– Вы врач? – Я хочу, чтобы вы осмотрели эту пациентку… С ней что-нибудь сделали? Кто-то отключил оборудование? Санитарка колеблется, затем вызывает медсестру, которая первым делом говорит, что я не могу здесь находиться. Только медицинский персонал. – Эта женщина – свидетельница, – говорю я. – Она находится под защитой полиции. И я должен убедиться в том, что с ней всё в порядке. Медсестра отвечает с черным профессиональным юмором: – С ней всё в порядке, насколько это может быть в реанимации. – Послушайте, тут должен был постоянно дежурить полицейский. Где он? Она бросает на меня равнодушный взгляд. – Полицейский – это ваша забота, а не моя. У меня и без того дел хватает. – А почему дверь в отделение не заперта? Медсестра с тем же заметным раздражением повторяет, что у всех хватает своей работы. А что касается двери – кто знает… Может быть, уборщица. Или кто-то из санитаров. Вообще-то, такого не должно быть, но порой случается. Я остаюсь один с Кристал и аппаратурой. Перезванивает Бекс. – Я уже бегу. Меня задержали. – Можешь особо не спешить. Если придешь в этом столетии – всё в порядке. Я и сам могу ее охранять. Больше мне все равно делать нечего. – Охранника нет? – Здесь никого нет, твою мать. Что произошло с круглосуточным дежурством, когда даже отлить нельзя отойти, как ты говорил? Судя по тону, Бекс потрясен; он обещает связаться с 19-м отделом и выяснить, в чем дело. – Выясни, черт, обязательно выясни! – Наверное, на меня подействовало напряжение, потому что обыкновенно я сдерживаюсь. Хромаю к двери и оглядываю коридор в обе стороны. Есть здесь тот, кто знает, как при необходимости отпирать запертые двери? Через три минуты прибегает молоденький констебль, парень с мышино-серыми волосами, перепуганный до смерти. Он говорит, что был в столовой. Это констебль Винсент, вооруженный охранник. Следом за ним прибегает Бекс; вид у него дерьмовый. Я подвожу Винсента к койке. – В столовой?.. Видишь эту женщину? Видишь ее? Кто-то хочет ее смерти. Она доверилась полиции, чтобы ее защитили, а ты ее предал. – Так точно, сэр! – Мне кажется, что, пока ты наслаждался гамбургерами и картошкой, кто-то подкрутил это оборудование… Ну как, тебе хорошо? – Никак нет, сэр. – Что мешает мне устроить тебе разнос, твою мать? – С ней всё в порядке? – спрашивает стоящий в дверях Бекс, но я не обращаю на него внимания. Винсента трясет. Его лицо попеременно становится бледным и ярко-розовым, и на какое-то мгновение я проникаюсь к нему жалостью. Он позволяет мне продолжать в таком же тоне еще минуту, затем говорит, что ему позвонили из полиции Кентиш-Тауна. Это отрезвляет меня, подобно пощечине. – Позвонили? – Так точно, сэр. Это был приказ. Оставить ее, сэр, и сходить пообедать. Я заставляю Винсента повторить это, слово в слово. Внутри у меня все вскипает. Бекс молчит, но Винсент начинает соображать, что к чему. – Мне позвонили из участка, сэр, и офицер сказал, что я свободен на полтора часа. Я спросил, нужно ли мне дождаться сменщика, но он ответил, что в этом нет необходимости, сэр, это не нужно; сказал, чтобы я просто смотался… прошу прощения, сэр, сходил перекусить, а с жертвой ничего не случится. Меня захлестывает волна ужаса, но также предчувствия. – Покажи мне свой сотовый. – Звонили на сестринский пост. – Это не вызвало у тебя никаких подозрений? – Нет, сэр. Такое бывает часто. – Ты сможешь узнать его голос? – Я внимательно смотрю на Винсента. – Если снова его услышишь? Винсент колеблется; нет, связь была плохой. – Но он назвал себя. – Назвал себя? – Так точно, сэр. Сказал, что он – следователь, ведущий это дело. Детектив-инспектор Росс Блэкли. Глава 30 Мимо нас проходит в другую палату медсестра, гремя поддоном со стальным инструментом. Бекс потирает лицо. Я поворачиваюсь к Винсенту. – Блэкли. Это моя фамилия. – Твою ж мать… Простите, сэр. – Голос был похож на мой? – Не очень, сэр. – Винсент кусает губу. – Прошу прощения, сэр. Связь была плохой, и я тогда не знал, какой у вас голос. – Так какой был тот голос? – Обычный. С лондонским акцентом, насколько я мог определить. Приглушенный. – Как будто этот человек старался изменить свой голос? Винсент медленно кивает. – Возможно, сэр. Я смотрю на часы. – Охренеть… Как долго ты отсутствовал? – Ну, где-то три четверти часа. – Кто-то потрудился удалить тебя отсюда на полтора часа. То есть остается еще сорок пять минут для того, чтобы он появился. Я приказываю Винсенту занять место так, чтобы его не было видно, и следить за всеми входящими, включая медицинский персонал. Затем отвожу Бекса в нишу, заставленную треногами с капельницами. – Сколько человек знали о вооруженной охране? Бекс нервно переступает с ноги на ногу. – Заявление для прессы я не давал. – Кто сейчас находится в участке? Мне нужен список. – Нужно будет покопаться, – говорит Бекс. В его голосе звучит неуверенность. – В чем дело? – Я и так уже задействовал все возможности. Я разворачиваюсь, собираясь уходить, затем говорю: