– Да бог с ним! – ответил Гуров. – В конце концов, эта братия интересует меня меньше всего. Всегда найдутся люди, которые не прочь подзаработать на печати, которая лежит у них в сейфе. Это не моя забота. Мне нужно найти тех, кто похищает людей и организует преступные группы. – И все это ты надеешься найти в брянском лесу? – Там я надеюсь найти след, – заявил Гуров. – А тебе не кажется, что госпожа Вагнер опять просто морочит тебе голову? – Не кажется. Она искренне переживает. У меня жена – актриса. Я вижу, когда человек играет. И потом, она же, грубо говоря, раскололась! Готова дать письменные показания. И еще у нее имеются кое-какие бухгалтерские выкладки, касающиеся деятельности мужа. Я поставил в известность Балуева. Сегодня он ею займется. – А следователь знает про сына Ликостратова? Что он говорит? – Он уверен, что это какой-то маневр для отвода глаз. Он скептик. – М-да, жаль, что ты у нас романтик. Но вообще-то я тоже не думаю, что женщина будет шутить судьбой своего сына даже ради большой выгоды. А тем более не будет выгораживать бывшего мужа. Это не в женской природе. – Так ты меня поддерживаешь? – нетерпеливо поинтересовался Гуров. Генерал просверлил его взглядом и нехотя сказал: – Это мой крест – тебя поддерживать. Без моей поддержки ты бы знаешь где был?.. Ну, ладно, даю добро, но с одним условием. Никаких там активных действий! Никакой рубки сплеча! Если понадобится кого-то задерживать – только в сотрудничестве с местными правоохранительными органами и непременно поставив в известность меня! Таким образом главная задача была решена – Гуров вспоминал сейчас об этом с легкой иронией и досадой. Орлов неизменно упрекал его в «партизанщине», а Гуров постоянно клялся, что навсегда покончил с этим явлением, и давал слово, что никаких серьезных вопросов без согласования с начальством решать не будет. Он терпеть не мог нарушать слово, но отлично знал, что главные решения принимаются без подсказки начальства или же не принимаются вообще. В душе Орлов наверняка думал также, поэтому Гуров с такой легкостью давал ему слово, которое потом нарушал. Это было что-то вроде жертвенного ритуала перед большой охотой. Раздумья Гурова наконец прервал Крячко, который предложил остановиться и уточнить, где они находятся. Около получаса назад на автозаправке им приблизительно объяснили, как следует ехать в направлении Гнилого кордона. Получалось шестьдесят километров по шоссе, затем поворот на лесную дорогу, еще километров пятнадцать вокруг деревень и болот, а далее следовало спросить у местных. По времени и по карте выходило, что нужный поворот должен вот-вот показаться. Погода между тем портилась, становилось темновато, а над лесом погромыхивал гром. – Какого черта они сворачивают в такую глушь? – с сомнением спросил Крячко. – Тут им до финиша уже недалеко, а они в лес забираются! А здесь ни условий, ни дорог нормальных. Живность вся передохнет! – Похоже, этот кордон вот где расположен, – объявил Гуров, заглядывая в карту и тыча в нужное место пальцем. – Видишь, с этой стороны лесная дорога, грунтовка, одни повороты… Зато с той стороны выезжаешь прямо на автостраду, и всего-то два километра по прямой! А прячутся они сюда, я думаю, потому, что дальше у них самый ответственный момент – границу пересекать нужно. Вот они и делают профилактику – перед последним броском. Все правильно. – Выходит, теперь и нам среди болот петлять надо? – недовольно спросил Крячко. – Незавидная участь! А тут еще дождь вот-вот раскочегарится. Как бы нам не засесть здесь. – А мы вот как сделаем, – заключил Гуров. – Сейчас прибавим газу и обогнем этот район по асфальту. И подъедем с той стороны. Может быть, даже не станем углубляться в лес на машине. Пару километров пешочком по лесу пройти – одно удовольствие. И внимания к нам будет меньше. – Ага, внимания-то как раз будет хоть отбавляй! – саркастически сказал Крячко. – Три дурака под дождем грибы собирают! Этого тут, наверное, еще не видели. И потом, с моей ногой мы эти два километра два часа идти будем. – А ты с твоей ногой будешь в машине сидеть, – возразил Гуров. – Прикрывать тылы. Твоя задача – не выпускать из леса фургоны, буде таковые появятся. В крайнем случае разрешаю стрелять по колесам. А мы с Самохиным пройдемся. В конце концов, не сахарные – не растаем. – А все-таки хорошо бы объяснение какое-нибудь придумать, товарищ полковник, – дипломатично сказал Самохин. – По какой причине мы вдруг на кордоне появились? – Хочешь сказать, что тут по лесу никто не ходит? – Ну, погода, в самом деле… Вечереет. Да и чужие мы. Сразу в глаза бросимся. – У нас на лбу не написано, кто мы такие, – возразил Гуров. – А заблудиться никому не возбраняется. Если в пределах закона, конечно, – он улыбнулся. – Так и скажем – туристы, мол, ехали неизвестным маршрутом, машина тут неподалеку заглохла, ищем теперь помощь. А то, что мы при этом вымокшие будем, только больше убедительности нашим словам придаст. А у нас цель одна – Вадима Сидоренко найти да поговорить с ним с глазу на глаз. – С глазу на глаз не получится, – предрек Крячко. – Их там человек десять, не меньше. Не дадут вам уединиться. – А я для этого Вадима слова найду такие, единственные, – пошутил Гуров, – какими в любви признаются. Он за мной после этого на край света пойдет. – Главное – от дороги особенно не отклоняйтесь, когда на край света пойдете, – предупредил Крячко. – Тут по карте болота совсем рядом. Гуров кивнул, благодаря за заботу, бросил на заднее сиденье карту и завел машину. Примерно через полчаса, объехав кругом по шоссе обширный лесной массив, они оказались на пересечении с дорогой, уходящей в глубь леса. Несмотря на то что эта дорога была прямая, как стрела, уже метрах в сорока ее полоса как бы растворялась в сумрачных лесных тенях и дождевой мороси. Глядя на это, Крячко сказал: – Бр-р! В такую погоду хороший хозяин собаку на улицу не выгонит. Может, передумаешь, Лева? А что? Отсидимся здесь в машине. В крайнем случае мимо нас не проедут. Зато сухо и компания хорошая. – Компания хоть куда, – согласился Гуров. – Только нам ждать у моря погоды некогда. Сам говорил, что опоздать можем. Так что в тепле тебе одному придется отсиживаться. Пойдем, капитан! Гуров уже открыл дверцу машины, как Крячко добродушно и снисходительно заметил: – Вы хоть бы сейчас галстук сняли, пан сыщик! А то такое впечатление, будто вы сюда прямо с банкета по случаю Дня милиции завернули… Гуров засмеялся, распустил узел галстука и, стащив его через голову, бросил вслед за картой на заднее сиденье. – За объективную критику спасибо, – сказал он. Вместе с капитаном Самохиным они вышли из машины и, поневоле сразу перейдя на рысь, зашагали туда, куда вела лесная дорога. Крячко неодобрительно посмотрел им вслед и покачал головой. В глубине души ему тоже хотелось припустить вслед за Гуровым, но он понимал, что с его ногой такой темп ему не поддержать. А Гуров с Самохиным уже вступили в лес. Настоящая гроза грохотала где-то в стороне. Эту часть леса дождевая туча задела только краем, но и этого для городских костюмчиков и ботинок было вполне достаточно. Минут через десять оба уже чувствовали себя так, словно им целый день пришлось продираться через мокрые кусты и шагать по глубоким лужам. Под каблуками хлюпала грязь. – Нет в жизни счастья! – философски заметил Гуров, поднимая воротник пиджака. – Держу пари, что до нашего приезда здесь держалась прекрасная погода. Посмотри, Самохин, на дороге никаких следов. Если бы здесь сейчас проехала машина, все дыбом бы стояло. – Значит, есть надежда, что они еще на месте, – сказал Самохин. – Будем надеяться, – хмыкнул Гуров. – Не хотелось бы мокнуть впустую. На этом беседа их прервалась, потому что разговаривать ни у того, ни у другого охоты не было. Грозовая туча уходила к югу, но светлее не становилось. Начинались сумерки. Глава 9 Примерно через полчаса шлепанья по лужам Гуров вдруг остановился и прислушался. Самохин тоже встал и поднял голову. Через тихий шелест дождя до них донесся равномерный звук, напоминающий гул работающего мотора, и еще заливистое собачье тявканье, перешедшее внезапно в панический визг и тут же смолкшее. Они посмотрели друг на друга. – Кажется, пришли, – сказал Гуров и недовольно покачал головой. – А вот про собак я не подумал! А какой же, если подумать, кордон без собак? Так что незаметно подойти и думать нечего! – А нам обязательно незаметно? – спросил Самохин. – Мы же заблудились. Нам же помощи просить нужно. – Это еще бабушка надвое сказала, – заметил Гуров. – Там нас может ждать такая встреча, что нам не помощи, а пощады просить придется. Поэтому-то и хотелось бы сначала прикинуть, что там за народ собрался. – Может, разделимся? – предложил Самохин. – Допустим, я вперед пойду, как будто я один. Отвлеку на себя внимание, а вы пока осмотритесь что да как. – Нет уж, будем держаться вместе, – решил Гуров. – Поодиночке мы можем в такое дерьмо вляпаться, что за всю жизнь не отмоешься. Давай жми напролом, капитан! Что-нибудь да выгадаем! – Как скажете, товарищ полковник, – пожал плечами Самохин. Дорога дальше сворачивала налево и ныряла в густой непроглядный ельник. Ели здесь были пушистые, с голубоватой хвоей. Это голубоватое свечение было заметно даже в сумерках. Прошагали еще метров сто. Звук мотора уже стих. Зато все отчетливее слышалось невнятное журчание нескольких мужских голосов. Снова несколько раз тявкнула собака. Потом опять наступила тишина, нарушаемая тихим шумом дождя. И вдруг они вышли на край большой поляны. В глубине ее стоял добротный деревянный дом с высоким крыльцом и большой верандой. Островерхая, крытая железом крыша, выкрашенная в зеленый цвет, сливалась с темной зеленью нависавших над ней деревьев. Многочисленные окна были украшены резными наличниками. Стены дома янтарно желтели. За домом виднелись еще какие-то постройки. На другом конце поляны под высоким тентом стояли два «дальнобойных» грузовика. Прицепленные к ним фуры были покрыты пропыленным брезентом, на котором темнели какие-то надписи, сделанные латинским шрифтом. – А тут уютно! – с удивлением сказал Самохин. – На хорошую гостиницу похоже. На базу отдыха. И природа опять же… – Да, аккуратно живут, – согласился Гуров. – Заметил, под тентом асфальт уложен? И даже, кажется, ямы организованы, чтобы машину без помех посмотреть можно было. Но меня другое радует. Фургоны на месте. Значит, не опоздали мы. – Непохоже, чтобы они в дорогу собирались, – заметил Самохин. – Тихо, пусто… Правда, мотор недавно рычал вроде… А сейчас никого. Все в доме, что ли? Прямо туда пойдем, Лев Иванович? – В кузов бы заглянуть, – озабоченно сказал Гуров, глядя на грузовики. – Убедиться бы. Чтобы уж был туз, как говорится, в рукаве… Но тут уж нас сразу раскусят. А нам прежде нужно Сидоренко разыскать. Пойдем сразу в дом, Самохин! Будем действовать по обстановке. Но едва они сделали несколько шагов по направлению к дому, как откуда-то из-под крыльца навстречу им выметнулись две огромные лохматые псины с оскаленными зубами. С хриплым лаем они помчались навстречу оперативникам, намереваясь, кажется, с ходу перегрызть им обоим горло. За ними задорно трусила маленькая белая собачонка, захлебываясь звонким щенячьим тявканьем. Видимо, это ее они слышали несколько минут назад. Гуров и Самохин остановились. С лохматыми кобелями шутить было опасно. Это были не обычные деревенские брехуны, а натасканные свирепые сторожа – Гуров в этом достаточно хорошо разбирался. Впрочем, до неприятностей дело не дошло. Почти сразу же из-за угла дома появилась фигура в дождевике и фуражке, и грубый мужской голос выкрикнул, перекрывая собачий гомон: – Полкан! Седой! Фу! К ноге! Быстрым шагом человек в дождевике пошел навстречу оперативникам, пытливо всматриваясь в их лица. Собаки остановились как вкопанные, тявкнули неприязненно еще пару раз и отступили, пропуская вперед хозяина. Он подошел вплотную к непрошеным гостям, кивнул в знак приветствия и отрывисто спросил: – Случилось что? Авария? Или бензин кончился? У него было суровое мужское лицо с глубокими морщинами по краям рта. Стальные глаза смотрели холодно и строго. На форменной фуражке тускло поблескивала кокарда лесного ведомства. – Вы угадали, – сказал Гуров. – Ехали вот по трассе, колесо лопнуло, а сунулись насчет запаски – выяснилось, что забыли. Такая вот чепуха получилась. До ближайшего населенного пункта восемь километров. Так мы рассудили, что лучше будет поближе поискать пристанища. По карте сверились – ваш кордон рядом. Вот мы и решили… Не ночевать же на обочине. – Машина-то какая? – спросил лесник. – «Пежо»? М-да, это посложнее будет… Но помочь можно. Сейчас поедем – колесо ваше снимем, здесь заклеим… – Не получится, – мотнул головой Гуров. – Покрышка вдребезги. На стальной прут, похоже, нарвались, а может, на зуб от бороны. Что-то в этом роде.