Остров, куда нацелился Солдат, был мал, всего десяток шагов в поперечнике, но возвышался над водой, порос шелковистой травкой, и его почти со всех сторон окружали ивы. Моторка уткнулась носом в единственный узкий проход. Солдат выскочил на берег и подтянул лодку. Испуганная появлением людей, прыснула в стороны разная птичья мелочь. — Уютно здесь, — ступив на траву, произнесла Кристина. — А то! Между прочим, я для большего уюта подушку с одеялом прихватил. — Солдат мигом соорудил в центре острова импровизированное ложе. Женщина, не дожидаясь напоминаний, стала медленно раздеваться. Она плавно вращала телом, словно танцуя под неслышную музыку эротический танец. Солдат мигом скинул одежду и, улегшись подле ее ног, стал гладить ее икры. Потом его рука ушла вверх, он ухватил женщину за бедро: — Иди ко мне. У нас в программе другие танцы. Тем временем брошенные на произвол судьбы островитяне бодро накачивались спиртным. У них разыгрался аппетит, и они смели почти всю холодную закуску. Тут подоспело горячее, то есть разогретые остатки вчерашней дичи. У части культурно отдыхающих начали заплетаться языки, а разговор принял однообразно эротический характер с элементами порнографии. Колобок, совершив над собой титаническое усилие, пришел к логическому выводу: — Палатки три и женщины осталось три. Точняк каждой по палатке. — Еще шалаш остался, — напомнили ему. — Шалаш — это для гомиков, — после короткого раздумья сообщил Колобок. При этом по чистой случайности он уставился на Артура. — Ты где здесь нашел гомиков?! — мгновенно вскипел тот. — Я? — удивился Колобок. — Но ты же сейчас про них говорил. Кого ты имел в виду? — Никого. Просто шалаш есть, а телки для него нет. — Есть, только она в отъезде, — гаденько усмехнулся Гвоздь и посмотрел на часы. Оставалось десять минут до назначенного Солдатом времени, а Артур, разгорячившись от ударной дозы виски, пер буром, провоцируя мордобой. Его следовало притормозить. Гвоздь принялся заговаривать ему зубы, потом разлил спиртное и закурил. Общество стадно последовало его примеру. Вроде ситуация устаканилась, однако какое-то напряжение продолжало висеть в воздухе. Как только прошли десять минут, Гвоздь выцепил наиболее симпатичную ему дамочку и удалился. Тут и остальные опомнились — можно ударить по слабому полу. Раньше всех сориентировался Рубец, а вот к последней женщине одновременно подкатились Колобок и Артур. Откровенно говоря, Колобок на какую-то секунду опередил конкурента, но это имело чисто символическое значение. Тут же не бег на время! Куда важнее являлся статус Артура, как старожила. Но и он не помог в ситуации, когда выпитое реанимировало убитые похмельным синдромом желания и начисто снесло тормоза. Колобок был ниже Артура на голову, но при этом крепко сбит, массивен и не дурак подраться. — Куда лезешь? Занято, — твердо отбрил он конкурента. — Ты еще скажи, что берешь ее в вечное пользование, — Артур тоже был настроен решительно. — Не буду я ничего говорить. А если не отвянешь, получишь в репу, — пообещал Колобок. — Ты еще повякай! — Артур уже был не рад, что связался, он бы подождал своей очереди, но теперь на кону стояло гораздо большее, чем возможность первым удовлетворить свои плотские желания. Если сейчас отступить, он перестанет быть третьим человеком в негласной иерархии островитян. Артуру приходилось держать марку, хотя он видел, как дрался Колобок в испытательных схватках, и не был уверен в своей победе. — Я предупреждал, — Колобок резко выбросил кулак, целя в нос противника. Артур успел чуть отклониться, и удар достал его уже на излете. Но ему пришлось сделать два шага назад, потеряв возможность для контратаки. Колобок подскочил к нему, и соперники начали обмениваться частыми, преимущественно неточными ударами, как это бывает в драке подвыпивших мужиков. Тут попытались вмешаться островитяне, продолжавшие застолье. Они хорошо помнили строжайший запрет Солдата на внутренние разборки и, даже крепко захмелев, сообразили, что надо остановить драку, иначе всем мало не покажется. Только как ее остановить, если два бойца вошли в раж и азартно осыпают друг друга тумаками. Тут попробуй сунься, и тебе достанется на орехи, причем не исключено, что сразу от обоих мордобойцев. А тот, кому было поручено следить за порядком, единственный, кто своим авторитетом мог угомонить драчунов, излишне увлекся обычными житейскими радостями. Или сделал вид, что слишком увлечен. Удары Артура оказались несколько увесистее, и Колобок решил искать от них спасения в клинче. Такой маневр застал Артура врасплох, к тому же крепко сбитый Колобок тверже стоял на ногах. После короткой возни он опрокинул противника на землю и навалился сверху. Артур яростно сопротивлялся, а Колобок медленно, но верно добивался своей цели. Он хотел усесться сверху на противника и, прижав коленями его руки к земле, хорошенько отделать его физиономию. Скорее всего, Колобку бы это удалось, но вдруг он, словно пушинка, отлетел в сторону. Взбешенный Колобок ринулся на наглеца, осмелившегося отнять у него победу, и резко остановился. В трех шагах от себя он увидел Солдата. Увлеченные дракой островитяне даже не заметили, как главарь возвратился из маленького любовного путешествия. — Ну-ну, чего стал? Иди сюда, — поманил Солдат Колобка. Тот пошел, вернее, медленно двинулся, только не к Солдату, а от него. — Зря. Куда ты денешься с подводной лодки. Эти слова подействовали на Колобка, словно удар хлыста. Он резко повернулся и бросился в воду, но далеко не отплывал, а маячил метрах в пяти от берега. — Ничего, еще встретимся, — пообещал ему Солдат и, пнув по ходу ногой в бок благоразумно остававшегося на земле Артура, крикнул: — Гвоздь, ты где? — Тут я, — раздалось с некоторой задержкой, и Гвоздь, торопливо застегиваясь, выбрался из палатки. — Ты не видел, что здесь творится? — нахмурился Солдат. — Мы же с тобой договорились. — Да, и ровно час, как обещал, я был на посту. А затем решил слегка расслабиться. — Решил, значит. Как обещал. Очень ты правильный. Ладно, учту на будущее. Солдата так и подмывало заехать в наглую харю, но он сдержался. Гвоздь — не Колобок, он не смирится, затаит обиду и при случае жестоко отомстит. С таким надо идти до конца, до смертного савана, но терять хорошего бойца Солдату не хотелось. Слишком мало у него людей. Но он запомнил брошенный ему вызов и решил рассчитаться с Гвоздем немедленно, как только в нем отпадет необходимость. Глава 29 Было бы явным преувеличением сказать, будто Коршунов со всем пограничным рвением бросился выполнять распоряжение начальства. На то оно и распоряжение, а не приказ. Но как-то на досуге он взялся поразмыслить над странным нападением, благо достаточно полную информацию ему предоставили. Первой самым естественным образом всплыла версия о кознях конкурентов. И первой же отпала. Выходило, что слишком гуманный нынче конкурент пошел. Захватил судно и, вместо того чтобы, как минимум, забрать товар, всего-то справил на него нужду. Больше похоже на дурацкую шутку. А если она и есть? Дураков у нас и среди зажиточных граждан навалом. Наняли людей, посадили их на катер и отправили грубо подшутить над старым другом. Может быть, пострадавший и организатор уже отсмеялись над сомнительной забавой, вместе распивая бутылочку дорогого алкоголя. Кстати, стоит прозондировать почву в этом направлении. И не стоило сбрасывать со счетов третий вариант. Обитатели дельты, бродяги плавней, тоже могли ограбить судно, решив, что оно перевозит ценный для них груз. Вот только откуда у голодранцев дорогой катер? Они все больше перемещаются на допотопных «казанках» и обычных деревянных лодках. Тоже сомнительная версия. Других идей в голову не приходило, и майор был готов свалить все на глупую шутку. Однако выяснилось, что Коршунов ошибается, и тогда версия насчет обитателей плавней стала главной. Соваться в дельту пограничнику было не с руки, зато это мог сделать его приятель командир роты спецназа Андрей Огнев. И парочка вертолетов, с которых реально заметить в тростниковых зарослях загадочный катер, у него имелась. — Нужно сообразить, под каким соусом это дельце провернуть, — выслушав Коршунова, ответил Андрей. — Чего тут думать? Я намекну Хижнякову, он доложит генералу, и дело в шляпе. — Ишь, какой ты прыткий! Напомню, что дельта протянулась на сто шестьдесят километров, а ширина плавней от двадцати до тридцати. Тут с двумя вертолетами замучаешься искать. — Генерал даст больше. — Догонит и еще даст! Каждое дело требует подготовки. Я знаю одного толкового человека. Он давно в теме. — Кто такой? — Шаталов Геннадий Михайлович, старший научный сотрудник Астраханского заповедника. Он в нем работает много лет, начинал при советской власти, знает дельту как свои пять пальцев. — Но какое отношение имеет сотрудник заповедника к людям из плавней? — По крайней мере, сталкивается он с ними регулярно. Геннадий Шаталов возвращался на биостанцию. В последнее время у него снова прибавилось работы. Молодые выпускники биологических вузов теперь предпочитали жить в комфорте, пользуясь всеми благами цивилизации. Почти исчезли юноши, жаждущие романтики. Очень немногие приезжали в заповедник, насмотревшись заграничных фильмов о природе. Большинство из них выдерживало от месяца до полугода — в зависимости от сезона. И лишь единицы оставались здесь надолго. Как обычно, все упиралось в деньги. Когда-то молодые ребята радовались счастливой возможности вылететь из-под родительского крыла, зажить самостоятельной жизнью без жестких ограничений. Некоторых останавливала другая сторона такой вольницы — необходимость полностью обслуживать самого себя, стирать, убирать, готовить. Нянек в заповеднике не было. Оттрубив положенный по распределению срок, они радостно собирали манатки и отбывали восвояси. Другие приноравливались к хозяйственным проблемам и умудрялись знакомиться с астраханскими девушками. Зарплату младшего научного сотрудника трудно было назвать завидной, но ребята выкручивались. Ловили рыбку, охотились, то есть обеспечивали себя большей частью питания. Поэтому оставались деньги и на одежду, и на обольщение местных красоток. А потом началось такое — хоть стой с протянутой рукой на паперти! Даже руководитель биостанции мог купить на свою зарплату только самый дешевый китайский пуховик. О рядовых сотрудниках и говорить не приходилось. Какое тут обольщение местных девушек! После закупки самого-самого необходимого в лучшем случае наскреблось бы на одно мороженое. И это при том, что еда была практически дармовой. Заманить сотрудников в заповедник стало практически невозможно. Со временем положение исправилось, но осадок остался. Заповедник сохранил репутацию черной дыры, места, где напрасно губится молодость. Опять же резко возросло значение благ цивилизации. Предыдущие поколения соглашались жить без телевизора, а вот нынешнее вообще не представляло себя без скоростного Интернета. Только самые фанатичные выпускники биологических вузов отваживались вести научную работу вдали от городских соблазнов. А где набрать фанатиков на несколько десятков российских заповедников? Вот и получался дефицит сотрудников, при котором Шаталову приходилось вкалывать и за себя, и за того парня. Но ученый не жаловался, привык и втайне лелеял надежду, что придет в заповедник молодой парень, готовый положить свои молодые годы на алтарь науки. Для него Шаталов заготовил царский подарок. За долгие годы Геннадий Михайлович собрал материал для нескольких кандидатских диссертаций. Сам он давно защитился, и без сожаления поделился бы своими трудами с достойным преемником. Но сегодня к нему приедут другие люди, не имеющие отношения к научному миру. Одного из них Шаталов знал и поэтому вернулся сегодня немного раньше. Он выставил на стол закуску и достал бутылку со спиртом, который не переводился у представителей естественных наук с незапамятных времен. Одно время краник задумали перекрыть, но тут выяснилось, что спирт жизненно необходим для сотен разнообразных экспериментов и без него отечественной биологии вкупе с химией выжить категорически невозможно. Шаталов налил в литровый мерный цилиндр ровно двести десять миллилитров спирта, довел водой объем жидкости до полулитра и поставил цилиндр в холодильник. К приезду Огнева все было готово. Спецназовец явился не один, а с другом, пограничником. Выпив и закусив, они коротко объяснили причину своего визита. — Да, я иногда встречаюсь с аборигенами плавней. Некоторых туземцев знаю без малого двадцать лет, хотя в большинстве своем они здесь так долго не живут. — Почему? — спросил Коршунов. — Причины разные. Одни возвращаются обратно в цивилизацию, другие вусмерть спиваются, третьи гибнут от несчастных случаев. Хотя вторая и третья причины взаимосвязаны. В плавнях пьют всякую гадость. От нее не столько ловишь кайф, сколько дуреешь, плюс нарушается координация движений. В результате кто-то тонет, кто-то гибнет в пьяной драке. Одно время туземцы мне сильно досаждали, повадились бить дичь на территории заповедника. Тогда никому до этого не было дела, серьезные люди занимались дележкой страны, а мы боялись даже пикнуть против такой оравы. Потом стало легче, государственные мужи наладили охрану заповедника. — Так просто? С браконьерами, бьющими осетра, ничего поделать не могут, а у вас мигом разобрались, — усомнился Коршунов. — Икра, молодой человек, стоит больших денег, на которые можно содержать боевиков и подкупать людей, по долгу службы охраняющих рыбные запасы волжской дельты. Ведь любая преступность, по моему разумению, держится на двух китах: страхе и подкупе. Кого не сумел купить с потрохами, того запугал или в крайнем случае убил. А разве могут аборигены дельты кого-то подкупить или запугать? Это мы их побаивались, а стоило появиться вооруженным людям, и они мигом поджали хвост, — пояснил ученый. — Выходит, они настолько слабы, что несколько бойцов вызвали у них панику, — сделал вывод Коршунов. Слова Шаталова разбивали в пух и прах версию о причастности местных босяков к налету на торговое судно. — Просто они умнее, чем кажутся, — уточнил Шаталов. — В плавнях достаточно народу, многие из людей вооружены, кое-кто даже автоматами. Собравшись вместе, они бы дали бой мотострелковой роте. Но они понимают, что разборки со смотрителями заповедника могут спровоцировать власть на ответные действия. А оно им надо? Сейчас местное начальство как бы не замечает людей, переселившихся в плавни. Наоборот, чиновникам даже лучше, если человек, потерявший свое жилье, уходит в дельту, а не мозолит глаза горожанам своим бомжеватым видом. Но только до той поры, пока в плавнях все тихо. Как вы думаете, что предпримут власти, если господа из плавней начнут грабить отдыхающих и местных жителей? — Уничтожат это осиное гнездо, — твердо сказал Огнев. — Вернее — попытаются. Плавни только кажутся чисто символической защитой. На самом деле бывалый человек может скрываться в них годами. Сам я не видел, но мне рассказывали об умельцах, так маскировавших свои жилища, что их не могли обнаружить даже с вертолета. При этом плавни — формировавшаяся тысячелетиями экосистема, которой будет нанесен смертельный удар, если здесь развернется боевая операция. Как это отразится на всей Волге, сказать трудно, однако ущерб будет очень велик. — То есть в дельте живут хорошо вооруженные люди, которые при определенных обстоятельствах могут стать опасными? — вернулся Коршунов к интересовавшей его теме.