– А как тогда? Вере вспомнились слова Джека до того, как закрутилась эта история с убийством – что Джоанна нашла любовника. Но тут он как раз вернулся на кухню, поэтому Джоанна только покачала головой и отвечать не стала. – Дашь мне почитать? Вера откинулась в кресле, поднеся ко рту бутылку. Было видно, что вопрос застал Джоанну врасплох. – Эшворт должен был сам попросить, но мне не хотелось ничего говорить, пока он был здесь. – А какое отношение мой рассказ имеет к смерти Тони Фердинанда? – Но Фердинанд же его прочитал, так? А он, говорят, был тем еще извращенцем. – И? Думаешь, моя история его возбудила? Джоанна вновь запрокинула голову и расхохоталась. – Нет, он был обыкновенным извращенцем, – сказала она, отсмеявшись. – Рикард тоже видел рассказ? Вера пыталась разобраться во всех хитросплетениях сложившихся обстоятельств, и неважно, если кому-то ее идеи казались смешными. – Присланные работы показали всем наставникам, – объяснила Джоанна. – И Рикард узнал тебя? – Если и узнал, то виду не подал. – Ему понравился твой рассказ? – Не знаю. Личная беседа у меня с ним была назначена уже после смерти Фердинанда, так что встретиться мы не успели. Наступило молчание: каждый обдумывал, что же это могло значить. – Так что рассказ может быть важен для расследования, – протянула Вера. – Может, и нет, но как знать. Понимаешь почему? Джоанна не ответила, и Вера продолжила: – Я могу взять экземпляр у Миранды Бартон. Но сначала я хотела спросить у тебя. Джоанна кивнула. Она подошла к комоду и достала из ящика конверт формата А4. – Только так, – сказала она. – С компьютера я его удалила. – Не хотела, чтобы Джек прочитал? – спросила Вера довольно тихо. Джек, сидевший на другом конце стола, кажется, хотел что-то сказать, но не стал. «Молчать – совсем не в его духе, – подумала Вера. – Может, он наконец повзрослел?» – Дело не в том, что это большой секрет, и стыдиться мне нечего. Разве только того, что я поверила этому подлецу. Но ты же знаешь, какой у меня Джек. Джоанна повернулась к мужчине и улыбнулась ему почти что с материнской теплотой. – Я боялась, он разозлится и пойдет изображаться из себя героя. – Так, хватит меня обсуждать, я вообще-то тоже здесь, – шутя перебил Джек. Но Вера не обратила на его слова никакого внимания: – Ты думала, он пойдет искать твоего бывшего и задаст ему? – Вроде того. Джек бы разорвал его при встрече. – Серьезно? Теперь Вера свой вопрос адресовала именно Джеку. Костяшки пальцев на его руке, сжимавшей бутылку, побелели. Если б он сжал ее чуть сильнее, бутылка бы точно треснула. – Конечно. Встреться он мне – убью. – Мне бы этого очень не хотелось, – сказала Джоанна, внезапно посерьезнев. – Пола Резерфорда и Джайлса Рикарда я больше ни в чем не виню. Не они сделали из меня жертву. Я сама. Пора уже брать на себя ответственность за то, что с тобой происходит. Вера сидела в постели и читала рукопись, которую ей дала Джоанна. В спальне было холодно. Камин, который она разожгла для Джо, давно погас, а центральное отопление она так и не удосужилась включить. За спиной у нее лежали две подушки, а на плечах – запасное одеяло. На прикроватной тумбочке стояло горячее молоко с виски. За окном было тихо, не слышно ни звука. Но в голове Веры звучали голоса людей из рассказа. Да, это было художественное произведение, вымышленное, но в главной героине, Мэгги, легко угадывалась Джоанна. И пока Вера читала, Мэгги, которая была смущена и злилась, говорила аристократическим голосом Джоанны. Мэгги выросла в доме в Сомерсете, где все повиновалось негласным и неписаным правилам. Все, начиная с того, как складывали салфетки, и заканчивая ее посредственным школьным образованием, было предопределено заранее. Но после встречи с Полом все правила рухнули, потеряв свой смысл. Он оказался тем, кому было предначертано спасти ее и погубить. В жизнь Мэгги он ворвался однажды вечером. Гибкий, поджарый, голодный лев в поисках жертвы. В поисках восхищения и женщины. Женщины, которая будет его боготворить. Жизнь его была лишена правил. Имелось только одно: бери то, что хочешь. Мэгги соблазнила его порочность, соблазнило его пренебрежение к правилам. Она стала свободна от утомительной жизни, в которой все подчинялось долгу. В тот вечер он был гостем в доме ее отца. И в тот же вечер он занялся с ней любовью, пока остальные гости ужинали. На следующее утро они сбежали. Так начинался рассказ. «Какие-то сопли», – подумала Вера. Она припомнила, как о подобном говорили в книжном клубе на «Радио-4». Гротескно – они бы, наверное, использовали это слово. Интересно, действительно ли все произошло так, или Джоанна приукрасила историю, чтобы та была под стать ее маниакальной фазе. Вполне возможно, их роман с Полом был куда менее захватывающим и даже скучным. Она была школьницей, хотевшей сбежать от строгих родителей и скучной домашней жизни. А он – взрослый мужчина, решивший не отказываться от симпатичной девушки, которая сама на него вешается. Так что, может, дутые фразы Джоанны – всего лишь результат того, что она перестала пить таблетки? Или поначалу муж действительно казался ей романтическим героем, как говорится в рассказе? И только потом он превратился в театрального злодея? Вера читала дальше, и отсутствие фактов все больше и больше начинало раздражать. Она надеялась откопать какую-нибудь деталь, которая поможет в расследовании. Хотя жизнь пары в Париже, особенно когда Мэгги начала погружаться в депрессию, была описана ярко, конкретика почти отсутствовала. Пол каждый день уходил на работу, но ни адреса их дома, ни где он работал, не упоминалось. Конечно, Вера могла расспросить Джоанну поподробнее о ее жизни во Франции – соседка все еще оставалась главным подозреваемым. Кроме того, как это связано с убийством? Неужели Вера и правда думала, что бывший муж Джоанны подстроил все произошедшее в Доме писателей? Даже в столь поздний час версия, что случайного человека убили только затем, чтобы подставить Джоанну и еще сильнее испортить ей жизнь, казалась абсурдной. Столько хлопот, а ведь прошло так много времени. Возможно, Джо Эшворт прав, что отбросил эту идею. Прочитав рассказ во второй раз, Вера положила рукопись на пол рядом с кроватью. Больше тратить время и силы на изучение этого текста смысла не было. Она хотела выпить еще виски – явно заслужила после прочтения опуса Джоанны, но к этому времени в комнате стало совсем холодно, а шлепать босыми ногами по холодному полу на кухню совсем не хотелось. Последнее, о чем Вера успела подумать перед сном, – надо брать бутылку с собой в кровать. Утром на летучке говорили о прошлом Джоанны. Выступал Джо Эшворт. Вера села сзади, решив держать рот на замке и дать ему возможность взять инициативу в свои руки. Компрометировать расследование она не собиралась. Как и не хотела случайно сболтнуть, что вчера вечером заходила к Джоанне. Джо начал с краткого обзора: – Из всех людей, остановившихся в Доме писателей, только у семерых имелась возможность убить Тони Фердинанда. Остальные были вместе в промежуток между обедом и обнаружением тела. Орудие убийства пока так и не нашли. Холли подняла руку. Если б они были в школе, то Холли была бы той примерной девочкой, которая сидит в первом ряду и поправляет учителя. – Ну прошу. – Джо дал ей слово почти так же, как это сделал бы учитель. – Еще Крисси Керр, издательница. Она была в Доме писателей утром, приезжала с лекцией и осталась на обед. – И уехала до того, как убили Фердинанда. – Джо смерил Холли холодным взглядом. – Никто не мешал ей где-нибудь бросить машину и вернуться пешком. Они напоминали ссорящихся детей, и Вера решила вмешаться, иначе им всем придется тут просидеть весь день. – Есть какая-то связь между Керр и Фердинандом? – уточнила она. – Возможный мотив? – Насколько я понимаю, нет, – сказала Холли. – Тогда и к свидетелям она не относится, давайте продолжим. Вера откинулась в кресле, ожидая, когда Джо снова возьмет слово. Он указал на фотографии Бартонов на доске: – Итак, у нас есть мать и сын, Миранда Бартон и Алекс. Хозяева дома. – Джо повернулся к Холли и подчеркнуто вежливо спросил: – Ты, кажется, хотела узнать, как у них обстоят дела с финансами. Что удалось выяснить? – Ну, не сказать, что дом – золотая жила, – начала Холли. – Но они и не сводят концы с концами. Миранда купила дом много лет назад, когда зарабатывала на жизнь писательством. Без особых кредитов. Видимо, ей пришла в голову идея устроить дом отдыха для писателей, когда ее книги стали хуже продаваться. Неплохая идея. Что-то вроде пансионата с добавленной стоимостью. А «Нью Райтинг Норт» покрывает стипендии – сплошная выгода. – Холли поверх очков посмотрела на Эшворта. –  Не вижу никакого мотива. Если уж на то пошло, то им только хуже. Из-за убийства интерес к курсам может упасть. В каждом разговоре между этими двумя чувствовалось соперничество. Холли ждала, когда Джо ей возразит, и предвкушала очередной спор, но ее ожидания не оправдались. Вера подняла руку. – Странная парочка, – сказала она. – Тетка всем видом показывает, как ей больно от утраты, а парень – как неживой, ни сожаления, ничего. Просто день и ночь. Джо посмотрел на Веру, ожидая продолжения, но она покачала головой: – Просто мысли вслух. Он повернулся к доске и указал на другую фотографию: – Следующий – Ленни Томас. Работал в экспедиторской фирме «Бэнкс опен-каст», пока два года назад у него не начались проблемы со спиной. С тех пор получает пособие по инвалидности. Живет в муниципальном доме в Ред-Роу. Разведен, один ребенок. Его судили, когда он был подростком: угнал машину, кража со взломом. Получил испытательный срок и шесть месяцев тюремного заключения. С тех пор как начал работать в «Бэнкс» – ничего такого. – А как он вообще попал к этим писателям? Это заговорил Чарли. Под глазами у него виднелись мешки, да такие, что в них можно было складывать картошку. На футболке – следы вчерашнего ужина. Вере хотелось снова вступить в разговор, но она позволила Эшворту заговорить первым. – Он у них что-то вроде ручного зверька из рабочего класса. Относятся к нему хорошо, но все время поучают. Им же не хочется, чтобы их считали снобами. Неплохо, парень! – Мотив? – спросила Холли.