– Нет. Подо льдом. Сержант смотрит на замерзший канал. Затем он организует своих людей, направляет их на осмотр канала и вызывает подкрепление. Он приносит покрывало из фольги и ведет меня к патрульной машине. Я не хочу сидеть там как жертва, но сержант настаивает, а у меня нет сил с ним спорить, поэтому я сажусь на сиденье, накрывшись покрывалом, и оставляю ноги на грязном снегу. – Я его схватил, но… – Он пытался бежать, сэр? – Сержант опускается передо мной на корточки. Я медленно киваю, вытирая с рук ледяную грязь. Меня словно преследует злой рок. Я пытался сделать то, что нужно, но в результате погиб еще один человек. – Вы же понимаете, сэр, формально это смерть при задержании. – Понимаю. – Этим обязательно должно заняться УПС. – Зовите их. Они захотят провести расследование. Так написано в правилах. Вы им все расскажете. Десять минут спустя подъезжает серебристый «Вольво-50». Джерри Гарднер подходит к сержанту и непринужденно разговаривает с ним. Затем он смотрит на меня и говорит: – Смерть при задержании, твою мать. Я смотрю на суетящихся полицейских в форме. – Почему ты не в больнице? – спрашивает Джерри. – Я полагал, мы договорились. – Я получил наводку. Я получил наводку о том, где найти главного подозреваемого в убийстве, покушении на убийство и нападении на сотрудника полиции. И я нашел его. Я держал убийцу в своих руках, Джерри. Он скрывался вместе со своей бывшей подругой. Кто-то должен ее допросить. – Ты можешь идти? – Идти я могу. – Иди к моей машине. Я увезу тебя отсюда, пока тебя не арестовали. Он забирает у меня ключи от «Хонды», бросает их детективу-констеблю и приказывает ему следовать за нами. * * * Джерри Гарднер несется на полной скорости. Я тупо смотрю вперед. «Хонда» силится не отставать от нас. – Ты не вытащишь меня из этой задницы, – говорю я. – Посмотрим. – Я нашел убийцу, разве не так? А он попытался бежать – это совершенно естественно. Он был перепуган до смерти. Все указывает на это, Джерри. Кто-то использовал Джавтокаса. У кого-то на него что-то было, и он приказал ему убить Эми Мэттьюс и напасть на меня и на Кристал. Нам нужно установить, на кого он работал. – Что ж, давай спросим у Дарюса Джавтокаса, кто этот человек. Поскольку это наша единственная ниточка. О, мы не можем это сделать, да? Он подо льдом… Джерри на скорости входит в поворот, и машину заносит на укатанном снегу. Я еще никогда не видел его таким разъяренным. Лицо у него багровое. – Надеюсь, ты приготовил для Уинстэнли убедительный рассказ. Про то, почему ты лгал насчет своей амнезии. Почему вы с Бексом не остановились, несмотря на категорический приказ. – Пожалуйста, не трогай Бекса. Я его заставил. – Твою мать, а он согласился… С превеликой радостью! – А Уинстэнли просто ищет, как бы меня подставить. – В этом она не одинока. – Что это значит? Джерри на мгновение отрывает взгляд от дороги. – Росс, ты надо мной издеваешься? Он ускоряется на желтый, проскакивает перекресток уже на красный и молчит целую минуту, обгоняя ползущие в снегу машины, отчаянно сигналя. – У меня были основания для того, чтобы пригласить тебя в участок. Я хочу сказать, я знаю тебя с тех пор, когда ты еще пешком под стол ходил, и ты и твой отец для меня как родные, но я также знаю, что ты можешь быть тем еще мерзавцем. Ты правда не помнишь, что произошло недавно? Я делаю глубокий вдох и говорю: – Я ничего не помню. Джерри воюет с переключением передач. – Через четыре месяца после своего прихода в участок ты уличил детектива-констебля Фредди Дьюхерста. Он припрятал пачку наличных, найденную во время облавы. Я знал, что ты это сделаешь. Мне даже не нужно было говорить тебе искать подобное дерьмо. Ты всегда хотел быть святее папы римского, даже если все ненавидели тебя за это. Я смотрю в боковое окно на грязную снежную кашу на улицах. Джерри говорит не обо мне. – Еще через два месяца ты получил наводку о том, что одна из наших детективов-констеблей спит с подозреваемым. Взял ее тепленькой. Она запорола расследование, продолжавшееся два года. Ты делал всё, о чем я тебя просил, но она была еще с одним полицейским, которого все любили. – Ты меня подставил? – Его самодовольство меня бесит. – Тебя не нужно было подставлять, Росс. Ты сам жаждал этого. В участке царил полный бардак. Мне нужно было разобраться в этой каше, не привлекая внимания начальства. Мне требовался человек, который преподаст окружающим надлежащий урок, ни хрена не заботясь о том, что они о нем думают. Ты стремительно поднимался по карьерной лестнице и горел душой за правое дело. На все остальное тебе было наплевать. Я тобой восхищался. Восхищался твоей бескомпромиссностью. Другого такого человека я не знаю. Пусть я не хожу в церковь, как вы с Полом, и иногда сомневаюсь в том, что Господь Бог и долг на моей стороне, но такой уж я есть. И вот месяц назад у тебя снова появился этот взгляд… – Значит, я вышел еще на одного продажного полицейского, и ты это знал. Джерри резко жмет на тормоз и выкручивает руль, чтобы не врезаться в белый грузовик, выезжающий со второстепенной дороги. – Ты делал намеки. Никаких подробностей. Ты всегда предпочитал работать в одиночку. Но сейчас, Росс, ты облажался по полной. Я предупреждал тебя в пивной: из этой задницы я тебя не вытащу. В окно я вижу свое отражение; мое лицо постарело и выглядит уставшим, я его таким никогда не видел. У меня звонит телефон. Это Бекс. Я не отвечаю. Голос Джерри меняется. – Знаешь, Росс, я страшно устал, твою мать. Гребаные друзья! Гребаная преданность! Я не должен чувствовать себя ответственным за его психологическое самочувствие. Только не сейчас. Только не здесь. У меня и без того своих дел хватает. Телефон замолкает, затем начинает звонить снова. На этот раз я говорю Джерри, что должен ответить, и он ничего не говорит, поэтому я отвечаю и спрашиваю у Бекса, срочно ли это, а он говорит: – Я вернулся в участок. Я слышал о том, что произошло. Гарднер рядом с вами? – Если это Бекс и он звонит по работе… – начинает Джерри. – Это Лора, – говорю я. – Шеф? – уточняет Бекс. Поэтому я произношу в телефон: – Ну и чего хочет твоя сестра? Она нашла четвертого для бриджа? Джерри не верит мне ни на йоту и грозит мне кастрацией и анальным насилием. – Дарюс Джавтокас не убийца, – говорит Бекс. Я застываю. – Я в участке за компьютером. У него железное алиби на то время, когда была убита Эми Мэттьюс. Я пытаюсь разобраться в услышанном. – Продолжай. Откуда это стало известно? – Он был здесь. Он был здесь, в долбаном участке, вот так! Во время убийства его допрашивали. В то время, когда Эми Мэттьюс накачивали свинцом, Дарюс Джавтокас сидел в комнате для допросов. Значит, Дарюс Джавтокас не виновен в смерти Эми Мэттьюс, и он погиб из-за меня. Я держал его в своих руках и не смог спасти. Даже если выяснится, что он действовал заодно с убийцей, он мертв, и я это допустил. Бекс называет мне имя детектива-сержанта, который допрашивал Джавтокаса, но я уже и сам догадался: это тот самый сержант, который уже давно входит в ближайший круг Джерри Гарднера, тот самый, который руководил облавой в офисе братьев Клейза. Кого я видел на улице перед гостиницей «Авива» после убийства Эми Мэттьюс. Дэйв Хаскинс. Мельком взглянув на меня, Джерри увеличивает скорость и обгоняет грузовик, посыпающий проезжую часть песком. Прежде чем дать отбой, я говорю Бексу: – Передай ей, что я сам с радостью присоединился бы, но только не сегодня. Пусть она пригласит кого-нибудь еще. И гадаю, из какого пустого кабинета звонил Бекс и как он должен себя чувствовать.