Она все еще дулась, потому что все внимание доставалось Джо. – По словам Ленни Томаса, Тони Фердинанд пообещал найти ему издателя и сделать карьеру. Может, это были только разговоры, а Ленни обиделся, вышел из себя. – Но трюк с ножом и поддельная записка – как-то не в его стиле? Тут в Холли явно заговорили предрассудки. – Хочешь сказать, водитель грузовика до такого бы не додумался? Так ее, малыш Джо! – К тому же, – продолжал Джо, – мы не можем сказать наверняка, что записку Тобин отправил не Фердинанд. И проверить не получится. Она говорит, бумажку сожгли. Так что Джоанна все равно наша главная подозреваемая. Он указал на фотографию Джоанны. Сделали ее недавно, и Вера не могла понять, где именно. На женщине был красный свитер, а волосы откинуты с лица. – Джоанна Тобин. Неплохо живет со своим партнером, Джеком Деванни, в холмах над Клачэн Лох. Как и Томас, на писательском курсе она получила бесплатное место. Ее видели рядом с телом с ножом в руке. Дело осложняется тем, что рану нанесли ножом с другим лезвием. Получается, ее подставили? Или она затеяла какую-то сложную схему? Что-то вроде двойного блефа. – Он сделал паузу и повернулся к Вере. –  Десять лет прожила с мужем во Франции. Данные поступили только утром. Она напала на мужа с ножом, а затем попыталась покончить с собой. Врачи диагностировали психотический эпизод, но дело так и не завели. Сбежала из французской психиатрической больницы и с помощью Деванни вернулась сюда. С тех пор принимает таблетки. Вот только за несколько недель до убийства таблетки она пить перестала. Потому что влюбилась и ей не хотелось притуплять чувства, как и говорил перепугавшийся Джек? – Ну и дело с концом! – Чарли оторвал глаза от бумажного стаканчика, в который он неотрывно смотрел с тех пор, как все расселись. – Нельзя так говорить, Чарли, и ты это знаешь. Голос Джо прозвучал резко. Вера не поняла, действительно ли сержант разозлился или только сделал вид, чтобы произвести на нее впечатление. – Где улики, которые связали бы ее с жертвой? Если очень постараться, обвинить можно любого человека. Но это не значит, что этот человек на самом деле совершил преступление. Нам нужно оставаться объективными. Едем дальше. И Джо указал на следующую фотографию на доске. Она была старой и выглядела так, словно ее откопали в личном деле в отделе кадров. – Марк Уинтертон. Бывший инспектор полиции Камбрии. Не слишком хорош как писатель, по словам преподавателей. Что он вообще там забыл? Было бы неплохо установить какую-то связь между ним и жертвой. Или с Джоанной Тобин. Чарли, займешься? Он живет где-то в районе Карлайла, недалеко от Тобин, если по прямой. Чарли кивнул. Он привык, что на него порой срывались, и обиды не держал. – И последние – два преподавателя. Нина Бэкворт, литературовед и писательница. Она открыто сказала, что терпеть не могла Фердинанда, потому что он испортил ее писательскую карьеру. Так что у нее самый подходящий повод убить его, но, опять же, нет никаких улик, связывающих ее с жертвой. Эшворт замолчал и оглядел комнату, чтобы убедиться, что все его внимательно слушают. – И наконец, Джайлс Рикард. В последнее время очень неплохо подзаработал на своих книгах. Дом в Нормандии и квартира в Хайгейте. Джо глянул на Чарли: – Это престижный район в Лондоне. Есть коттедж на побережье в Нортумберленде. Поэтому его и пригласили преподавать на курсе. Он утверждает, что профессиональных контактов с Фердинандом у него не было, пересекались время от времени на вечеринках издателей. Ну, так говорит сам Рикард, вроде приятный старик. Но не знаю, можем ли мы ему верить. Он почему-то забыл упомянуть, что бывший муж Джоанны Тобин – его лучший друг. И когда я пробил его в «Гугле», то в таймсовском «Литературном дополнении» обнаружил его язвительную рецензию на одну книгу. За авторством нашей жертвы. Глава 14 Нина Бэкворт неожиданно проснулась и сначала не поняла, где находится. На улице было еще темно. Дома, в ее квартире в Ньюкасле, в свете уличных фонарей она бы различила тень от шкафа и слышался бы гул далеких машин. Здесь все не так. Она услышала шаги в коридоре за дверью, и на мгновение ее охватила паника. Тело напряглось от страха, а пульс участился. В ее квартиру кто-то влез. В голове промелькнул образ окровавленного тела, скрючившегося в темном углу, наполовину кошмар, наполовину – нет. Что это? Ее тело? Ее квартира? Предчувствие собственной смерти? Через мгновение Нина вспомнила, где находится, и снова начала дышать. Тони Фердинанд мертв, но она все еще жива. Женщина включила прикроватный светильник и увидела, что уже шесть тридцать. В конце концов, не так уж и плохо она поспала. А за дверью мог ходить кто-то из гостей. Нина попыталась снова устроиться под одеялом, но сразу стало ясно, что заснуть не удастся. От неожиданного пробуждения все ее мышцы пришли в тонус, а расслабляться она никогда не умела. Нина встала с кровати и раздернула шторы. Из комнаты открывался вид на море, а вдалеке мигал маяк. Ветра не было – день снова будет тихим. Она натянула кофту поверх пижамы и заварила чай. Затем, сев в мягкое кресло у окна и положив на колени блокнот, стала писать. Работа над книгой продолжалась. Слова приходили легко, и Нина подумала, что именно для этого дела она и создана. За завтраком Нина оказалась рядом с Джайлсом Рикардом. Все еще довольная после целого часа работы, она соблазнилась запахом кофе. Обычно она ничего такого не пила, и сейчас, держа в руках кружку и наслаждаясь запахом и вкусом, Нина почувствовала, как ее тело прекрасно отреагировало на кофеин. Она тут же стала бодрой. Бодрее, чем за многие последние месяцы. Нина обратила внимание на артритные руки своего соседа и задумалась, как бы она описала их в книге. Ей пришло в голову, что такие руки вряд ли смогли бы достаточно крепко ухватиться за нож и заставить лезвие пройти сквозь кожу и мышцы. Рикарда вряд ли можно подозревать в убийстве. Она так ему и сказала. – Скажите об этом инспектору, моя дорогая. Я уже получил от нее сообщение с вопросом, смогу ли с утра поболтать с ней в часовне. Она так и написала. Поболтать. Конечно, она надеется, что мы не будем воспринимать ее всерьез. Посмотрим на нее – толстая тетка в убогой одежде – и не заметим ее мозги. – Над чем вы сейчас работаете? Нина не хотела обсуждать убийство Фердинанда или расследование Веры Стенхоуп. За несколько дней знакомства с Рикардом она заметила, что тот очень любил посплетничать. Любил слухи, словно одинокая старуха, и отпускал колкие и злобные шутки. Нина понимала, что и сама наверняка порой становилась объектом его насмешек, и не хотела давать лишний повод. Кроме того, это прекрасная возможность пообщаться с одним из самых успешных авторов детективов своего поколения. Насколько досконально он планировал каждую новую книгу? Сильно ли давит рынок? Приходится ли постоянно подстраиваться под читателя и каждый раз выпускать как бы одну и ту же книгу? – Я отошел от писательства, – сказал Рикард. – Это превратилось в какую-то рутину. Средство для достижения цели. Мои последние шесть книг – просто способ заработать на пенсию. – Тогда почему вы согласились приехать сюда? Нина протянула руку, чтобы налить еще кофе. Рука слегка подрагивала – реакция на кофеин. – Если вы разлюбили писать, то обсуждать этот процесс со слушателями, наверное, утомительно. Ответ последовал не сразу, и Нина подумала, не счел ли старик ее вопрос дерзким. – У меня есть неоконченное дело, – наконец объяснил Рикард. – Можно так сказать. Она хотела задать еще один вопрос, но тут из холла послышался громкий голос. Все вокруг замолчали, и в дверях появилась Джоанна Тобин. – Надеюсь, вы не весь бекон съели, – заявила Джоанна. – Я умираю от голода. Одета она была еще более эпатажно, чем раньше: черные парусиновые брюки и шелковый топ из аляповатой оранжево-розовой ткани. Этакий камуфляж. Но Нине Джоанна показалась очень бледной и тревожной. Наступило неловкое молчание: все уставились на вновь прибывшую Джоанну. – Садитесь ко мне, – предложила Нина. Голос ее прозвучал натянуто и слишком радостно. – Я сейчас вам что-нибудь принесу. Всеобщая враждебность ей не понравилась, и она была рада отвернуться от всех, чтобы сходить за завтраком для Джоанны. Отойдя от сервировочного стола, Нина увидела, что Джоанна и Рикард сидят молча, а ее место стало для них невидимой стеной. Она была разочарована. Она надеялась, что старик как-нибудь поприветствует Джоанну. Хотя бы для того, чтобы немного позлить остальных. Нина поставила перед Джоанной тарелку с едой, но та ее как будто и не заметила. – Зачем вы вернулись? Женщина подняла на нее глаза и ответила достаточно громко – так, чтобы услышала вся комната: – Моя стипендия рассчитана на весь курс. Почему нет? – А что сказала Вера Стенхоуп? – Полиция не предъявила мне обвинений. Я свободная женщина. Вера к моему решению не имеет никакого отношения. Как по команде, в дверях столовой появилась Вера Стенхоуп. Сегодняшний обед напоминал театральный фарс. Все ведут себя как ненормальные, а новые персонажи появляются внезапно и в самый нужный момент. Скоро действующие лица начнут выпрыгивать из окон и раздеваться. Вера подошла к столу и кивнула Джоанне. В столовой было тихо, поэтому все могли слышать их разговор. Но если кто-то ожидал гневной перепалки, после которой Джоанну вывели бы, то их ждало разочарование. – Кажется, я видела фургон твоего Джека, он уезжал, – сказала инспектор. – Надеюсь, он прошел ТО. А то еще схватят патрульные на А1. Джоанна усмехнулась, но ничего не ответила. Джайлс Рикард начал с трудом подниматься на ноги, и Вера двинулась к нему. Нина решила, она хочет помочь ему встать, а затем отвести в часовню для беседы. – Сидите, мистер Рикард, – попросила Вера. – Боюсь, мне придется отложить нашу маленькую встречу. Сначала нужно переговорить с другим гостем. И это срочно. Она повернулась к Нине: – Не могли бы вы пройти с нами, мисс Бэкворт. У нас есть еще несколько вопросов. Такого поворота начавшая краснеть Нина точно не ожидала. Она вышла вслед за Верой из столовой, понимая, что все на нее смотрят. Она чувствовала себя девочкой, которую отчитали перед всей школой за проступок, о котором та и не подозревала. Узкие окна в часовне пропускали совсем мало света, так что там горели лампы. Стол и стулья стояли, как и раньше, в начале нефа, словно декорации в театре. Инспектор села и жестом пригласила женщину занять место напротив нее. Войдя, Нина заметила Джо Эшворта, прислонившегося к голой стене, но с того места, где она сидела, его видно не было. – Чем могу быть полезна, инспектор? Нина знала, что иногда кажется другим надменной. Они с Джоанной выбрали схожую тактику защиты от внешнего мира: хрупкие и жесткие одновременно. Неудобные. – Я ведь все очень подробно вам рассказала. – Рассказали, – ответила Вера, на мгновение прикрыв глаза, как будто прокручивая в голове их прошлую беседу. Внезапно Вера распахнула глаза и сказала: – Но с тех пор мы узнали новые подробности. – Я не очень понимаю. – Фердинанд умер от ножевых ранений. Ударили несколько раз. Нам с самого начала показалось странным, что он почти не сопротивлялся. Крупный мужчина. Возможно, не самый молодой, но физически крепкий, и, если бы кто-то подошел к нему с ножом, он бы начал сопротивляться.