— Как вы намерены поступить? — спросила Церен, не обращая внимания на Надину эскападу. — Это мое личное дело, — мягко, но решительно заявила Надя и двинулась на выход. Но когда она взялась за ручку двери, в спину ей прозвучало: — Тот, кто любит по-настоящему, никогда не оставит того, кого любит. Дверная ручка в ладони Чарушиной стала горячей, словно раскаленное железо. — Это вы ВКонтакте цитат нахватались? Чего вы хотите, Зая? — Я буду искать Павла Александровича. «Я тоже… — подумала Чарушина. — И лучше бы тебе не путаться у меня под ногами!» Глава 11 И потому так сладок мед В устах любимого извечно. Ты пьешь его из года в год, Чтоб чувствовать себя беспечно… Надя вышла из особняка, испытывая странную истеричную веселость — ей одновременно хотелось и плакать, и хохотать во все горло. Удивительно, что она не занялась этим прямо в кабинете Ржевского под оценивающим взглядом его верной секретарши. Пожалуй, это было бы феерично. — Да что же за день-то такой сегодня?! — подумала Надя вслух, когда на автомате прошла мимо своей машины и остановилась в нескольких метрах от нее. Оглядевшись, она сунула руку в карман и нащупала телефон. Раньше она позвонила бы отцу, и он решил бы все, как делал всегда, чтобы Наденька вновь ощутила себя в безопасности. — Когда-то нужно взрослеть, — нахмурилась она, но тут же набрала уже знакомый номер. — Денис, это я. Можете приехать вечером на Ленина? Там кафе на выезде из города… Я буду вас ждать. Прежде чем сесть в машину, Надя решила пройтись по кленовой аллее. Ей нужно было продышаться, успокоить нервы и смириться с тем, что есть вещи, ей не подвластные. Вероятно, в этот момент Зая наблюдала за ней в окно особнячка, и ее монгольские скулы рдели от того, что ей удалось пройти катком по чувствам Нади. Интересно, что бы на это сказал Ржевский, вот в чем вопрос. — Глупо было думать, что живешь в сказке… — с досадой прошептала Чарушина. Зая была права, и злиться на нее не имело никакого смысла. Давно следовало принять известный факт — мы действительно в ответе за тех, кого приручили. Ржевский каждый день доказывал ей свою любовь, а она черпала ее полной ложкой и позволяла себе кривить нос, когда переедала ее с избытком. Дом у моря, побрякушки, машина… Наденьку передернуло — ладно, об этом позже. Как и о том, что она, Надя, виновата перед Павлом. Ведь вместо того, чтобы встать за Ржевского грудью, она занимается непонятно чем — ревнует и бесится, словно оскорбленная дама в своем замке, пока ее не видит челядь. — Да что это я на самом деле? Распустилась, разнюнилась, как маленькая девочка! — прошипела Чарушина и села в машину. Не нужен ей никто для того, чтобы увидеть место преступления. И документы у нее всегда с собой. Даже если сотрудники полиции еще не уехали, она сможет придумать, как убедить их в том, что, как адвокат, имеет право там находиться. Приехав в Кукушкино, Надя оставила машину около дачи. Светило солнце, но земля еще была влажной после ночного дождя, и сырые пятна темнели на досках деревянного крыльца. Надя переоделась — натянула резиновые сапоги, плащ-дождевик защитного цвета, повязала голову косынкой на тот случай, если встретит в лесу соседей. Грибная пора была в самом разгаре, а Ржевский так редко бывал в Кукушкино, что никто из них толком и не видел его. Чарушина положила в корзинку пару полиэтиленовых пакетов, нож и бутылку с водой — так ее образ стал полностью законченным. Путь ее лежал в направлении реки, а затем вдоль русла. Перед внутренним взором Нади находилась карта с обведенным кружком, показанная Кораблевым. Что ж, Чарушина была прекрасно осведомлена об этом месте — все лето на берегу собирались компании, и степень их веселости можно было с легкостью определить по громким крикам, песням и надоедливой музыке, разносящейся по округе. Когда Надя была маленькой, она удивлялась тому, что могла разобрать отдельные слова и фразы даже на большом расстоянии. Наденька шла, загребая сапогами траву, вспоминая вчерашний вечер и все, что с ней произошло. Внезапно сознание ее встрепенулось, а тело обдало холодной волной, — крик, который она услышала перед тем, как сесть в машину в тот злополучный вечер, вполне мог принадлежать убитой женщине! Чарушина прислонилась к дереву и перевела дыхание. Какая же она идиотка! Если отбросить мысль о причастности Ржевского к убийству, то получается, что убийца несчастной был здесь, рядом с Кукушкино. И реши она проверить, что произошло на берегу, то вполне могла наткнуться на него! А если бы это был Павел, то… Надя зажмурилась — нет, это не могло быть правдой. И ей стоит немедленно утвердиться в этой мысли! Прежде всего потому, что она адвокат, черт возьми! А адвокат не имеет права осуждать. Его основная задача — защищать. По пути ей никто не встретился, но по срезанным грибным ножкам Надя поняла, что кто-то из местных прогуливался здесь ранним утром, совершенно не ожидая, что на берегу лежит бездыханное тело. Елизавету Тураеву, по рассказу Кораблева, нашел кукушкинский собачник. Надя задумалась — вообще-то поселковые «собаки Баскервилей» гуляют сами по себе, и тогда получается, что выгуливали породистый «хвост». Ну, или же его хозяин принципиально ходит на прогулку только с питомцем. Можно будет заглянуть в хлебную лавку, чтобы расспросить о произошедшем продавщицу. Все слухи и сплетни всегда концентрируются именно в подобных местах, решила Чарушина. Быстрым шагом Наденька миновала пролесок, затем березовую рощу и бывшее картофельное поле. Спустившись по склону, невольно залюбовалась открывшимся видом. Да, берег был живописен, но внешне спокойная река таила в себе много опасностей. Не проходило и года, чтобы в ней не тонули незадачливые купальщики. В основном, конечно, по пьяни и глупости. Вода была теплой и спокойной только у самого берега, а метрах в десяти становилась ледяной даже в самый жаркий день. Если пристально смотреть на кажущуюся смирной поверхность, можно было заметить вьюны, попасть в которые было легче легкого. Забудешься, понадеешься на себя, и затянет тебя в темный глубокий омут… Желтые оградительные ленты Чарушина увидела сразу, как только вынырнула из леса. Лишенный травы, с рыжими проплешинами песка участок был довольно широким. Все лето сюда съезжались на машинах, велосипедах и мотоциклах, поэтому и зелень здесь была довольно скудная, посеревшая от выхлопных газов и обожженная кострищами. Надя взглянула на часы. С момента обнаружения тела прошло почти десять часов, и оперативники уехали, собрав все улики, которые могли остаться. Лента опоясывала место строго по периметру, внутри которого оказался сухой участок, находившийся под днищем машины, с отпечатками автомобильных шин. Чарушина медленно прошлась вокруг, не заходя за ограждение и останавливаясь в тех точках, с которых были сделаны фотографии, которые ей показывал Кораблев. — Почему они выбрали для встречи именно это место? — пробормотала Чарушина. И тут же поправилась: — Не они, а она…. Версия, где Елизавета Тураева сама искала встречи с Ржевским была Наде понятнее и предпочтительнее. Хотя, возможно, и не верной… Привстав на цыпочки, Надя уставилась на выглядывающие из-за деревьев шпили псевдоготической постройки. Коттеджный поселок находился в самом красивом месте — в излучине. Удобный выезд на основную дорогу, ведущую в город; скрытый деревьями и кустами участок, который прекрасно подходил для тайных встреч, — лучше и придумать невозможно. По вечерам здесь уже почти никого не бывало. Рыбаки облюбовали тихие и менее загрязненные пятачки, куда добирались на резиновых лодках на свой страх и риск попасться на глаза природоохранному патрулю. Надя достала телефон и набрала номер риэлтора Войцеховской. — Ирина Леонидовна, доброго дня! Это Надя Чарушина! — Выслушав встречный словопоток, продолжила: — Скажите, а вы бывали в Сказкино? Нет-нет, я понимаю, что участки там дорогие, и нет — продавать квартиру мы не собираемся… Но я тут подумала… Да что вы говорите! Даже мэр там живет? О… Дивное место, вы правы. У нас дача в Кукушкино. Ага, средненько… Во сколько раз дороже получится?! О… А кто еще там… Да что вы говорите?.. Обалдеть… Тураев? Понятно… Понятно, говорю! Да, слышала. Такое несчастье… Ужас, да… Отключившись, Чарушина выдохнула. И в тот же момент раздался звонок. — Привет, Денис! Я… я в городе. По делам, — соврала Надя. — Есть какие-то новости? Павла видели в "Герде"? Покупал букет? Кхм… Нет, не звонил… Да, мы встретимся там, где договаривались… Пока! Сунув телефон в карман, Надя стянула с головы платок и вытерла вспотевший лоб. Мысли неслись в ее голове, словно испуганный табун лошадей, но суть оставалась прежней — Ржевский был в городе во время убийства Тураевой. Его местонахождение до сих пор неизвестно, улики со счетов никто не спишет, пока не станет понятно их происхождение, а зная родную систему и желание поскорее закрыть дело, надеяться на чудо было бы странно… Чарушину мучил самый главный вопрос — что связывало Ржевского и Тураеву, и почему она написала мужу свое последнее смс, обвиняя Павла в собственном убийстве. — Павла не было здесь! — пробормотала Надя, уговаривая себя, а затем направилась к песчаному краю, чтобы окунуть ставшие липкими от волнения руки в воду. Ее потряхивало от возбуждения. Ржевский не мог никого убить! Бросить ее, да… Ах, лучше бы он сам сказал ей об этом. И ей, и тому следователю, который занимался делом. Надя горько усмехнулась — а что, если… И то, и другое?! — Нет, нет… В ее груди вновь полыхнуло. Это была самая настоящая боль потери, от которой у нее закружилась голова и задрожали ноги. Она присела на корточки и погрузила руки в воду до запястий. Сквозь навернувшиеся слезы она смотрела на мелкую гальку и расходящуюся по поверхности рябь. Внезапно Надя дернулась и упала на колени, моментально намочив ткань брюк. По спине пробежал озноб, сердце скакануло к самому горлу. Правой ладонью она медленно захватила гроздь мелких камней со дна. Поднеся кулак и разжав пальцы, Чарушина оцепенела — среди сероватых и мутно-молочных камешков матово поблескивал один — синий, обрамленный в серебро. Это была запонка из муранского стекла, которая принадлежала Ржевскому… Глава 12 В кафе на окраине города Надя заняла угловой столик и взяла чай. Она сидела не шевелясь, обхватив ладонями горячий стакан, пока не появился Кораблев. Шумно сдвинув стул, он сел напротив и, поозиравшись, склонился над пластиковой столешницей. — Привет! Что с лицом? Надя тяжело вздохнула: — Почему все не так, как кажется? А, Денис? — М-м… Не понял… — капитан похлопал рыжеватыми ресницами. — Люди не говорят всей правды, а потом удивляются тому, к чему это приводит, — изрекла Наденька, мрачно взирая на плавающий в стакане волосок. Кораблев опешил, но все же осторожно кивнул.