— Надюша забежала ненадолго, чтобы поздравить меня… — Подвески в ушах Вики мелко задрожали. — Я не могла ей отказать. Мы же потом на Мальдивы уедем! Чарушина фыркнула и закатила глаза. Вот не ходила она на подобные мероприятия, не надо было и начинать! У банкира Лопухова было такое выражение лица, словно он сейчас вызовет охрану, чтобы выставить незваную гостью прочь. И от этого озарения Наде стало очень неприятно. Ее губы приоткрылись из желания сказать что-то вроде: «Забежала на минутку, уже ухожу. Желаю вам любви, благополучия и детишек побольше!» — Здесь только нужные мне люди, Вика! Давай не будем делать из банкета проходной двор! — процедил Лопухов. — Я уже ухожу, — дернулась Надя в сторону, чтобы поставить бокал. В этот момент сумочка выскользнула у нее из-под локтя и упала на блестящий паркет. Кинувшись за ней, Наденька неосторожно взмахнула рукой, и содержимое бокала разлетелось в разные стороны. — И-извините! Она вспыхнула, словно спичка, намереваясь как можно быстрее уйти, но тут на ее талию вдруг легла теплая ладонь, а над ухом раздался приятный баритон. — Вы позволите? Наденька зажмурилась, ожидая, что сейчас ее выведут из зала. — Виктория, мои комплименты как самой эффектной женщине сегодняшнего вечера. Вы — услада для наших глаз, — обратился обладатель приятного голоса к Безоглядовой, а Чарушина замерла, завороженная его тембром. Скосив глаза, она наблюдала за тем, как капли шампанского впитываются в ткань костюма, оставляя на нем темные пятна. — О… — с придыханием произнесла Безоглядова. Зрачки именинницы расширились, глянцевые губы сложились в аппетитный бантик. Наденьке нестерпимо хотелось посмотреть на владельца приятного голоса и руки, до сих пор лежащей на ее спине, но в то же время она боялась своей реакции. Вдруг за респектабельной фигурой и манящим тембром кроется какой-нибудь квазимодо? — Ржевский, — вдруг усмехнулся Лопухов и погрозил ему пальцем. — Умеешь ты… — А кто наша прекрасная незнакомка? — Здесь только свои, как ты понимаешь. — многозначительно процедил Лопухов. — Позволь представить: подруга моей жены — Надежда… — Надежда Чарушина, — фыркнув, закончила за него Вика, не отрывая взгляд от стоявшего Надей мужчины. — И она уже уходит. — Вот как? А я надеялся познакомиться поближе. Испытывая легкое головокружение, Наденька обернулась. Ржевский склонился и поцеловал ее руку. Музыка, звучавшая до этого, стихла, или Надя перестала слышать ее, объятая шумом моментально вскипевшей крови. Сглотнув, она замерла, не в силах что-либо сказать. Ржевский смотрел на нее, продолжая держать ее ладонь, и она тонула в его глазах, даже не пытаясь спастись… — Терпеть не могу подобные сборища, — через минуту продолжил Ржевский, когда Лопухов с Викой отошли к гостям. — Разрешите, я вас провожу? Надя замерла, подумав о том, что, вероятно, выглядит так же, как и Вика минуту назад. Грудь ее, втиснутая в узкий лиф, вздымалась, кожу немного пощипывало, а сердце скакало, словно теннисный мячик. В ту самую минуту она попала в его сети, словно неопытная муха в липкую паутину… … Он знал Вику, банкира Лопухова и иже с ними. Чувствовал себя на этом празднике жизни как у себя дома. Мог обаять каждого, не важно мужчина это или женщина. И выбрать любую из молодых красавиц, жадно ищущих себе красивого и обеспеченного спутника жизни. Так почему он выбрал ее? Через три дня он позвонил ей и попросил о встрече. О свидании, с которого и начались их отношения. Глава 15 …У Нади основательно затекли ноги, спина и шея. Пальцы Баира продолжали перебирать четки, и затертые бусины при этом издавали сухой щелкающий звук. Испещренное тонкими глубокими морщинами темное лицо дворника выглядело спокойно и безмятежно. Чарушина даже не заметила, как со стола исчезла посуда, и сейчас удивленно озиралась, вынырнув из гущи внезапно накативших воспоминаний. Зая, уловив ее взгляд, дернула головой, указывая на дверь, а затем дотронулась до локтя деда. Баир открыл глаза и монотонно произнес: — Ом мани падме хум… — Идемте, — позвала девушка Надю. — Что он сказал? — спросила Чарушина шепотом, когда они вышли из комнаты. — Это мантра, которая помогает избавиться от ревности, злости, самомнения и гордыни… Короче, от всего, что мешает человеку достичь нирваны. — Нирвана? Мне это не грозит, — хмыкнула Чарушина, ощущая при этом странное чувство — будто все, чем она жила последнее время, на самом деле ей не принадлежало. Словно воспоминания, навеянные звоном тибетских колокольчиков и тихим пением дворника Баира, специально возникли в ее голове, чтобы она взглянула на свою жизнь как бы со стороны. Что ж, ей это удалось… — Посмотрим, что есть на Тураева? — деловито предложила Зая. — Да, начнем с него, — согласилась Надя, присаживаясь на табурет у стола. Зая раскрыла ноутбук и, поставив его на стол так, чтобы им было удобно смотреть на экран, стала щелкать кнопками, открывая папки и выгружая информацию. Через час Надя, потирая виски, знала о Максиме Тураеве все, что мог предоставить им интернет. А он, как известно, хранит не только самые яркие, но и самые глупые высказывания и поступки, которыми человек решает поделиться с миром. Об этом Наденьку предупреждал отец, когда она была еще сопливой семилеткой и осваивала просторы всемирной паутины. Бессмысленно запрещать или ограничивать доступ к компьютеру, если хочешь, чтобы твой ребенок успевал все и развивался наравне со своими сверстниками в мировом пространстве, но есть вещи, о которых следует предупреждать задолго до этого. Вот и Тураев представал перед интернет-сообществом как крутой бизнесмен и порядочный во всех отношениях человек. Что для крутого бизнесмена, по мнению Чарушиной, было довольно-таки странно. — Это все? — спросила она, глядя на исписанный лишь до половины листок перед собой. — Не густо. Родился, учился, работал, женился… — Женился полтора года назад, — Зая провела курсором по экрану и увеличила фотографию Елизаветы Тураевой. — Красивая… — пробормотала она, и в ее голосе Чарушина уловила нотку зависти. Наденька пожала плечами, разглядывая качественный снимок, который был сделан для какого-то журнала. Она хотела было сказать, что в этой искусственной красоте нет ничего настоящего и привлекательного, что Зая Церен даже с кривым зубом и проколотым носом выглядит как королева красоты, но сдержалась, признавая очевидное — Тураева была эффектной женщиной, хоть и сделанной по канонам современной светской тусовки. Вика Безоглядова, подруга Лопухова, тоже стала женщиной-витриной, жертвой современных трендов и брендов. «Вот про жертву я сейчас зря подумала…» — вздрогнула Надя, а вслух сказала: — Судя по фотографиям, у них был нормальный брак. А вы как считаете, Зая? — Постановочные фото правды вам не скажут, — возразила Церен, и Надя вновь посмотрела на общий снимок коллектива «Ржи». — Я видела Тураева сегодня утром в ресторане «Бемоль». Он был с адвокатом и, кажется, охранником. Или водителем, я не поняла. — Хотите проверить адвоката? — О, нет, — усмехнулась Надя. — Про него я знаю достаточно… Но вот про Елизавету хотелось бы поподробнее… — Сами видите — ничего интересного. К тому же, если бы у нее была плохая репутация, Тураев вряд ли бы женился на ней. — Да ладно? Сейчас не те времена. Мне кажется… — Вам кажется, — убежденно заявила Зая. — Это только в книжках пишут, что миллионер влюбляется в обычную девушку и начинает осыпать ее бриллиантами. На самом деле за этим всем всегда стоит какой-то расчет. Простые девушки никому не нужны. Вернее, глупые дурочки никому не интересны. А вот если дамочка умеет себя подать, к тому же что-то из себя представляет и вхожа в определенные круги, то… — Зая, а вы очень категоричны, — удивилась Надя. — Или рациональны? — Опыт, — фыркнула Зая. — Понятно же, почему Павел Александрович выбрал вас. Умная, красивая, из хорошей семьи… — То же самое есть и у вас, — с жаром возразила Чарушина. Зая смерила ее недоверчивым взглядом, а Надя добавила: — Ну и любовь, конечно… Зая, ну как же без любви, а? — Думаете, Тураев любил ее? Они уставились на фотографию покойной Елизаветы. — Любил и убил? — предположила Надя. — Как Отелло, — поддакнула Зая. — Да, только… — Чарушина тяжело вздохнула, — То же самое могут сказать и про Ржевского. В конце концов, какая разница, кто любил, важнее другое — кто убил. Дездемона, то бишь Елизавета Тураева, сама написала имя своего убийцы. Нравится нам эта версия или нет. А убийство красивой женщины всегда вызывает множество разговоров и толков… Такое не сразу забудут. — У нас говорят: не суди о внешности, а узнай сердце. Надя вздрогнула и провела ладонью по спрятанной в кармане запонке. — Вот вы же не знали Елизавету, а, возможно, она и заслуживала того, что с ней произошло. — Зая продолжала защищать своего шефа в то время, как Надя мучилась в сомнениях. — Да… Вы правы, Зая. Совершенно правы. Нужно подумать, у кого я смогу раздобыть информацию о Тураевой. Узнать, какой она была. — Надеюсь, не у ее мужа?! Вы с ума сошли? — воскликнула Церен. Чарушина встала и перекинула ремешок сумочки через плечо. — Разве я могу вот так заявиться к нему? Нет, конечно. Попробую пойти окольным путем. — Ай, ну! — Зая вскочила и уставилась на Чарушину. — Что вы придумали?