— Не могу представить, чтобы Райм хоть что-то нашел, — пренебрежительно бросил он. — С того времени прошло три недели, а багамскую полицию вряд ли можно назвать компетентной. Вернулось воспоминание о продавце кофе, яркое и отчетливое. Помимо мысли о том, чтобы протаранить будку, у Мецгера тогда возникла и другая: вылить горячий кофе на себя, а потом вызвать полицию, заявив, что это сделал продавец, и пусть его арестуют. Дым лишал его рассудка. — Как считаешь, нужно предостеречь кого-то еще? Слово «предостеречь» Мецгеру не нравилось, поскольку ассоциировалось с подстерегающей опасностью. Он предпочитал выражение «поставить в известность». — Не сейчас. Подняв взгляд, он увидел стоящую в дверях Рут. «И почему Бостон не закрыл дверь?» — Да? — Шрив, звонит исполнительный директор. На телефоне Мецгера мигал красный огонек, которого он не заметил. «Что еще?» Жестом дав Спенсеру Бостону знак молчать, он ответил: — Мецгер слушает. — Сэр, мы нашли Рашида. Исполнительный директор был моложе Мецгера, и это чувствовалось по голосу. Внезапно Дым исчез, а вместе с ним Нэнс Лорел, Линкольн Райм и прочие темные пятна в жизни. В ордере на спецзадание Рашид был следующим после Морено. Мецгер разыскивал его уже очень давно. — Где? — Он в Мексике. — Значит, вот каков его план. Эта сволочь оказалась ближе, чем мы думали. — Да, сэр, весьма скользкая личность. Он сейчас на конспиративной квартире картеля Матаморос в Рейносе. У нас мало времени. Переслать подробности на станцию наземного контроля и в техасский центр? — Да. — Сэр, — спросил исполнительный директор, — вам известно, что Вашингтон внес изменения в ордер на спецзадание? — Какого рода? — встревожился Мецгер. — Изначальный ордер предусматривал минимизацию сопутствующих потерь, но не запрещал их. Теперь запрещает. Если пострадает кто-то еще, даже просто будет ранен, одобрение аннулируется. «Аннулируется… То есть, если вместе с Рашидом погибнет кто-то еще, пусть даже заместитель главы „Аль-Каиды“, готовый нажать кнопку пуска ядерных ракет, — я действовал вне пределов своих полномочий… И мне конец». Возможно, об этом тоже шла речь на «обсуждении бюджета». — Сэр? — Понятно. Разъединившись, Мецгер сообщил новость Бостону. — Рашид? Я думал, этот сукин сын до самого конца будет прятаться в Сан-Сальвадоре. Он заплатил за охрану банде «Мара Сальватруча», или «МС-тринадцать». У него была какая-то нора в Шестом районе, возле Сояпанго. Если хочешь скрыться от всего мира, самое подходящее место. Никто не знал Центральную Америку лучше, чем Спенсер Бостон. На компьютере Мецгера появился значок нового сообщения. Мецгер открыл шифрованную почту и прочитал новый ордер на спецзадание, соответствующим образом модифицированный смертный приговор аль-Барани Рашиду. Еще раз перечитав текст, он добавил к нему свою электронную подпись и персональный код, одобрив убийство. Этот человек, как и Морено, родился в США, но до последнего времени жил в Северной Африке и странах Персидского залива. За ним наблюдали уже несколько лет, но достаточно формально, поскольку считалось, что активной угрозы он не представляет. Он не совершил ничего, в чем его можно было бы обвинить, но отличался столь же непримиримыми антиамериканскими взглядами, как и Морено. И его тоже видели в обществе группировок, активно участвовавших в террористических актах. Мецгер просмотрел сопровождавший ордер анализ разведывательных данных, объясняя подробности Бостону. Рашид находился в непримечательном мексиканском городке Рейноса, на границе с Техасом. Источники в американской разведке, услугами которых пользовалась НРОС, считали, что Рашид собирался встретиться там с кем-то из верхушки крупнейшего наркокартеля в северо-восточной Мексике. Террористы близко сотрудничали с наркокартелями по двум причинам: чтобы обеспечить поток наркотиков в Америку в соответствии с их идеологией разложения западного общества и его институтов и потому что наркокартели были прекрасно оснащены всем необходимым. — Поручим эту задачу ему? — Конечно. Имелся в виду Брунс, то есть Барри Шейлс. Он был лучшим из всей команды. Мецгер отправил ему сообщение, приказав явиться в «комнату смерти». Затем он развернул компьютер к Бостону, и они вместе начали просматривать фотографии, как наземные, так и со спутника. «Конспиративная квартира» в Рейносе представляла собой пыльное одноэтажное строение наподобие ранчо, довольно большое, окрашенное выцветшей бежевой краской с ярко-зеленой каймой. Оно находилось посреди песчаного участка величиной в акр. Все окна были закрыты ставнями и заперты на засов. Машина, если таковая и была, наверняка стояла в гараже. — Придется обойтись ракетой, — оценил ситуацию Мецгер. — Для ДБВ нет конкретной цели. Проект «Дальнобойная винтовка», с использованием специально изготовленного снайперского оружия, которое устанавливалось на дрон, был творением Мецгера, ставшим главным пунктом деятельности НРОС. Подобное устройство служило двум целям: радикально снижало риск невинных смертей, что почти всегда случалось при применении ракет, а также давало Мецгеру шанс убить намного больше врагов. Для запуска ракет требовалось определенное благоразумие, к тому же практически не возникало сомнений, что «хеллфайр» послан американской армией, ЦРУ или другой разведывательной службой. Но одиночный выстрел из винтовки мог сделать кто угодно. Достаточно подбросить несколько упоминаний о некоем стрелке, работающем на оппозиционную партию, террористической группировке или, скажем, южноамериканском наркокартеле, чтобы местные власти и пресса не особо стремились искать где-то еще. Жертву могла застрелить даже ревнивая супруга. Однако Мецгер с самого начала знал, что дроны с ДБВ срабатывают не всегда. В случае с Рашидом, в отсутствие видимой цели, единственным вариантом оставалась ракета с двадцатифунтовой боеголовкой. Бостон смотрел в окно, рассеянно приглаживая пальцами седые волосы и играя со свисавшей с пуговицы на манжете ниткой. Мецгера всегда удивляло, почему он ходит на работе в пиджаке. — Что, Спенсер? — Насколько сейчас подходящее время для еще одного ордера? После истории с Морено? — На этот раз информация более чем надежная. Рашид виновен во всех грехах. У нас есть подтверждение из Лэнгли, от «Моссада» и разведслужбы. — Я просто имел в виду, что мы не знаем, какая часть очереди утекла. Может, только ордер на Морено, а может, и на других, включая Рашида. Не забывай, он был следующим в списке. О его смерти раструбит пресса, и, возможно, та чертова прокурорша решил взяться за нас еще и за это. Мы ступаем по тонкому льду. Все это были вполне очевидные соображения, но Мецгер испытывал неодолимую потребность действовать, в связи с чем был полностью свободен от Дыма. Ему вовсе не хотелось, чтобы чувство облегчения, спокойствия и свободы куда-то исчезло. — А если мы его не уничтожим — ты сам знаешь, что запланировал Рашид для Техаса и Оклахомы. — Можно позвонить в Лэнгли и организовать экстрадицию. — Похитить его? И что дальше, Спенсер? Нам не нужна от него информация. Все, что нам требуется от Рашида, — чтобы больше не было Рашида. — Ладно, — сдался Бостон. — Но что насчет риска сопутствующих потерь? Выпустить «хеллфайр» по жилому дому без визуальных ориентиров? Мецгер, пролистав разведданные, нашел отчет о наблюдении десятиминутной давности. — Там никого нет, кроме Рашида. Дом уже неделю находится под контролем Управления по борьбе с наркотиками и мексиканских федеральных служб, отслеживают возможное появление наркокурьеров. Никто туда не входил, пока сегодня утром не пришел Рашид. Судя по данным разведки, он в ближайшее время должен встретиться с кем-то из наркокартеля. Как только тот уйдет, мы взорвем дом ко всем чертям. Глава 63 Аль-Барани Рашид то и дело оглядывался через плечо. В переносном и в буквальном смысле. Высокий, лысоватый, сорока лет с небольшим, с аккуратно подстриженной эспаньолкой, он знал, что ему грозит опасность — со стороны «Моссада», ЦРУ и той нью-йоркской службы безопасности, НРОС. И еще, вероятно, со стороны китайцев. Не говоря уже о немалом числе его единоверцев-мусульман. Рашид был известен резкой критикой фундаменталистов за их интеллектуальную слабость, проявлявшуюся в слепом следовании средневековой философии, неприемлемой в двадцать первом веке. Он также публично порицал умеренных мусульман за их трусость, сводившуюся к протестам, что их неверно понимают и что ислам по сути пресвитерианство с другой священной книгой. Но те только оскорбляли его в блогах и вовсе не собирались выносить ему фетву. Рашид хотел нового порядка, полностью иной концепции веры и общества. Будь у него хоть какой-то образец, им стал бы не аз-Завахири или бен Ладен — скорее, гибрид Карла Маркса и Теда Качинского, он же Унабомбер[9], который по случайности учился там же, где и он, — в Мичиганском университете. Но, несмотря на собственную непопулярность, Рашид искренне верил в свою правоту. Стоит удалить раковую опухоль — и мир исправится сам. Метастазами, естественно, являлись Соединенные Штаты Америки. Начиная с ипотечного кризиса и заканчивая Ираком, оскорбительной морковкой иностранной помощи, расистскими речами христианских проповедников и политиков, обожествлением потребительских товаров — страна стала тормозом прогресса цивилизации. Рашид покинул ее, получив степень политолога, и никогда больше не возвращался. Да, из-за его взглядов враги старались добраться до него, будто изголодавшиеся волки. Даже те страны, которым Америка не нравилась, нуждались в Америке. Но в данный момент он чувствовал себя в относительной безопасности, ожидая появления союзника в большом доме-ранчо в мексиканском городе Рейноса. Естественно, назвать его другом Рашид не мог. Его отношения со скользкими типами из картеля Матаморос напоминали симбиоз, но их мотивы существенно различались. У Рашида они носили идеологический характер — война против американского капитализма и общества (а также поддержка Израиля, но это подразумевалось само собой). Задача же картеля была в каком-то смысле противоположной — извлечь из этого самого общества крупные суммы. Но цели их были, по сути, одинаковы — переправить в страну как можно больше наркотиков и убить тех, кто хочет этому помешать. Прихлебывая крепкий чай, Рашид посмотрел на часы. Один из боссов картеля должен был прислать к нему главного конструктора бомб в течение ближайшего часа. Тот должен был снабдить Рашида всем необходимым для постройки хитроумного устройства, которому через два дня предстояло убить регионального директора Управления по борьбе с наркотиками в Браунсвилле, штат Техас, вместе с семьей и всеми, кто окажется рядом во время пикника.