Она развернулась и устремилась в сторону дома. Джо побежал следом. Глава 23 Поднявшись по узкой лестнице в коттедже Бартонов, Вера оказалась на площадке. Ей пришлось пригнуться, чтобы не удариться головой о низкую балку. Взору открылся узкий коридор с тремя дверьми. Было довольно темно: наверх свет проникал лишь с кухни на первом этаже. Алекс Бартон наверняка до сих пор сидел там в кресле-качалке, не говоря ни слова полицейскому в форме, которого Вера попросила приглядывать за ним в ее отсутствие. Натянув перчатки, она по очереди открыла каждую из дверей и заглянула в комнаты. Две спальни и ванная. Первым делом она зашла именно в ванную. Помещение крохотное, в углу – маленький душ, рядом – раковина и унитаз. Места для стула или ванны не было, но над раковиной висел маленький шкафчик с зеркальными дверцами. Внутри – кусок мыла в упаковке, зубная паста. Безрецептурные лекарства от гриппа, простуды и несварения. Снотворного не было. Алекс заходил сюда прошлой ночью и принимал душ? Стоял ли он в ванной, смывая с себя кровь матери? Если да, то они бы нашли ее следы в сточной трубе. Но ванная показалась Вере кристально чистой. Чувствовался запах отбеливателя. В общем-то ничего такого. Может, Бартоны чистюли. Сама она, как известно, особой чистоплотностью не отличалась. Спальня Алекса была меньше той, что занимала его мать. Располагалась она прямо под крышей и окнами выходила во двор. Стеклопакетов не было, так что Вера слышала разговоры внизу, чувствовала возбуждение говорящих, пускай и была от них далеко. Они что-то нашли. Вера позже присоединится к общей радости от находки, но сейчас эта болтовня – лишь шум, и она постаралась не обращать на него внимание. Надо сконцентрироваться на матери и сыне и их странных взаимоотношениях. Мать-одиночка и ее единственный ребенок. Они могли быть друг другу самыми близкими людьми. Или, наоборот, такая связь могла быть очень опасной. Комната парня выглядела настолько вылизанной и строгой, что Вере стало не по себе. Психолог сказал бы, что у него склонность к гиперконтролю. У стены стояла полуторная кровать, пуховое одеяло было откинуто ровно наполовину, чтобы проветрить простыню. Под окном, где крыша опускалась особенно низко, располагался небольшой письменный стол с компьютером. Принтера не было. Возможно, он и не нужен. Сейчас молодежь все делает через интернет. Есть ли у Алекса Бартона друзья-сверстники? Те, с кем он переписывается и кому отправляет приколы в «Фейсбуке»[5]? Трудно представить. Он вырос здесь и ходил в школу с ровесниками, живущими неподалеку, но вряд ли в пятницу вечером гулял с друзьями по набережной. Это место как будто высосало из него жизненные силы и молодость и в конце концов превратило в одиночку. И все же при первой встрече Алекс показался ей уверенным в себе, знающим парнем. Возможно, так он себя чувствовал только дома, на своей территории. И возможно, работа стала для него спасением. Вера села во вращающееся кресло у стола. Отсюда Алекс мог видеть всех, кто подходил к дому со стороны дороги, но терраса и пляж были вне поля его зрения. Рядом с кроватью стоял комод. Не такой, как другая старая мебель в главном здании. Сборная модель производства крупной сети. Алекс сам выбрал его или так решила его экономная мать? На комоде расположился маленький телевизор с плоским экраном. Что он смотрел? Вере было крайне интересно. Наверное, передачи про то, как выжить в дикой природе, когда у тебя только нож и бутылка воды. Вряд ли он смотрел сериалы. Комедии? Во время бесед он не проявлял чувства юмора, даже до смерти матери. Хотя, конечно, есть те, кому смеяться над убийством кажется неуместным. Внутри комода лежала выглаженная и аккуратно сложенная одежда. Нижнее белье и два набора белой поварской формы в верхнем ящике. Классические футболки и джинсы в остальных. В таком же сборном платяном шкафу висел костюм, официальный пиджак и две пары серых брюк. Четыре безупречно выглаженные рубашки. Вера знала, что из соседней деревни в главный дом каждый день приходили две уборщицы, а постельное белье и полотенца отправляли в прачечную в конце каждого курса. И все же она предполагала, что своей одеждой Алекс занимался сам, потому что ему нужно все контролировать. Ему наверняка хотелось следить за своими вещами самому. Возможно, вымытая дочиста ванная по сравнению с этим – сущий пустяк. Если его комната выглядела так, легко поверить, что он каждый день чистил ванну и раковину. И не факт, что он всю ночь оттирал кровь матери. Вера осмотрела пол под кроватью и ощупала рукой пространство за шкафом. Никакого порно. Никаких плакатов с девушками. На стенах вообще ничего, кроме сертификата с курсов готовки, помещенного в рамку. Что у него с сексуальной жизнью? Наверное, лазает в интернете, как и большинство мужчин в Великобритании. И тут Вера поняла, что он, скорее всего, девственник. Комната Миранды, напротив, оказалась необычайно просторной. Оформлена богато и роскошно, но все-таки старомодно: двуспальная кровать под горой самых разнообразных шелковых подушек фиолетовых оттенков. Кажется, их специально разложили определенным образом – это говорило Вере о том, что тем вечером Миранда спать не ложилась. В комнате стояла кованая каминная решетка, которая служила лишь украшением. Там, где когда-то горел огонь, сейчас стояла свеча в большом синем подсвечнике – такой же украшал стол на террасе. Важно ли это? Вера пыталась вспомнить, видела ли она такие подсвечники в доме. В нише с одной стороны дымохода были вмонтированы книжные полки, а с другой – стоял большой викторианский платяной шкаф. Под окном красовался туалетный столик с зеркалом в раме, а перед ним – мягкий стул. Компьютера не было. А Миранда с кем спала? Вера невольно задумалась. Она села на стул и язвительно улыбнулась своему отражению. Не секрет, что в отношении нее коллеги задавались тем же вопросом. Но это было давно. Люди склонны думать, что с годами потребность в сексе отпадает. Именно здесь Миранда готовилась к встречам с постояльцами. Вера снова вспомнила о стареющих актрисах. Туалетный столик завален косметикой. Женщина не разделяла одержимость порядком и чистотой, присущую ее сыну. За зеркалом открывался вид на побережье. Терраса отсюда не видна – она находилась в тени главного дома. Но пляж просматривался хорошо. О чем думала Миранда, нанося макияж, расчесывая волосы и брызгая на них лаком? О конце своей писательской карьеры? Или же она надеялась, что ее звездный час придет снова, ждала своих фотографий в журнале «Андеграунд», обзоров в воскресных газетах? Продолжала ли она писать? Этот вопрос показался Вере очень важным, даже основополагающим – стоило задаться им намного раньше. Если б Миранда написала новую книгу и Тони Фердинанд предложил заняться ее продвижением, понятно, почему Миранда была в ужасе, увидев его мертвое тело. Смерть Тони положила ее мечтам конец. Некогда известной женщине в годах нелегко снова прийти к успеху. Раз в полиции начинают возлагать надежды на молодых и перспективных сотрудников, не происходит ли так же и в издательствах? Они более охотно продвигают красивых и талантливых. Полный боли крик, который Вера услышала после смерти Фердинанда, – так Миранда оплакивала свое будущее. Ей ничего не оставалось, кроме как наставлять проживающих у нее молодых талантливых писателей. А сам Тони Фердинанд был ей глубоко безразличен. По крайней мере, так себе это представила Вера. Но она часто чересчур увлекалась собственными теориями. Сначала нужно узнать, писала ли Миранда новую книгу. Вера переключилась на книжные полки. Одна из них была заставлена собственными работами Миранды, а остальные – книгами других авторов в мягких обложках. Несколько детективов. Вся серия романов Джайлса Рикарда. Миранда решила их прочитать, раз автор согласился преподавать на курсах? Вера пролистнула одну из книг. Ни одной загнутой страницы, ни одного кофейного пятна. Тут на ковер выпал квадратный листок бумаги. Дарственная записка от издателя Рикарда. Значит, Миранда не покупала этих книг и даже не читала их. Романы прислали ей в надежде на то, что она прорекламирует работы Рикарда на курсах. Так тут все устроено, решила Вера. Она отвернулась от книжных полок и задумалась. В голове ее все еще кружила мысль, что Миранда снова начала писать. В первый день в доме, когда Вера еще занималась поисками Джоанны, она видела Миранду на кухне, погруженную в рукопись. Была ли это ее книга? Мысли скакали одна за другой в безумной пляске так, что трудно было разобраться. Бросив взгляд на пляж, Вера на секунду отвлеклась, заметив Нину Бэкворт у самой кромки воды. Затем появился Джо Эшворт. Выглядели они как ссорящаяся парочка. Вера улыбнулась и вернулась к книгам. Она взяла с полки романы Миранды и разложила их на кровати. Какие-то из них перевели на иностранные языки: одну, кажется, на польский, другую – на немецкий. Было там и маленькое розовое издание на японском. Вера отложила их в сторону. Остальные книги она распределила по году публикации: всего четыре. «Жестокие женщины», роман, по которому сняли фильм, был третьим. Она положила эту книгу в сумку, а другие вернула на полку. Раз в комнате нет компьютера, то как Миранда пишет? В главном здании есть кабинет. Достаточно тихое место для работы, когда в доме нет постояльцев. Но Миранда – натура романтичная. Заколотые в прическу волосы, длинные юбки, вельвет и шелк, цвета, в которых оформлена ее комната, – все это подобрано не случайно и создает определенный образ и стиль. Вера с легкостью представила Миранду в большой гостиной главного дома с блокнотом и ручкой: она смотрит в окно на побережье, прокручивает в голове слова, счастливая оттого, что может называть себя писательницей. Инспектор открыла выдвижные ящики в поисках рукописей или бумаги. Спустя полчаса Вера сдалась. Она нашла лишь кучу кружевного нижнего белья, какое носили в парижских публичных домах годах в пятидесятых. Еще – осьминог из спутанных цветных колготок. Но блокнотов или тетрадей не было. И ни одного платка с вышивкой в виде красного сердца в уголке. Вера вернулась на кухню, чему Алекс очень удивился. Он будто забыл, что она тоже была в доме. Она села за стол и обратилась к парню: – Твоя мать продолжала писать? Она читала начало рассказа вечером перед смертью. Это из новой книги? – Что-что? – Он посмотрел на нее мягким взглядом своих мальчишеских глаз. – Она вот уже десять лет не публиковалась. Бросила писать? Вышла на пенсию или вроде того? Я видела, как однажды она читала что-то на кухне. Это была ее книга? Или она плюнула на это дело? Потратив столько времени, копаясь в вещах Миранды, Вера потеряла терпение. Ей захотелось устроить Алексу Бартону встряску, накричать на него. Но он как будто не придал значения ее вопросу и только пожал плечами: – Не думаю. Она всегда считала себя писательницей. Никогда не переставала что-то сочинять. Но не знаю, над чем она работала последнее время. Мы такое не обсуждали. Почему же ты остался? Веру мучили вопросы. У тебя нет с матерью ничего общего, так почему же ты не переехал? Но ведь она сама жила с Гектором. Наверное, в жизни все далеко не так просто. Глава 24 В доме царила тишина. Нине Бэкворт позволили вернуться в ее комнату. Вера послала с ней женщину-офицера, чтобы та потихоньку наблюдала за ее дверью. Нина вряд ли стала бы устраивать побег – она была слишком умна для этого, но подстраховаться стоило. Алекс Бартон все еще сидел в коттедже, а компанию ему составляли скучающий констебль и кошка, которую парень ненавидел. Холли и Чарли собирали показания остальных участников в гостинице «Кокетка». Вера знала – скоро ей придется навестить их, но уехать прямо сейчас она не могла. Выйдя из коттеджа, Вера направилась к пляжу – посмотреть, где нашли нож. Она думала о произошедшем после смерти Миранды. Раннее утро. За ночь сильно подморозило, и от холода спирало дыхание. В небе виднелся полумесяц, но Вера знала, что в саду все равно ничего не разглядеть – так же было в тот вечер, когда убили Фердинанда. Надо будет узнать у поисковой команды, есть ли у кого из постояльцев в комнате фонарь. Убийца снял водонепроницаемую куртку на террасе или шел в ней до самого пляжа? В первом случае убийца, получается, нес (или несла) окровавленную сумку с одеждой и ножом. И где тогда эта сумка? Если же убийца остался в куртке, на тропинке они бы заметили следы крови. Сейчас Веру больше всего интересовало, что в карманах найденной куртки. И еда. И кофе. Вместе с Джо она устроилась на кухне Дома писателей. – Сделай нам пару тостов, приятель. На голодный желудок женщина работать не может. Хлеб оказался свежим, толсто нарезанным, а варенье – домашним. Джо не смог разобраться, как работала навороченная кофемашина, так что пришлось заварить растворимый кофе, однако Вера и так была на седьмом небе от счастья. Джо все еще выглядел подавленным, но он уже пару дней был не в настроении. Будь он женщиной, то решили бы, что у него «эти дни». – Ну так что это? – Вера положила на середину стола опечатанную новостную вырезку. – Уже выяснили, из какого журнала? – Билли отсканировал ее и отправил в участок. Они ищут. – Ну, тогда не стоит возлагать больших надежд. – Не верю я во все это, – заявил Джо. – Как будто кто-то насмотрелся дурацких сериалов про полицейских. Или начитался книг, в которых что ни страница, то новый труп, а полиция не может найти убийцу. – То есть, думаешь, убийца просто развлекается и эта вырезка – что-то вроде розыгрыша? Инспектор допила кофе и теперь думала, не попросить ли Джо сделать ей еще чашку. Требовать чего-то от своих подчиненных она не любила. – Не столько розыгрыш, сколько попытка отвлечь нас. Запутать еще больше. Конечно, наиболее вероятная версия, что Миранду Бартон убили, потому что она стала свидетелем первого убийства. Или поняла, кто это сделал. Вся эта постановка с трупом на террасе и газетной вырезкой – нас пытаются убедить, будто между жертвами была какая-то связь. Плюс рассказ Нины Бэкворт. – Ага, – ответила Вера. Она все еще подумывала о кофе. – Боюсь, ты прав. – В голову ей пришла еще одна мысль. – Как убийца сумел заманить Миранду на террасу? Время-то уже позднее. Когда я пошла домой, Джоанна, Джек и Рикард еще сидели там. Было страшно холодно, даже днем. У Миранды явно появилась веская причина, чтобы пойти туда. – Может, она сама и позвала убийцу, – предположил Джо. – Возвращаемся к шантажу, значит? – Вера откинулась на спинку кресла. – Миранда узнала, кто убийца, или догадалась и сама позвала его встретиться? Звучит правдоподобно. Она бы не стала звать убийцу в коттедж. Дома Алекс, он мог подслушать разговор. Вера поглядела на вырезку из журнала: текст расплывался. Тогда она отодвинула от себя бумажку, пока буквы не стали четкими. Шрифт совсем мелкий, и Вера подумала, что пора сходить к окулисту и выписать очки. Она не питала особых иллюзий по поводу своего здоровья. Когда ты размером с аэростат, то о каких иллюзиях может идти речь? Но со зрением до недавнего времени проблем у нее не было. Гектор начал носить очки, когда ему было далеко за шестьдесят. Она представила, как бы он над ней поглумился: стареешь, Вера? – Прочти вслух, приятель! – попросила она Джо. Без объяснений и оправданий, будто специально подначивая его спросить, почему она не может прочесть заметку сама. Джо посмотрел на Веру, но ничего не сказал. Он всегда знал, когда надо держать язык за зубами. И ей это очень в нем нравилось. – Во вторник вечером на канале Би-би-си выходит экранизация романа «Жестокие женщины», в главной роли – София Янг (бизнесвумен Саманта). Автор книги Миранда Бартон выделила свободную минутку в своем плотном графике, чтобы побеседовать с нашим репортером. Встреча прошла в библиотеке колледжа Святой Урсулы, где Бартон когда-то работала. – Значит, Миранда поддерживала связь с администрацией колледжа, – отметила Вера. – Думаю, эта улика в каком-то смысле связывает обеих жертв. К тому времени Фердинанд, должно быть, уже начал там свой курс. Фотографию она видела четко: Миранда позирует на фоне стопки книг. – Фердинанда не упоминают, – произнес Джо. Вера прекрасно понимала: Джо думает, она снова отвлекается от сути. Ему и в голову не приходило, что трудности и усложнения приносят ей удовольствие. Она бросила на него гневный взгляд. – Тогда читай дальше, – потребовала Вера раздраженно, будто это не она его перебила, а он сам. – Послушаем, что дальше. – Миранда говорит, что сюжетная линия главной героини не имеет к ней самой никакого отношения: «В каком-то смысле моя книга – это аллегория, – рассказывает она, – этюд о жадности в современной Британии. Тони Фердинанд – первый рецензент, сумевший это уловить. Саманта в ущерб семье, друзьям и любовникам ставит на первое место карьеру. Конечно, я тоже хочу быть успешной, но, надеюсь, в моей жизни обойдется без перекосов. К примеру, для меня нет никого важнее сына». Джо поднял взгляд: – Дальше речь о ее последнем романе, дата публикации, все такое. Отрывок короткий. – Как называется роман, который она впаривает? Вряд ли «Жестокие женщины», подумала Вера. Работа над сценарием, съемки и монтаж завершились за месяцы до трансляции. – «Пожилые мужчины». – Джо посмотрел на нее. – Думаете, это важно? – Нет. Наверное, нет. – Вере казалось, мелких деталей было слишком много, и все они требовали внимания. Слишком много теорий. – Это ее последняя книга. В спальне у нее есть экземпляры всех ее романов, я сравнила даты публикаций. В том году вышел фильм и интервью в журнале. Наверняка хотела выжать максимум из своего успеха. Так почему она перестала издаваться? – Может, последняя книга получилась не такой уж хорошей, – предположил Джо.