Она попросила произнести имя по буквам и записала. — Но первого мая он был болен, и вместо него вызвали меня, — уточнил Таш. — Не могли бы вы меня просветить, к чему все это? — Вынуждена сообщить, что мистера Морено убили. — Нет! — Фарада помрачнел, известие явно его расстроило. — Прошу вас, расскажите, что случилось. — Именно это мы и пытаемся выяснить. — До чего же печальная новость. Такой был приятный джентльмен. Ограбление? — Мне хотелось бы знать, куда вы возили мистера Морено, — чувствуя нарастающее раздражение, сказала Сакс. — Умер! — Таш повернулся к жене. — Ты слышала — он умер? Какой ужас! — Мистер Фарада, — настойчиво повторила Амелия, — скажите, куда вы с ним ездили. — Куда ездили, куда ездили… — озабоченно пробормотал он, но озабоченность выглядела чересчур напускной. Сакс нисколько не удивилась, когда он наконец сказал: — К сожалению, я не уверен, что смогу вспомнить. Тогда она все поняла и предложила: — У меня есть идея. Я могу нанять вас, чтобы вы проехали тем же путем. Начиная с того места, где вы забрали Морено. Возможно, это освежит вашу память. Он отвел взгляд. — Гм… да, может быть. Но если вдруг будет обычный вызов из «Элит»… — Я заплачу вдвойне, — сказала Сакс, думая, насколько этично платить потенциальному свидетелю по делу об убийстве. Однако вся эта история сверху донизу выглядела двусмысленной с моральной точки зрения. — Думаю, получится, — сказал Фарада. — Мне так жаль, что он умер. Позвольте, я сделаю пару звонков. Он скрылся в комнате или кабинете, доставая из кармана мобильник. — Вы ничего не хотите? — снова спросила жена Фарады. — Нет, спасибо. В самом деле. — Вы очень красивая, — с восхищением и завистью проговорила женщина. Файе тоже выглядела привлекательно, несмотря на невысокий рост и округлые формы. Сакс подумала, что люди всегда завидуют другим в том, чего недостает им самим. К примеру, первое, что она заметила в Файе, когда та подошла пожать ей руку, — это безукоризненная походка. Вернулся Фарада в черной куртке поверх тех же брюк и рубашки. — Я свободен. Съезжу с вами. Надеюсь, вспомню все места, где мы побывали. Заметив многозначительный взгляд Амелии, он поспешно добавил: — Думаю, память о них сама ко мне вернется. Она почти как живое существо. Поцеловав жену, он сказал, что приедет до ужина, взглядом намекая Сакс, чтобы та подтвердила его слова. — Мы на пару часов, вряд ли больше, — уточнила Амелия. Выйдя на улицу, они сели в черный «линкольн-таун». — Не хотите сесть сзади? — спросил Таш, сбитый с толку ее выбором места рядом с водителем. — Нет. Амелия Сакс не была поклонницей лимузинов. На такой машине она ездила лишь однажды — на похоронах отца. Длинные черные седаны не вызывали у нее неприятных ассоциаций. Она лишь чувствовала себя неуютно, когда ее вез кто-то другой, а на заднем сиденье это ощущение возрастало во сто крат. Они тронулись с места. Водитель умело двигался в потоке, решительно, но вежливо. Ни разу не посигналил, хотя им встретились несколько идиотов, которых Сакс согнала бы ревом клаксона на обочину. Первую остановку они сделали у отеля «Хелмсли» на Сентрал-Парк-Саут. — Так… я забрал его здесь около половины одиннадцатого утра. Выйдя из машины, она прошла в вестибюль отеля. Миссия ее, однако, завершилась провалом. Служащие готовы были помочь, но не располагали никакой информацией, относившейся к расследованию. Морено несколько раз оплачивал услуги в номер — один раз за еду, — но никаких исходящих или входящих звонков. Никто не помнил, были ли у него посетители. Амелия вернулась в лимузин. — Куда дальше? — спросила она. — В банк. Не помню названия, но помню где. — Поехали. Фарада отвез ее в отделение «Американ Индепендент Банк энд Траст» на Пятьдесят пятой улице. Время близилось к закрытию, и часть персонала уже ушла. Администратор позвала женщину из начальства. Без ордера Сакс вряд ли могла бы многое выяснить, но женщина, типичный образец вице-президента, все же рассказала ей, что Роберт Морено приходил первого мая, чтобы закрыть счета и перевести средства в банк на Карибах. В какой именно, она говорить не стала. — А сколько? Хоть это вы сказать можете? — Среднее шестизначное число, — последовал ответ. Непохоже, что он отмывал крупные суммы для картелей. И все же это выглядело несколько подозрительно. — Он оставил здесь какие-то деньги? — Нет. И упомянул, что поступает так же со всеми своими счетами в других банках. Вернувшись к Ташу Фараде, Сакс плюхнулась на пассажирское сиденье. — А потом что было? — Красавица, — сказал водитель. Амелия подумала, будто Фарада имеет в виду ее, но тут же посмеялась над собой. Он объяснил, что повез Морено в Ист-Сайд и забрал женщину, которая сопровождала его до конца дня. Морено назвал адрес — перекресток Лексингтон-авеню и Пятьдесят второй улицы — и велел водителю остановиться у входа. Именно туда они теперь приехали. Сакс взглянула на высокое угловатое офисное здание из стекла и бетона. — Кто была та женщина? — Темноволосая, — ответил водитель. — Думаю, где-то пять футов восемь дюймов ростом, лет тридцати с небольшим, но выглядит моложе и, как я уже говорил, привлекательная. Даже, можно сказать, сексуальная. В короткой юбочке. — Собственно, меня больше интересует ее фамилия и профессия. — Я расслышал только имя. Лидия. А что касается профессии… гм… — Фарада вкрадчиво улыбнулся. — Так что? — Скажем так — я уверен, что до того, как он ее забрал, они были незнакомы. — Это мне ни о чем не говорит, — хмыкнула Сакс. — Видите ли, детектив, на нашей работе мы многому учимся. Мы познаем человеческую природу. Кое-что из того, что хотелось бы скрыть от нас клиентам, кое-что из того, чего не хотелось бы знать нам самим. Нам приходится быть невидимками. Но мы наблюдательны. Мы просто ведем машину и не задаем вопросов, кроме как «куда едем, сэр?». И тем не менее мы многое замечаем. Эзотерика тайного ордена водителей лимузинов начинала утомлять, и Сакс раздраженно нахмурилась. — Мне сразу стало ясно, что она… ну, вы поняли? — тихо проговорил он, будто кто-то мог их подслушать. — Девица из эскорт-агентства? — Весьма сексуальная, я бы сказал. — Одно вовсе не обязательно означает другое. — Но тут были замешаны деньги. — Деньги? — Многое в нашей работе состоит в том, чтобы кое-чего не замечать. «Господи», — вздохнула Сакс. — Что за деньги? — Я видел, как мистер Морено дал ей конверт. Судя по тому, как они с ним обращались, я понял, что там деньги. И он сказал: «Как договаривались».