— Это да, как и буквы ОХ… — Надя приложила бутылку к губам и жадно допила остатки йогурта. — Идите сюда, я вас встречу. Чарушина перевела дыхание и выползла из салона. Заметив камеры поверх столбов, она поежилась и шмыгнула носом. Как говорится, на ловца и зверь бежит. Вот только кто из них сегодня охотник, а кто добыча? И не придется ли ей скакать оленем, когда Тураев поймет, зачем она здесь? Глава 33 Открыв рот, Чарушина разглядывала огромные сооружения для хранения бетонных плит и арматуры и жалась к столбу шлагбаума, страшась сделать хоть шаг внутрь этого огромного полигона. Ей казалось, что земля дрожит у нее под ногами, и, вероятно, так и было, ведь в огромных цехах изготавливались железобетонные конструкции и работало мощное и тяжелое оборудование. Тураев, в костюме и оранжевой защитной каске, быстрым широким шагом приближался к ней со стороны белого кирпичного административного здания. Надя заметила, что лицо мужчины выглядело напряженным и, пожалуй, даже несколько злым. — Какого черта вы творите?! — крикнул он, находясь от нее еще за несколько метров. Чарушина не ответила. Она продолжала молча взирать на владельца предприятия, ощущая при этом странный холодок в подвздошье. Все-таки было в этом человеке что-то такое, отчего Надя чувствовала себя рядом с ним беззащитной и слабой. В руках Тураева была еще одна каска, которую он сразу же нахлобучил на ее голову, как только оказался рядом. — Вы как, вообще, права получили?! — рявкнул он, нависая над ней. — Нормально, как все, — отшатнулась Надя, придерживая каску. — С третьего раза. — А здесь что делаете? — Тураев немного снизил тон, но левое веко его все же пару раз дернулось, выдавая высшую степень раздражения. Чарушина вжала голову в плечи, но затем зыркнула на него и заявила: — Я ехала к вам. — Вот как?.. — растерялся Тураев. — Зачем? Вы могли бы просто позвонить. Впрочем, ладно… — дернул он шеей. — Не вижу смысла ни в наших разговорах, ни во встречах. К тому же, я должен уехать по делам. Сами знаете, завтра похороны. — Встретив ее немигающий взгляд, он быстро облизал губы. — Утром вы так спешно умчались, что я уже и не думал, что мы когда-нибудь увидимся просто так. Точнее… — мужчина ослабил галстук, довольно резко дернув его за узел. — Ведь получается, что мы с вами по разные стороны баррикад. Смерть Лизы, обвинения против Ржевского… Это похоже на дурной сон, от которого никак невозможно проснуться, и все же… — И все же при этом вы ходите на работу! — закончила фразу Надя. — Стараетесь делать вид, что ничего не произошло? И как, получается? Ноздри Тураева гневно затрепетали. Скривив губы, он процедил: — Да что вы можете знать о том, что я чувствую? Вот это все, — он обвел рукой пространство, — моя жизнь, понимаете? Мне ведь не в наследство завод достался. Я много работал, чтобы… — не закончив, Тураев сжал челюсти, и желваки на его скулах заходили туда-сюда. Чарушина подумала, что она наконец приблизилась к пониманию мужской логики. Все мужчины, включая Ржевского, Кораблева, Рура и ее отца, жили исключительно работой, своим делом, которое для них было превыше всего остального. Разумеется, сама Наденька не претендовала на звание единственного света в окошке для того же Павла, но признавать очевидное было неприятно. Есть ли у нее шанс составить конкуренцию в мужском мире? Вне всяких сомнений, да. Но что будет, когда у нее появятся дети?.. "Господи, какие дети… Я же хотела… Мы хотели…" — Чарушина покачнулась, сбитая с толку осознанием того, что их дети с Ржевским могут не родиться по вполне объективным причинам. От охватившей ее внутренней паники она побледнела. Это не осталось незамеченным, и Тураев бросил на нее внимательный взгляд. Подобной жалости к себе она допустить не могла. — Не злитесь, пожалуйста, — миролюбиво произнесла Надя. — Я правда пришла к вам по делу. Это касается вашей жены, Лизы. — Господи… Ну что вы можете мне еще сказать из того, чего я не знаю? — вздохнул Тураев и посмотрел на часы. — А вы действительно знаете все? — Конечные обстоятельства преступления я узнаю, когда найдут Ржевского и докажут его вину. А я уверен, что так и будет, — Тураев несколько раз сжал и разжал кулаки. — Доказательства его вины настолько очевидны, что даже смешно оспаривать их. Все известно… — Тогда, может быть, вы объясните мне, что их связывало? — вспыхнула Надя. — Мне вот тоже интересно, какого черта мой любимый человек творил за моей спиной! С вашей женой, между прочим! Мимо них прошли несколько рабочих. Они громко поздоровались с Тураевым, и он, прихватив Чарушину за локоть, потащил ее за собой. — Что вы себе позволяете?! — зашипела она, пытаясь отодрать от себя его руку. — Куда вы меня тащите? — В свой кабинет! Или вы хотите, чтобы все слышали, о чем мы тут с вами говорим?! — Можно подумать, эти люди не знают, что у их начальника или владельца, или как вас тут называют — шефом? жену убили! Давайте теперь расскажем им, кто убил и за что! — Надя! — Тураев резко остановился и прижал ладонь ко лбу. — Прошу вас, прекратите… Вы не понимаете… — Где уж мне, — тяжело дыша, Надя обхватила себя за плечи, чтобы унять нервную дрожь. Когда они подошли к зданию, Тураев набрал код на цифровом реле справа от двери. — Пойдемте, Надежда. Вам совершенно нечего бояться. Сейчас я позвоню и перенесу свои дела. И мы спокойно поговорим, хорошо? — Он ждал ее ответа, придерживая тяжелую дверь. Чарушина кивнула. Все что окружало ее, теперь не вызывало ни восторга, ни удивления. Бетонная пыль осела на ее обуви и одежде, в груди продолжало саднить, и горькие слезы подобрались так близко, что готовы были пролиться в любой момент. Надя задержала дыхание и сосчитала до пяти, чтобы подавить в себе эмоции. Затем последовала за Тураевым. Он стремительно миновал пост охраны и так же быстро, не оглядываясь, стал подниматься по лестнице. Люди, попадавшиеся на его пути, вежливо расступались, но Чарушина не успевала даже толком разглядеть их. В кабинет Тураева они вошли, минуя большую приемную. Серьезная секретарша тут же подскочила: — Максим Викторович, вам звонили из "СтройИнвеста! Я сказала, что вы уже… — Сделайте так, чтобы нас не беспокоили, — отрезал Тураев и, открыв дверь кабинета, пропустил Надю вперед. Чарушина успела лишь кивнуть, но секретарша уже оказалась занята телефонным разговором. — Садитесь, — велел Тураев и подошел к своему месту во главе длинного офисного стола буквой Т. Надя села на самый край неудобного стула с прямой спинкой. — Итак, — мужчина уперся кончиками пальцев в столешницу. — Я вас слушаю. Надя закинула ногу на ногу и приподняла подбородок. — Нет, это я вас слушаю, Максим Викторович! Расскажите, как вы познакомились со своей женой? — Я уже говорил вам и не вижу смысла снова возвращаться к этой теме. — В клубе, я помню. Она работала администратором. И что же это за клуб? Массажный салон, надо полагать? — Что? — сдвинул брови Тураев. — О чем это вы? Я не посещаю подобных заведений. К вашему сведению, у меня есть личный массажист. — Разумеется, — усмехнулась Чарушина. — Люди вашего, — сделала она ударение, — положения привыкли к высшему разряду обслуживания. Тураев обошел стол и остановился у окна. Скрестив руки на груди, он с интересом разглядывал Наденьку и молчал. — Хорошо, — кивнула она. — Не будем переходить на личности. Что это был за клуб? Тураев склонил голову к плечу. Чарушина поерзала на стуле и нехотя соединила колени. — Дайте-ка я угадаю… Уж не клуб ли "Эгоист" стал местом вашего с ней знакомства?.. — осторожно предположила Надя, вспомнив информацию, полученную от Заи. Тураев лишь на мгновение сместил взгляд в сторону от ее лица, но она, заметив это, покачала головой: — Ну конечно, именно там… И как это было? Что это за место? Сама я в клубы не хожу и спрашиваю исключительно из любопытства. — Любопытство… — процедил Тураев. — Я вам больше скажу, Надежда Николаевна, вашего любопытства не хватит на то, чтобы попасть туда. — Вот как? Это еще почему? — Потому что это мужской клуб. — Ах, простите! — скривила губы в язвительной улыбке Надя. — Наверное, именно там работает ваш личный массажист? — Что вы привязались к этому массажу? Это клуб для деловых людей. Мужчин, да. Есть ведь женские клубы по интересам, так почему бы и… — Лиза Соловьева работала там администратором. Значит, это уже не совсем мужской клуб. — Это было недолго. Теперь там работает исключительно мужской персонал. — Допустим. Но дело в том, что я знаю о вашей покойной жене несколько больше, чем, вероятно, известно следствию. Разумеется, я не могу с точностью заявлять, повлияют ли эти факты на его ход, но в моей адвокатской практике подобные вещи играют существенную роль. Несостыковки, которые возникают в результате сбора информации, в конечном итоге могут перевернуть дело с ног на голову. — К чему вы ведете? — лицо Тураева стало непроницаемым. — Сегодня я встретилась с одним человеком, который довольно хорошо знал вашу жену. Я бы сказала, очень хорошо знал. Так вот, мне стало известно, что та Лиза Соловьева. которая, судя по документам, стала Елизаветой Тураевой, не очень-то рвалась осчастливить вас. Да и вообще кого-либо из мужчин. Из горла мужчины вырвался глухой хохоток. — Она была лесбиянкой? — прищурился он. Надя выдержала паузу, а затем, без тени улыбки, произнесла: