— Ваша жена на протяжении какого-то времени, с большой долей вероятности была жертвой физического насилия. К тому же, она изменила кое-что в своей внешности. Я могу только догадываться о том, заметили ли вы это. Или же, как я успела понять, вы относитесь к тому типу людей, которым наплевать на подобные тонкости. Тураев отлип от окна и сел напротив Нади. — Хотите сказать. что я не в состоянии определить натуральную красоту от искусственной? — склонившись над столом, он обвел медленным взглядом лицо Нади, спускаясь все ниже, пока не уперся в ее сложенные на столе руки. — Лиза говорила о том, что не хочет никаких отношений. И я верю тому человеку, который поведал мне об этом. — И кто же это? — Неважно, — Наденька поднялась. — Я просто хотела предупредить вас о том, что передам всю известную мне информацию следователю. Уверена, что если копнуть глубже, вскроется много всего интересного. Да вы и сами об этом знаете, Максим… Викторович. Она развернулась и направилась к двери, чувствуя спиной его взгляд. Взявшись за ручку, замерла лишь на секунду, но тут же услышала хриплый оклик Тураева. — Подождите, Надя. Чарушина осталась стоять к нему спиной. Услышав скрип стула и шаги, она прикусила внутреннюю часть щеки, думая о том, услышит ли ее крик секретарша в приемной. Тураев подошел так близко, что у нее зашевелились волосы на затылке и задрожали колени. — Мне не хотелось говорить вам об этом, Надя. Но вы вынуждаете меня. Собственно, я, наверное, в любом случае когда-нибудь бы… Она развернулась и подняла на него глаза. Зрачки Тураева тут же увеличились. — Вы чудесная девушка, Надя. Привлекательная и умная. Очень привлекательная… — сказал он очень тихо. Надю окутало непонятной энергетической волной. Кажется, Тураев не шутил. — Не пытайтесь запутать меня… — пробормотала она, вдавливаясь спиной в дверную ручку. — Это не поможет. Я знаю, что вы лжете! — Вы ничего не знаете, Надя. — Я, может и нет, но в прокуратуре… — Вы сделаете только хуже. — Вы мне угрожаете? — Господь с вами… Нет! Я предупреждаю. — Вот оно что, — Надя передернула плечами. — Я ухожу. Всего доброго! Тураев схватил ее за руку и резко привлек к себе. Но не для того, чтобы сделать что-то страшное или неприличное. Он прижался губами к ее уху и прошептал: — Это Ржевский познакомил нас с Лизой. И попросил оформить с ней брак. — Это что, шутка такая? — растерялась Надя. — Я похож на человека, который любит пошутить? Лицо Тураева было так близко, что Чарушина могла разглядеть каждый миллиметр его кожи. Могла, но сосредоточилась на вертикальной морщинке между его густых бровей. — Ваш Ржевский тот еще манипулятор, — сказал Тураев и чуть надавил на дверь за ее ухом. Надя замерла, не пытаясь даже вырваться из его рук, настолько была ошарашена его признанием. — Как же можно заставить такого человека, как вы, жениться? Нет, я знаю, что женщины частенько предлагают себя, чтобы… Но вот подобное мне кажется просто… Это невозможно! — А разве я сказал, что все произошло просто так? Ржевский вынудил меня. — Что, простите? Вынудил? Вас? Господи, как?! — Я думаю, подробности излишни, — Тураев убрал ладонь, которой держал Надю за плечо, но перед этим, словно специально, скользнул ею по ее груди. — Нет-нет, раз уж начали, то продолжайте! — упрямо заявила Чарушина. — Послушайте, Надя, мне кажется, я уже и так был достаточно откровенен и не собираюсь открывать вам все то, что, по сути, вас не касается. — Да вы издеваетесь, Максим! — воскликнула она. — Скажите на милость, зачем человеку так поступать, если он, по вашему мнению, затем пойдет на подобное преступление? Если Павел вас шантажировал, то… — Надя покраснела и бросила быстрый взгляд в сторону окна. Ей не хватало воздуха, и голова кружилась от всех этих подробностей. — Почему вы не заявили в полицию? Или не сказали об этом следователю сейчас? — Вот еще! — огрызнулся Тураев. — Мне достаточно того, что лично я не имею отношения к убийству Лизы. А ваш Ржевский пусть сам выкручивается! Если у него мозгов и ресурсов хватит. — Да чем же он вас так за жабры прихватил? — вспылила Надя. Тураев дернулся, будто от пощечины. — Извините, вырвалось… Максим, пожалуйста! Все, что вы скажете, останется между нами, — спешно добавила Чарушина. — Я вам обещаю. Я же адвокат! Несколько минут они молча сканировали друг друга взглядами. — Мой адвокат Половиков, — жестко напомнил Тураев. — Хотите, пригласим его для нашей беседы? — предложила Надя с таким лицом, словно Половиков был ее любимым коллегой. — Я вас умоляю, Максим, расскажите, что между вами произошло! Ради женщины, которая сейчас… которую завтра… Боже мой, я ни за что не поверю, что она была вам безразлична! Полтора года Лиза находилась рядом с вами. Вы заботились о ней, давали деньги… — Надя смутилась. — Черт, это должно было прозвучать не так, но ведь я не знаю, как оно происходило между вами. Дело ведь даже не в том, верю ли я в невиновность Ржевского! Павел — он… он… — Надя стянула ворот у горла, — я… мы… — Вам плохо? — Тураев схватил ее за руку и нащупал пульс. — Присядьте! Хотите, я вызову врача? — он усадил ее обратно на стул, а сам присел перед ней на корточки. — Не надо врача! — Чарушина вцепилась в его плечи. — Только расскажите мне все! Я должна знать. Если вам нужны гарантии, то… Скажите, какие, и я беспрекословно выполню их! Тураев покачал головой и обхватил ее колени. — Какая же вы все-таки, Наденька… опрометчивая. Ну, хорошо, я доверю вам то, что не доверил бы никому. Но обещайте, что не забудете о гарантиях. — Да! Не сомневайтесь во мне! Она чувствовала тепло от его ладоней на своем теле, но опять не сделала ни единой попытки освободиться. В конце концов, правда стоила гораздо дороже и ее коленей, и каких-либо обязательств и гарантий. — Несколько лет назад я совершил одну, скажем так, сделку, в результате которой мне удалось приобрести пакет акций этого завода. Времена были такие, что следовало крутиться, — Тураев кашлянул. — Дела давно забытых дней. — Павел нашел на вас компромат? — тихо уточнила Надя. — Да. С Ржевским мы знали друг друга. Мужской клуб оказался местом, где мы могли обсудить какие-то проекты, поиграть в карты и бильярд, наладить деловые связи. В тот момент, когда мы открывали его, он… — Подождите! Что значит — мы открывали? — Каждый из нас вложился, тем самым обеспечив себе доход и членство. — Вам что, дома в карты не игралось? — опешила Надя. — Если вы будете перебивать и делать замечания, то я могу и передумать. Надя зажала рот ладонью. — Не стану грузить вас пояснениями того, что нарыл на меня Ржевский. Но в деловых кругах огласка подобного может нанести существенный урон моему реноме. — Кажется, я догадываюсь… Вы скупали акции через подставных лиц… Да, был скандал с банкротством. Отец как-то упоминал об этом. Получается, вы стали спасителем предприятия… — Иногда нужно сделать что-то не очень правильное, чтобы сохранить действительно важное. — И что же было потом? — Вероятно, Лизу привел Павел. Ну, то есть, он набирал штат, занимался арт-пространством. "Эгоист" это ведь не только клуб, но и ресторан, отель и несколько шоу-румов. — Хорошее вложение, — усмехнулась Надя. — У больших мальчиков и игрушки большие, — пожал плечами Тураев. — Ржевский был полон амбиций. Привлекательный, обаятельный, веселый… Я не думал, что ко всему прочему он еще и пронырлив, как речной уж. Умный, в меру циничный. Мне он даже нравился. — При чем же здесь Лиза? — Хотел бы я знать, — пробормотал Тураев. — Когда Павел вывалил все это на меня, то повел себя более чем странно. Я ждал, что он потребует денег или долю в бизнесе, но он захотел совсем другого. В этом кабинете он озвучил странное предложение заключить брачный контракт с женщиной, которая вела себя как побитая собака. Надя поежилась от грубого сравнения, и Тураев, сузив глаза, посмотрел на нее снизу вверх. — Вот видите, вам ведь тоже не по себе от всей этой ситуации? Представьте мою реакцию. — Не понимаю, зачем ему это было нужно? — Послушайте, Надя, ситуация складывалась таким образом, что мне проще было согласиться. Брачный контракт подразумевал и определенную сумму денег на содержание сроком на год. — На год? Но вы же…