— Ох, ну… Так… По договору каждый день. А что случилось? Кто-то пожаловался? Вот же люди! Разочек только и нарушили. Но там причина была уважительная! Мы об этом еще в общедомовом чате писали. И дезинфекцию после сделали! Две недели уже прошло. Господи, что опять не так, а? — Сегодня вывозили уже?! — Словно загнанная лошадь копытом, Наденька нервно била каблучком об пол, а ее ладонь, придерживающая дверь, заметно дрожала. Женщина взглянула на часы. — До двенадцати наш район объезжают. Пятнадцатый дом последний. Из него кто-то пожаловался? Мы им и ворота отремонтировали, и… Не дослушав, Надя кинулась обратно на улицу, на ходу размышляя о том, что если ей не изменяет память, накануне в квартиру Ржевского она вернулась несколько позже, а это значит, что ее букет еще должен был находиться в мусорном контейнере. Конечно, надежда была иллюзорной, но… Недаром же родители назвали ее Надеждой! Впрочем, явно не из желания наградить ее неугомонным ангелом-хранителем… Огромный мусоровоз она заметила сразу, как завернула за дом. Двое мужчин — молодой и постарше — топтались у кабины. Затем тот, что помоложе, направился к двери технического помещения. Надя задрала голову и взглянула на окна кухни Ржевского. Сердце ее громыхало в грудной клетке, а дыхание сипло вырывалось сквозь полуоткрытые от быстрого шага губы. — Простите, извините! — торопливо помахала она мужчине в спецовке и постаралась выжать из себя милую улыбку. Это ей не особо удалось, да и внешний вид ее был далек от совершенства. Вероятно, и у работника коммунальных служб не было настроения кокетничать с незнакомой девицей, потому что, заметив Чарушину, он шумно высморкался на асфальт и вытащил длинный шест с крюком, которым обычно цепляют упавший на землю мусор. — Господи, как хорошо, что я вас встретила! — воскликнула Надя, дав истеричного "петуха". Мужчина окинул ее хмурым взглядом. — Чё надо? — Мусор!.. Ой, то есть я хотела там кое-что… Мне очень надо… — захлебываясь, попыталась объяснить Надя. — Совсем сдурела? Думаешь, если дом приличный, то что-то особенное выбрасывают? Это тебе не Рублевка, ха-ха! — Ох, нет! Я не в том смысле… Мне бы посмотреть… Я вообще-то сама здесь живу, в этом самом подъезде. Случайно выбросила одну ценную вещь, а потом вспомнила. Мужчина хрюкнул и демонстративно оглядел ее с ног до головы. Дверь распахнулась. Его напарник выволок контейнер и дал отмашку — мол, готово, принимай! Надя заметалась, жадно поглядывая на гору мусорных пакетов. Парень удивленно посмотрел на нее, а затем на мужчину, который в этот момент забирался в кабину. — Вы чего, девушка? — крикнул он, широко улыбнувшись. — Мне очень надо посмотреть… — Выбросила она что-то, а теперь хочет найти, прикинь! — заржал водитель. — Вы как себе это представляете? — вскинул брови парень, подкатывая контейнер еще на полметра ближе. — А она не представляет, она просто хочет! — перекрикивая звук мотора, заявил водитель. — У нас время нормировано, извините, — парень примял торчащую бутылку из-под кефира. — Да и как вы собирались найти свой пакет? — Он сделал знак напарнику и отошел в сторону. — Надо было раньше думать. — Я не в пакете выбросила… — пробормотала Надя, с ужасом наблюдая, как удерживаемый металлическими клещами контейнер поднимается в воздух, а затем, утробно охнув, извергает из себя шуршащее содержимое. — Что, золото-бриллианты потеряли? — спросил парень. — Хуже… — Наде было все равно и на его насмешливый взгляд, и на псевдо-сочувственный тон. Она следила за тем, как в кузов, словно в жерло вулкана, падают, а затем сгорают ее надежды. — Ну и забудь! Купи себе новое! Мой дед говорил: спасибо, господи, что взял деньгами! А мой дед был очень… — Ой-ой! — завопила Чарушина. — Вон он! Господи! Я его точно видела! Он на самом верху теперь должен лежать! Парень крякнул и недоверчиво покосился на Надю. — Пожалуйста, я заплачу вам! — взмолилась Чарушина. — Мой дед говорил, что больным и юродивым надо помогать… — парень взял прислоненный к колесу багор и поставил ногу на первую ступеньку лестницы. — Ну что там, Мих? — крикнул водитель. — Клад нашли, — рассмеялся парень и полез вверх. Оттуда он воззрился на Надю: — Ну и?.. Что ищем-то? — Букет, — хрипло сказала Надя, смаргивая выступившие слезы. — Чего-о?.. — у парня вытянулось лицо. — Букет желтых роз, — не отставала Надя. — Вы видите его? — она даже подпрыгнула на месте, словно хотела убедиться в своей правоте. Парень заглянул внутрь кузова, а затем воткнул багор в его содержимое, будто морской охотник в тело кита. Подняв добычу, он брезгливо оглядел букет, а затем с жалостью посмотрел на Надю. — Дайте! Дайте его мне! — протянула руки Чарушина. Парень покачал головой, а потом стряхнул розы вниз. Поймав букет, Наденька медленно выдохнула и прижала его к груди. — Видал я чокнутых, но вот чтобы так… — парень спустился вниз и, бросив на Чарушину еще один ошарашенный взгляд, сел в кабину. Крышка кузова поднялась и мусоровоз отправился восвояси, оставив Надю в обнимку с измочаленным и дурно пахнущим подарком Ржевского. Глава 30 "Из адвокатов меня точно выпрут! И правильно сделают… Я же не адвокат, а дурная блоха на гребешке! Рур, конечно, ничего не скажет. А зачем ему говорить? Я все и так знаю. Господи, представляю, как будет смеяться Половиков!" — Гад толстопузый… — Наденька подняла голову и встретилась через стекло со взглядом дежурного. — Мне к Залесскому, — сказала она. — Надежда Чарушина. Адвокат. — Назначено? — Да, — вздохнула Надя и легонько пожала плечами. Когда следователь узнает, с какой новостью она заявилась, он простит ей ее вранье. Наверное. Впрочем, он уже и так относится к ней как к ненормальной, так какая разница, если придется лишний раз это подтвердить. — Данные впишите, — дежурный раскрыл перед ней журнал. Перехватив в другую руку пакет с букетом, Надя взяла ручку и тут заметила, как у дежурного зашевелились ноздри и изменилось дыхание. Хмыкнув, она вписала свое имя и номер адвокатского удостоверения. Дверь кабинета была заперта. Чарушина присела на скамью и прислонилась затылком к стене. Не обращая внимания на проходивших мимо нее людей, Надя думала о том, что же сейчас происходило на берегу реки. Она не стала звонить Залесскому и не поехала опять на место преступления, потому что боялась потерять самообладание под его взглядом и в очередной раз признать глупость своих поступков. Неужели каждая женщина становится дурой, когда влюбляется? Сколько же подобных ей оказывается в роли жертвы собственных страстей? И можно ли уберечься от этого?.. Кто-то теряет огромные деньги, желая "спасти" возлюбленного от финансового краха, а кто-то и жизнь, оказавшись в ловушке маньяка, сыгравшего на нежных чувствах готовой на все любовницы… До этого момента Надя никогда не ставила себя на место подобных страдалиц. Ей казалось, что все это происходит с теми, кто живет только эмоциями и не прислушивается к доводам разума. И вот сама вдруг обнаружила себя в рядах свихнувшихся от любви и ревности. Надя закрыла глаза, чтобы не видеть заинтересованные взгляды. Видок у нее был тот еще. Следовало бы наведаться в туалет и хорошенько помыть руки, но тело отказывалось слушаться. Пригревшись, Надя продолжала перекручивать в голове последние события, старательно раскладывая по полочкам все, что постепенно вылезало на поверхность из уютных тайников ее памяти. "— Я такая счастливая, Ржевский! — Словно сытая кошка, Наденька потянулась во весь рост и вскинула руки над головой. Павел улыбнулся и медленно, очень медленно, провел теплой ладонью от ее шеи до груди. Надя закусила нижнюю губу и тихо застонала, когда он продолжил это сводящее с ума движение. — Какая же ты настоящая, искренняя… Я думал, таких больше нет, — Ржевский склонился к ее виску, и теперь его губы касались ее кожи, отчего у Нади затрепетало в животе и ослабли колени. — Я есть! — немного нервно рассмеялась она. — Почему ты так говоришь? Будто… — Наденька сглотнула и попыталась развернуться к нему, но Ржевский заставил ее замереть, легонько нажав на плечи. Он желал, чтобы Надя сделала так, как ему хотелось. А хотелось ему разглядывать и водить по ее телу ладонью, словно говоря: "Ты моя". Его глаза потемнели и теперь напоминали море перед грозой. — Ну же, ответь, — пробормотала она, задыхаясь от охватившего ее желания. — Почему ты говоришь, что таких, как я, больше… ах!.. — Ты чудо… Только никогда не спрашивай меня о других, ладно? Иди ко мне… Ну же, скорей! Я люблю тебя, Наденька! Надя вздрогнула и открыла глаза. Уставившись в стену напротив, она никак не могла окончательно вынырнуть из своего полусна-полуяви. Буквально кожей ощущала и шелковое тепло простыней, и горячее дыхание Павла на своих волосах, и его ладонь, мягко и настойчиво пробирающуюся между ее бедер… Их первая ночь тогда растянулась до самого обеда. Отельчик был крохотным, всего на десять номеров, разделенных толстенными стенами. Старинный дом с узкими сводчатыми окнами и увитой плющом круговой террасой, внутренний дворик которого украшали лимонные деревья. Кровать на полкомнаты, созданная для таких вот любовных марафонов, приглушенный свет, игристое вино и ароматные фрукты, — настоящая сказка для нежных и страстных любовников, которыми они и были. Весь этот комфорт стоил немалых денег. Как и все те милые вещи, которыми Ржевский без устали баловал ее. Вспыхнув до корней волос, Чарушина выдохнула и огляделась. Казалось, что голос Павла еще звучит у нее в голове, но Надя думала о другом: о том, что с самого начала была пластилином в руках Ржевского и при этом не испытывала никаких страданий. Возможно, не случись всей этой ситуации, она бы еще какое-то время потрепыхалась, а затем бы сдалась на волю победителя, оставив работу и осев дома. Вот и Тураев искренне считал, что женщина не в состоянии выжить без мужчины. Разумеется, это его личное дело, но вот только при всех его принципах его жена мертва. А ведь она старательно соответствовала и следовала его указаниям. Чарушина покачала головой — интересно, с какими же женщинами сравнивал ее Павел? Уж не с покойной ли Елизаветой? Или с Викусей Безоглядовой? Она поднялась и решительно подошла к соседнему кабинету. Постучав, заглянула внутрь. — Здравствуйте! Вы не могли бы мне помочь? — спросила Надя у двух мужчин, прерывая их беседу за одной пепельницей. — Слушаю? — хором ответили они. — Я к Залесскому пришла, Олегу Ивановичу. А его нет. — Она приподняла пакет. — Я хотела бы оставить это для него. Мужчины переглянулись и синхронно кивнули.