самый минимальный, поскольку в корзине лежал всего один пакетик специй. Как раз на котелок наваристой ухи. А вот многие женщины, глядя на продовольственную корзину Бориса, сделали бы совсем другие выводы. То ли от абсолютного незнания походной жизни, то ли в стремлении выдать желаемое за действительное. Всякий раз, закупаясь перед отъездом, Комбат ловил на себе заинтересованные взгляды дам от тридцати до пятидесяти лет. Они, наивные, решали, что холостяк берет традиционный набор продуктов. Что характерно — насчет холостяка они были правы, хотя в повседневной жизни Рублев предпочитал готовить себе еду, а не питаться всухомятку, тем более консервами и колбасой. Во взглядах многих женщин читалась готовность взять на себя бытовые проблемы этого большого и обладающего мужественной внешностью человека. Разумеется, если он в свою очередь захочет жениться. Провожаемый одним из таких мечтательных взглядов, Борис отправился домой. У подъезда чета пенсионеров старательно копошилась в разбитом ими цветнике. Комбата поражали эти люди, чья любовь к цветам выдерживала любые испытания. Старикам редко удавалось подержать в руках свой продукт. По ночам цветы регулярно обрывали. — Очень хорошо. Кто-то подарит их любимой девушке, — стоически замечали пенсионеры.