— Эй! — снова кричу я в пустоту. — Куда, черт возьми, ты пошла? — Прямо здесь, придурок. — Эван появляется рядом со мной, оттесняя меня с дороги, когда он хватает две упаковки пива по шесть банок из холодильника и бросает их в холодильник. — Не ты. Другая. Он пожимает плечами в ответ и выходит из кухни с холодильником. — Как дела? — Мак появляется черт знает откуда в крошечном бикини. Ее сиськи вываливаются из топа, а маленькая полоска ткани между ее ног умоляет меня оторвать ее зубами. Черт. — Это ты сделала? — я поднимаю банку с арахисовым маслом какой-то марки, о которой никогда не слышал. Она пролежала в дверце холодильника все то время, пока я опустошал все шкафы на кухне в поисках банки Джифа. Она морщит лицо, глядя на меня. — Что сделала? — Кто кладет арахисовое масло в холодильник? — Эм… — Она подходит и берет у меня банку, вертит ее в руке. — Так написано прямо на этикетке. — Но потом все становится очень твердым. Это отвратительно. — Я открываю банку и вижу слой масла толщиной в дюйм поверх твердого сливочного масла. — Что это за дерьмо? — Это органическое, — говорит она мне, как будто я дурак, что спрашиваю. — Оно отделяется. Ты должен немного его размешать. — С какой стати кому-то понадобилось размешивать арахисовое масло? Ты действительно это ешь? — Да. Это восхитительно. И знаешь что? Тебе не помешало бы отказаться от добавления сахара. Ты кажешься немного взвинченным. У меня что, инсульт? Я чувствую, что схожу с ума. — Какое это имеет отношение к чему-либо? Мак закатывает глаза и целует меня в щеку. — В кладовке есть обычное арахисовое масло. — Затем она выходит на веранду вслед за Эваном, тряся передо мной задницей. — Какой кладовке? — кричу я ей вслед. Когда она игнорирует меня, я поворачиваюсь, чтобы осмотреть окрестности, пока мой взгляд, наконец, не останавливается на шкафу для метел. Неприятное чувство поселяется у меня в животе. Я открываю дверцу шкафа и обнаруживаю, что она убрала инструменты, принадлежности для чрезвычайных ситуаций и прочее дерьмо, которое я аккуратно разложил там. Его заменили всей настоящей едой, которая таинственным образом пропала после того, как она переехала и начала заполнять наши шкафы сертифицированными без ГМО крекерами из семян льна и всякой хуйней. — Пошли. — Эван просовывает голову внутрь. — Ты видишь это? — спрашиваю я его, указывая на кладовку. — Да, так лучше, правда? — Затем он снова выскальзывает наружу, бросая через плечо: — Встретимся у входа. — Предатель. Прошла всего неделя с тех пор, как Мак переехала, а она уже перевернула жизнь в доме с ног на голову. Эван в последнее время в странно хорошем настроении, чему я ни в малейшей степени не доверяю. Все пространство на стойке в моей ванной комнате было захвачено. Еда странная. Туалетная бумага совсем другая. И каждый раз, когда я оборачиваюсь, Мак передвигает вещи по дому. Но потом происходит нечто подобное. Я запираю входную дверь и выхожу на крыльцо, чтобы найти Мак и Эвана, которые хохочут над черт знает чем, ожидая меня. Они кажутся счастливыми. Ведут себя так, как будто знают друг друга целую вечность. Я до сих пор не знаю, как и когда все изменилось. Однажды Эван перестал выходить из комнаты, когда она вошла, и бормотать себе под нос. Она была принята в братство. Одна из нас. Практически семья. Пугающая мысль, хотя бы потому, что я не смел надеяться на это. Я полагал, что в какой-то степени мы будем бороться с кровной местью, местные против клонов, пока нам всем не надоест. Я счастлив, что ошибаюсь. Хотя какая-то часть меня не доверяет этому, потому что ничто не дается так легко. Мы с Эваном переносим холодильник в грузовик и устанавливаем его в кузове пикапа. Мой брат тоже вскакивает, используя свой рюкзак в качестве подушки, и потягивается, как ленивый мудак. — Разбуди меня, когда мы приедем, — самодовольно говорит он, и я клянусь проехать как можно больше выбоин по дороге к набережной, где мы встречаемся с друзьями. Ранее Уайатт призвал всех организовать турнир по волейболу. Почти все мы были свободны, желая максимально использовать хорошую погоду, пока она есть. — Привет, — говорит Мак, когда я сажусь на водительское сиденье. — Я взяла книгу с твоей полки на случай, если ты захочешь что-нибудь почитать между играми. Она роется в огромной пляжной сумке у своих ног. К моему разочарованию, она надела майку и шорты, прикрывая это безумно горячее бикини. — Спасибо. Какую? Она поднимает книгу в мягкой обложке "От тряпья к богатству: 10 миллиардеров, которые появились из ничего и сделали все". Название чертовски банально, но содержание — чистое золото. — Мило. — Я киваю. — Это хорошая идея. — Твоя книжная полка очаровательна, — говорит она как ни в чем не бывало. — Я не думаю, что когда-либо встречала кого-то, кто читал бы так много биографий. Я пожимаю плечами. — Они мне нравятся. Я веду грузовик по пыльной, засыпанной песком дороге к знаку "Стоп" в конце дороги. Я сигналю, и когда я поворачиваюсь всем телом, чтобы убедиться, что путь свободен, я внезапно чувствую, как кончики пальцев Мака касаются моего затылка. Тепло мгновенно распространяется по нижней части моего тела. Обычная реакция на ее прикосновения. — Я только что это заметила, — удивленно говорит она. Ее пальцы обводят мою самую последнюю татуировку. — У тебя всегда был этот якорь? — Неа. Сделал это пару месяцев назад. Когда она убирает руку, я испытываю чувство потери. Если бы это зависело от меня, руки этой девушки были бы на мне двадцать четыре часа в сутки. — Мне это нравится. Все просто, чисто. — Она улыбается мне. — Ты действительно увлекаешься всеми морскими штучками, да? Я ухмыляюсь. — Я имею в виду, я действительно живу на пляже. Хотя, честно говоря, это просто совпадение, что большая часть моих тату состоят из воды. И якорь был спонтанным, я был в плохом настроении. — Я бросаю на нее косой взгляд. — Это было после того, как ты сказала мне, что предпочитаешь своего бывшего мне. — Самая глупая ошибка, которую я когда-либо совершала. — Чертовски верно. — Я подмигиваю ей. — К счастью, я это исправила. — Она ухмыляется и кладет ладонь мне на бедро. — Так что же представляет собой якорь? Твою злость на меня? — Чувство тяжести. Меня только что отвергла самая крутая, умная, забавная девушка, которую я когда-либо знал. И она не хотела меня. — Я пожимаю плечами. — Я чувствовал себя так, словно меня тащили вниз всю мою жизнь. Этот город. Память о моих родителях. Отец неудачник. Мама неудачница. — Еще одно пожатие плечами, на этот раз сопровождаемое сухой улыбкой. — У меня есть плохая привычка делать очень простые, не метафоричные татуировки. На этом теле вообще нет подтекста. — Это вызывает у меня смех. — Так получилось, что мне очень нравится это тело. — Она сжимает мое бедро, совсем не тонко. — И ты не неудачник. — Конечно, пытаюсь им не быть. — Я указываю на книгу у нее на коленях. — Я читаю подобные вещи — биографии, мемуары этих мужчин и женщин, которые выбрались из нищеты или плохих обстоятельств и добились чего-то сами, потому что они вдохновляют меня. Один из парней из той книги… Мать овдовела, осталась с пятью детьми, о которых не могла позаботиться, поэтому отправила его в детский дом. Он беден, одинок, еще молодым пошел работать на фабрику, изготавливая формы для автозапчастей, оправы для очков. Когда ему исполнится двадцать три, он откроет свой собственный магазин оправ. — Я наклоняю голову в сторону Мака. — И этот магазин в конечном итоге создаст бренд Ray-Ban. Рука Маккензи перемещается к моему колену, сжимая его, прежде чем найти мою руку на рычаге переключения передач. Она переплетает наши пальцы. — Ты вдохновляешь меня, — просто говорит она. — И, кстати, я не сомневаюсь, что когда-нибудь твое имя попадет в подобную книгу. — Может быть. На пляже Уайатт и остальные члены команды уже захватили одну из волейбольных сеток. Неподалеку девушки расположились на песке с зонтиком. Стеф читает книгу, Хайди загорает, а Алана выглядит типично скучающей от всего этого, потягивая коктейль из бутылки с водой. Эван и я приветствуем парней ударами кулаков. Мы едва успели поздороваться, как Уайатт начал кричать всем, чтобы они разбились на команды. — То, что его бросили, превратило его в настоящего диктатора, да? — бормочет Тейт, пока мы наблюдаем, как наш приятель командует нами, как сержант-инструктор. Я хихикаю. — Она все еще не приняла его обратно? — Нет. Я думаю, на этот раз все действительно может закончиться… — Тейт останавливается, прищурив глаза. Я оглядываюсь и вижу, как Уайатт вытаскивает Алану из шезлонга. Она вздыхает и берет его за руку. Я думаю, она в его команде. Хотя что такого в том, как он шепчет ей на ухо? — В чем дело? — спрашиваю я Тейта. — Понятия не имею. — Его челюсть плотно сжата. Ну ладно. Турнир по волейболу идет полным ходом. И поскольку мы все здесь, в Заливе, соревнуемся друг с другом, это быстро становится напряженным. Мак в моей команде, и я приятно удивлен, обнаружив, что у нее убийственная подача. Благодаря ей мы вышли вперед на раннем этапе, что позволило нам выиграть первую игру. Команда Уайатта выигрывает вторую. Во время перерыва Мак приглашает Стеф и спускается к воде. — Я вернусь, — зовет она меня. — Просто немного остыну. Я киваю и возвращаюсь к задаче втоптать команду Уайатта и Эвана в песок. Только через час я понимаю, что Стеф все еще играет вместо Маккензи. — Чувак! — ворчит Тейт — когда я пропускаю подачу.