— Капитан, — прошептал Пуатье, — я многим рисковал, когда сообщал вам информацию про телефонный звонок и того человека в «Саут-Коув инн». Я надеялся, вы продолжите расследование в Штатах, а не здесь. — Я очень ценю то, что вы мне рассказали. Но этого недостаточно. Нам нужны улики. — Это невозможно. Я просил вас не приезжать. Извините, но ничем не могу помочь. Молодой полицейский взглянул на входную дверь, будто за ними все еще наблюдал его начальник. Райм чувствовал, что Пуатье готов взорваться от злости, но его реакция напоминала лишь легкое поглаживание по голове. «Да благословит тебя Бог…» — Здесь вы ничего не добьетесь, сэр. Отдохните день-другой, походите по ресторанам. Вряд ли вы часто куда-то… — Он внезапно замолчал, затем продолжил: — Вероятно, вы настолько заняты работой, что вам некогда расслабиться. Тут возле пристани есть хорошие рестораны. Для туристов. Они приспособлены для инвалидов, из-за пожилых туристов с круизных кораблей. — Я предлагал вам встретиться в другом месте, — настаивал Райм. — Но вы отказались. — Я не думал, что вы в самом деле приедете. Остановившись, Райм обратился к Тому и Пуласки: — Мне бы хотелось поговорить с капралом наедине. Двое отошли к микроавтобусу. Пуатье вновь окинул взглядом ноги и туловище криминалиста. — Мне очень жаль… — начал он. — Капрал, — бросил Райм, — хватит играть со мной в эти чертовы игры. Чувство стыда наконец сменилось ледяной яростью. Пуатье ошеломленно моргнул. — Вы дали мне пару наводок, которые ничего не значат, если не подкрепить их доказательствами. Иначе от них никакой пользы. С тем же успехом вы могли сэкономить ваши деньги на телефонную карточку. — Я пытался вам помочь, — бесстрастно ответил капрал. — Вы пытались успокоить свою собственную совесть. — Мою?.. — Вы звонили мне не для того, чтобы помочь расследованию. Вы звонили, чтобы убедить себя, что вы вовсе не такой уж паршивый коп. Швырнуть мне пару бесполезных ошметков и вновь прилежно ждать, что скажут венесуэльские власти. Как вам и велели. — Вы не понимаете, — столь же гневно сказал Пуатье в ответ; лицо его вспотело, взгляд стал сосредоточенным и злым. — Вы зарабатываете свои деньги в Америке — вдесятеро больше, чем мы здесь, — а если что-то не получается, то беретесь за другую работу и зарабатываете столько же или больше. У нас нет подобного выбора, капитан. Я уже в достаточной степени рисковал. Я сообщил вам кое-что по секрету, и тут… — Он весь кипел. — И тут появляетесь вы. А теперь обо всем еще знает и мой комиссар! У меня жена и двое детей, которых мне нужно содержать. Я очень их люблю. Какое у вас право подвергать риску мою работу? — Вашу работу? — рявкнул Райм. — Ваша работа — выяснить, что произошло девятого мая в «Саут-Коув инн», кто выстрелил той пулей, кто лишил человека жизни в вашей юрисдикции. Вот ваша работа. А не прятаться за сказками вашего начальства. — Вы не понимаете! Я… — Я понимаю только одно: если вы заявляете, что хотите быть полицейским, то будьте им. Иначе, капрал, отправляйтесь обратно в отдел надзора и лицензирования. Развернувшись, Райм направился к микроавтобусу, откуда за ним с замешательством и беспокойством наблюдали Пуласки и Том. Он также заметил человека в одном из окон, который смотрел в их сторону. Райм не сомневался, что это заместитель комиссара. Глава 32 Покинув управление Королевской полиции Багам, Том повел микроавтобус на северо-запад по узким, плохо вымощенным улицам Нассау. — Что ж, новичок, для тебя есть работа. Мне нужно, чтобы ты кое-кого опросил в «Саут-Коув инн». — Мы что, не уезжаем? — Нет, конечно. Хочешь получить задание или будешь и дальше перебивать? Не дожидаясь ответа, Райм напомнил молодому полицейскому, о чем недавно капрал Пуатье сообщил по телефону в Нью-Йорк. В информации упоминался американец, звонивший насчет бронирования Морено. Человек, который приходил в отель накануне убийства и расспрашивал горничную о Морено. Дон Брунс, обладавший талантом снайпера. — Тридцати с небольшим лет, американец, атлетического телосложения, худощавый, короткие каштановые волосы, — вспомнил Пуласки сведения из доклада. — Верно. Сам я пойти не могу, — сказал криминалист. — Слишком уж большой переполох вызовет мое появление. Мы встанем на парковке и будем тебя ждать. Подойди к стойке администратора, покажи жетон и выясни, с какого номера звонили из Америки, а также все возможное о том парне, который интересовался Морено. Ничего особо не объясняй, просто скажи, что ты из полиции и изучаешь обстоятельства случившегося. — Скажу, что я только что из управления Королевской полиции. — Гм… мне это нравится. Достаточно авторитетно и вместе с тем не слишком конкретно. Если узнаешь номер — когда узнаешь номер, — мы позвоним Родни Шарнеку и поручим ему поговорить с телефонным оператором. Все ясно? — Заметано, Линкольн. — Что значит «заметано»? — Так точно, — сказал Пуласки. — Постарайся впредь обходиться без подобных дурацких словечек. Райм все еще злился и чувствовал себя оскорбленным, считая, что Пуатье их предал, отказав им в помощи, и не только. Пока микроавтобус подпрыгивал на ухабах, катясь по улицам Нассау, Райму пришла на ум мысль. — Когда будешь в отеле, выясни, не оставил ли там что-нибудь Эдуардо де ла Руа, тот погибший репортер. Багаж, блокнот, компьютер. И постарайся по возможности добраться до этих вещей. — Каким образом? — Не знаю. Мне все равно. Мне нужны любые заметки или видеозаписи, которые сделал де ла Руа. Полиция не особо прилежно отнеслась к сбору улик. Не исключено, что в отеле что-то еще осталось. — Возможно, он записал слова Морено о том, что кто-то его пасет. — Ага, — язвительно заметил Райм. — Или ведет за ним слежку, поскольку именно так следует правильно говорить. Он не удержался от иронической усмешки. Пуласки вздохнул. Том улыбнулся. — Де ла Руа был репортером, — немного подумав, сказал молодой полицейский. — Что стало с его камерой? Может, он фотографировал номер или территорию вокруг отеля незадолго до убийства? — Об этом я не подумал. Да, верно. Возможно, он сфотографировал и того, кто за ними следил. — Райм снова разозлился. — Венесуэльские власти. Что за чушь? Зажужжал мобильник. Он взглянул на номер абонента. Что бы это значило? Он нажал кнопку ответа. — Капрал? Может, Пуатье уволили? Или он звонил, чтобы извиниться за то, что сорвался, раз за разом повторяя, что ничем помочь не может? Послышался негромкий рассерженный шепот: — Мне каждый день приходится поздно обедать. — Прошу прощения? — Из-за моей смены, — столь же сердито продолжил Пуатье. — Я обедаю в три часа дня. Может, хотите знать, где я обедаю? — Хочу ли я… — Я что, задал слишком сложный вопрос, капитан Райм? — огрызнулся капрал. — Хотите знать, где я каждый день обедаю? — Ну… да, — в замешательстве проговорил Райм. — Я обедаю в «Урагане» на Бэйлоу-Хилл-роуд. Недалеко от Уэст-стрит. Вот где я обедаю! В трубке раздался негромкий щелчок. Райм представил, как капрал яростно надавил большим пальцем на кнопку отбоя. Он рассказал остальным о разговоре с капралом и добавил: