— Идем, малышка! Малышка, которая была на полголовы выше Колобка, только отмахнулась: — Погоди, котик! Одну минутку. — Котик не может ждать, он еще не до конца вылечился от спермотоксикоза, — заявил Гвоздь, вызвав общий смех и сбив блондинку с мысли. — Ладно, идем, — согласилась та, положив начало массовому эротическому сеансу. Только Солдат остался в стороне от общего веселья. Он и пил-το умеренно, думая, насколько убоги и примитивны стремления его подельников. Нажрались сомнительного происхождения вискаря, трахнули в антисанитарных условиях первых попавшихся девок — и довольны! Больше ничего им не надо. Нет, свою жизнь он видит другой — с качественной выпивкой, красивыми девочками и уютным домиком где-нибудь на берегу моря. И в плавнях он постарается заработать на нее деньги. «Впрочем, Кристина — нормальная девочка, гораздо лучше своих подружек. Завтра я с ней развлекусь», — подумал Солдат, медленно потягивая виски. Делать было нечего, только наблюдать за тем, чтобы мужики вели себя мирно, и делать вид, будто происходящее ему очень нравится, поэтому Солдат погрузился в размышления. Он понимал, что их лихие вылазки не будут продолжаться бесконечно. Более того, они не смогут длиться долго. Еще несколько ограблений, и власти примутся за них всерьез. Оставалось надеяться, что Щетина будет чаще предлагать им для нападения перевозчиков криминальных грузов вроде давешних торговцев живым товаром. Они не станут обращаться за помощью в правоохранительные органы. Однако у этой медали имелась оборотная сторона. Криминалы тщательнее охраняют свое добро. С продавцами азиатского молодняка им повезло, для устрашения хватило гранатомета. Но кто знает, какое оружие окажется на борту следующего судна? Никто, в том числе Щетина. И не случится ли так, что в ответ на выставленный гранатомет по ним шарахнут из мелкокалиберной пушки? В общем, надо завязывать, как только соберется достаточная сумма. Он и сам назвал пацанам точную цифру налетов — семь. Счастливое число. Хотя для него оно грозит обернуться трагедией. Подельники помнят уговор и сразу после седьмого налета могут устроить раздел имущества, что не входило в планы Солдата. Зачем им столько денег, хватит на всех трети награбленного. Вон как веселятся, сразу видно, что привыкли довольствоваться малым. От серьезных бабок у них, чего доброго, крыша поедет. Так что он совершит доброе дело, дав по потребностям. Это можно было бы сделать и в конце их пиратской эпопеи, но мешал один человечек. По кличке Гвоздь. Остальные мужики лоховатые, а Балык и Артур к тому же преданы ему, в случае осложнений станут на его защиту. Хотя из Балыка такой защитник, как из заядлого курильщика марафонец. Но все равно при поддержке друзей он сумеет подчинить своей воле остальных подельников, заставит их сыграть в свою игру. При одном условии: если не помешает Гвоздь. А он почти наверняка устроит бучу. Гвоздь — мужик тертый, он нюхом чует подлянку. Значит, его надо убрать, лучше всего перед самым последним, седьмым налетом. Ведь каждый человек на счету. И еще одна мысль тревожила Солдата. Сумеет ли он вовремя остановиться, одолеть кровавые, людоедские инстинкты, поднимающиеся из самых мрачных глубин человеческой души и заставляющие вновь и вновь совершать жестокие преступления? Если он окажется во власти этих маниакальных устремлений, то все, конец. Их выследят и уничтожат. Солдат хорошо знал историю печально известного крымского волка Бабака. Один его дальний родственник чудом уцелел после нападения бандитов и потом давал показания на суде. Ленинский район был самым большим в Крыму и занимал почти всю территорию Керченского полуострова. Одновременно он был и наименее заселенным, хотя у него имелись все основания стать одним из самых важных в Крыму. Здесь строилась атомная электростанция. Но когда еще вовсю шло строительство, пришла гласность, и выяснилось, что станцию «посадили» в нескольких километрах от геологического разлома и, если что случится, от Всесоюзной здравницы останется безжизненная пустыня. Начались ожесточенные дебаты, потом закончились деньги, и стройка навсегда остановилась. Но остался город, выросший вокруг ее блоков, остались строители, в большинстве своем люди пришлые и некоторые с криминальным опытом. Не осталось только работы. Петр Бабак был в городке человеком достаточно известным, хотя работал обычным электриком. Специалистом он был классным. Говорят, что задолго до прихода к нам западных технологий он самостоятельно собирал вполне современные устройства и даже телекоммуникационные приборы, принимавшие зарубежные каналы. Руки у него были золотые. Но амбициозного и обладавшего крутым нравом Бабака не устраивало его место в обществе. Он сознательно и методично начал готовить себя на роль главаря банды беспредельщиков. Бабак подобрал людей, достаточно жестоких и в то же время готовых подчиниться его диктату, на скопленные деньги приобрел оружие и подобрал надежную базу. Его выбор пал на каменоломни, находившиеся неподалеку от деревни Семисотка. Каменоломни эти были несколько меньше, чем Аджимушкайские под Керчью, где во время войны несколько сот красноармейцев почти год отражали атаки немецкой дивизии, но тоже немалые. Запутанные лабиринты штолен после небольшой предварительной работы превратились в логово, укрывавшее и самих преступников, и их добычу. Первые шаги банды выглядели традиционными и безобидными на фоне их будущих преступлений: кражи, налеты на коммерческие ларьки и дома сравнительно обеспеченных местных жителей. С наступлением теплого сезона Бабак переключился на гостей полуострова. Местное побережье никогда не было забито отдыхающими, сюда любили приезжать люди, не терпящие суеты. Вот они и стали жертвами «волков». Одними из первых пострадали тринадцать человек, остановившихся в уединенной Генеральской бухте. Приезжие были из крутых, явились на двух внедорожниках, с переносной электростанцией и дорогой аппаратурой. В начале девяностых очень часто так были «упакованы» бандиты. Но Бабака это не остановило. Налет произошел в полночь, когда приезжие разбрелись по палаткам. Загрохотали автоматные очереди, над палатками засвистели пули. Напуганных стрельбой, полусонных людей выгнали из палаток. Один из них бросился бежать в сторону грунтовой дороги и был срублен автоматной очередью. Забрав все ценное, налетчики загрузились в автомобили. Они на бешеной скорости пролетели сквозь ночь к каменоломням. Машины с награбленным исчезли в просторных штольнях. Впервые преступный улов оказался так велик, он исчислялся десятками тысяч долларов. Еще несколько злодеяний совершились по той же схеме, с насилием и кровопролитием, если жертвы пытались оказать сопротивление. Но после очередного нападения кому-то из милиционеров пришло в голову обыскать каменоломни. Произошло это случайно, инспектору ДПС попались на глаза штольни, и он направился туда вместе с двумя милиционерами, один из которых был стажером; и оружия при себе не имел. В этот раз не повезло обеим сторонам. Посчастливилось только стажеру, отправленному за подмогой, когда милиционеры случайно наткнулись на бандитов, более многочисленных и лучше вооруженных. Завязалась короткая перестрелка, инспектор погиб, его напарника тяжело ранили. А «волкам» пришлось оставить свое надежное логово. Собрав ценности, они на двух внедорожниках направились в сторону заброшенной АЭС. Одна из иномарок столкнулась с милицейским патрулем. Началась гонка мощного внедорожника и «УАЗа» правоохранителей с заранее предсказуемым результатом. Бандиты ушли от преследования, на прощание обстреляв транспорт стражей порядка из автоматов. Однако нервное напряжение не прошло даром. Теперь «волки» боялись предательства, перестали доверять друг другу. Чувствуя, что бандиты ускользают из-под его контроля, хитрый и расчетливый Бабак решил опереться на одного из них — как думалось главарю, самого надежного и преданного ему. Поскольку действия самого Бабака постоянно контролировали, он надеялся, что его ставленник улучит момент и перестреляет остальных бандитов. Не вышло. Кульминационная сцена разыгралась будто по заказу кинематографистов — в циклопическом остове мертворожденной станции, в непомерно больших пустых залах, бесконечных коридорах с выбитыми стеклами и осыпающейся штукатуркой, среди груд слежавшегося строительного мусора, битого камня и ржавеющего металла. Бабак пустил в ход все: уговоры и угрозы, лесть и оскорбления, шантаж и посулы, требуя беспрекословного себе подчинения. Он просчитался: после убийства милиционера для «волков», включая ставленника главаря, уже не существовало авторитетов, они теперь оценивали структуру банды с точки зрения выгоды. И все пришли к выводу, что сейчас гораздо выгоднее пристрелить Бабака, чем безоговорочно выполнять все его требования. Ему всадили пулю в голову, когда он прилег отдохнуть. И тут «волки» окончательно пошли вразнос. Теперь они убивали даже без особой на то необходимости. Они расстреляли семейную пару, работавшую на своих шести сотках, безоружную и неспособную оказать сопротивление, расстреляли, пожелав забрать их автомобиль, обыкновенные «Жигули». Потом были еще жертвы, метания по всему Крыму, дважды удачно использованный при бегстве коварный прием. «Дяденька, не стреляйте!» — кричал преследуемый урка, чувствуя, что от погони не уйти. А потом разворачивался и всаживал милиционеру пулю в грудь. Однако нового вожака правоохранители сумели взять и в считаные часы расколоть. Тут же были высланы наряды по возможным местам укрытия подельников. Уйти сумел только один. Остальных членов банды судили и приговорили к высшей мере наказания. «Не ждет ли меня судьба Бабака или его преемника? — думал Солдат, глядя на веселящуюся компанию. — Очень может быть, если я не сумею вовремя остановиться и продолжу пиратские вылазки». Глава 27 Вечером организаторы круиза устроили ужин. «Для приятного знакомства и скорейшего создания коллектива» — так было сказано в объявлении. К ужину прилагались танцы и по коктейлю на отдыхающего. Тут же функционировал бар, где люди за свои деньги могли взять спиртное. В первый вечер бар особой популярностью не пользовался. Запасливые отдыхающие привезли выпивку с собой и, по крайней мере на первый раз, большинству этого хватило. Столики расставили по периметру зала, оставив свободное место для танцев. Вышло тесновато и не слишком удобно, особенно для курящих, вынужденных извиваться ужом, чтобы вырваться на свободное пространство. Вместе с Антоновыми устроилась еще одна супружеская пара, лет на десять постарше. Они тоже впервые оказались в круизе, так что вместо советов бывалых начался обмен свежими впечатлениями. Мужчина, которого по забавному совпадению звали Антоном, высказался в том смысле, что для разнообразия можно один разок прокатиться вниз по Волге, но повторять этот эксперимент вряд ли стоит. — Рановато делать выводы по одному неполному дню, возможно, дальше нам понравится, — возразил Виктор исключительно из чувства противоречия. — Было бы чему! — Антон обвел рукой зал. — Мы находимся в замкнутом пространстве, которое уже к исходу первой недели изучим до малейших деталей. — Но ведь ежедневно запланированы остановки, различные экскурсии. Надеюсь, нам скучать не дадут, — вступила в разговор Ирина. — Сами заскучаем! — заметил Виктор вопреки своим предыдущим словам. — Давайте выпьем за знакомство, — прервал Антон слишком мрачный разговор. Выпили. Коктейль оказался довольно приличным, его главным недостатком было слишком маленькое количество. Виктор отпил где-то четверть и поставил бокал на место. Ирина неспешно потягивала спиртное через соломинку. Рядом с музыкальным центром возник мужчина с микрофоном в руках: — А сейчас, уважаемые отдыхающие, начинаются танцы. Полилась музыка, слишком бойкая для того, чтобы солидные люди тут же бросились в пляс. Зато дети радостно высыпали на площадку. Их было довольно много и разного возраста — лет от шести до четырнадцати. Виктор лениво наблюдал, как они скачут под заверения некой певички, что можно не пить текилу. — В самом деле, зачем русскому человеку текила, когда у него есть водка? — резонно заметил Антон. Возможно, то был намек, однако сидящие за столом его проигнорировали. Вечер только начинался; если поглощать коктейль такими темпами, бокалы очень быстро опустеют. Заиграла следующая песня, тоже новая и быстрая. Детишки были в восторге, чего не скажешь об их родителях. Танцевать под такую музыку трезвыми невозможно, а громкий звук мешает нормально разговаривать. Но ведущий знал свое дело. Наверное, все первые вечера круизов развивались по примерно одинаковому сценарию. Порадовав детей и одновременно настроив на танцы взрослых, он включил медленную и хорошо всем известную песню, тоже, кстати, на алкогольную тематику. Под «Рюмка водки на столе» взрослые зашевелились, потянулись к центру зала. Антон тоже встал и протянул руку супруге. Антоновы переглянулись и одновременно едва качнули головами. Желания танцевать у них пока не возникло. Неторопливо дожевывая салат, супруги поглядывали на зал. Виктор с удовольствием отметил, что мало кто может поспорить красотой с Ириной, хотя многие пассажиры круиза были примерно одного с ними возраста. Когда вернулись их соседи, он сказал: — Мы немного прогуляемся на свежем воздухе, а то здесь становится душно. После чего, не сговариваясь, они с женой отправились в каюту. Виктор достал мартини с парой стаканчиков, Ирина почистила киви и нарезала персики. — Ты помнишь нашу первую встречу? — спросила она. Виктор ничего не ответил, только удивленно посмотрел на жену. «Ну как же я могу забыть?!» — говорил его взгляд. Они впервые увидели друг друга за городом, в гостевом домике, снятом всей компанией. Виктор только после свадьбы рассказал Ирине, почему оказался там один. Наверное, существуют какие-то высшие силы, изредка вмешивающиеся в жизнь человеческую. Виктор собирался приехать с подружкой, но она буквально в последний момент загрипповала с температурой под сорок. Разумеется, ни о какой поездке не могло быть и речи. А вспомнила Ирина день их знакомства вот почему. В гостевой домик тоже набилась куча народу; несмотря на зиму, там через несколько часов стало душно и жарко. Кавалер Ирины, не сумевший по молодости рассчитать своих сил, выпил больше, чем мог, и уснул богатырским сном в углу на диванчике. После безуспешных попыток девушка отчаялась его разбудить и теперь всеми силами делала вид, что ей безумно весело в компании знакомых и незнакомых ей людей. Виктор сразу заметил симпатичную девушку, почувствовав досаду, что она приехала сюда вместе с парнем. Досада сменилась надеждой, когда приятель Ирины отключился после ударной дозы спиртного. А тут еще курцы ему маленько подсобили. В компании смолили почти все без разбора — и парни, и девушки. В какой-то момент им надоело выскакивать на мороз, и комнату начали затягивать клубы дыма. Ирина с трудом переносила запах табака. Накинув дубленку, она вышла на мороз. Выждав минуту, Виктор последовал за ней. Девушка стояла на веранде, опершись о перила. — Вы тоже не любите табачный дым? — спросил Виктор, откровенно говоря относившийся к дыму спокойно, однако сам никогда не куривший. — Да, — коротко ответила Ирина незнакомцу. — Мы попали. Я вижу только один выход. — Интересно, какой? — Тут рядом военная часть. Надо сгонять туда и одолжить противогазы. Насчет военной части Виктор беззастенчиво сочинил, однако прием сработал. Ирина усмехнулась, и с этого момента разговор их потек так, словно они уже давно знали друг друга. Они познакомились, даже обменялись номерами телефонов, однако большего Виктору добиться не удалось. Ирина потом ему призналась, что в первый раз он показался ей обычным парнем, каких тысячи. Его шансы покорить сердце такой красивой девушки казались весьма призрачными. Тем более что у Ирины был кавалер, высокий, красивый, из зажиточной семьи. Вот только кавалер как-то очень быстро покатился по наклонной, а подруги Ирины не столько ей сочувствовали, сколько злорадствовали: «Вот он, твой завидный женишок! У нормальных женщин мужики начинают сильно выпивать, успев несколько лет прожить в браке, а этот променял невесту на бутылку, еще не успев жениться». Только Виктор умел посочувствовать девушке, найти правильные слова. Вскоре Ирина поняла, что с нетерпением ждет его редких звонков. Ей было приятно общаться с молодым человеком, ведь кроме сочувствия обнаружилась еще одна существенная вещь. Их интересы совпадали настолько, насколько могут совпадать интересы двух людей противоположного пола. Немудрено, что на смену звонкам пришли встречи, а там и свадьбу сыграли… — Ты — хитрец, умело преследуешь собственные цели, — в голосе Ирины не было упрека или возмущения, скорее одобрение действий мужа. — То есть? — не понял Виктор. — В день нашего знакомства ты вышел якобы подышать свежим воздухом, хотя на самом деле надеялся подцепить меня. И сейчас не свежий воздух тебе понадобился, а бутылка мартини. — Ну, ты сравнила! Без мартини я запросто обойдусь, а вот как бы прожил без тебя — даже не представляю. — Ой, хитрец, ой, льстец! — восклицала Ирина, пока муж нежно целовал ее в шею, щеку, ушко. — Зачем мне тебе льстить? Я же своей цели добился, женился на тебе, — с наигранной грубостью отвечал Виктор. — С тобой все ясно! Ответь мне на один вопрос. Мы сейчас выпьем и возвращаемся или у тебя изменились планы? — Можно остаться, пока все гуляют. А то у этих кают такая звукопроницаемость, что мы рискуем до конца поездки записаться в монахи. — Можно, — Ирина передразнила вальяжную манеру мужа, — или тебе хочется? — Мне очень хочется, Ириша! — Виктор начал расстегивать пуговицы рубашки. И в этот момент, словно подтверждая его слова о чисто символической звукоизоляции кают, хлопнула дверь и слева раздались слова, которые, если вслушаться, можно было разобрать: — Давайте, мужики, накатим стопочку, а то уже задолбали эти танцы!