- Ну, хорошо! - Рубили мы, А немчура показывал, Где надобно рубить. Глядим: выходит просека! Как просеку прочистили, К болоту поперечины Велел по ней возить. Ну, словом: спохватились мы, Как уж дорогу сделали, Что немец нас поймал! Поехал в город парочкой! Глядим, везет из города Коробки, тюфяки; Откудова ни взялися У немца босоногого Детишки и жена. Повел хлеб-соль с исправником И с прочей земской властию, Гостишек полон двор! И тут настала каторга Корёжскому крестьянину До нитки разорил! А драл... как сам Шалашников! Да тот был прост; накинется Со всей воинской силою, Подумаешь: убьет! А деньги сунь, отвалится, Ни дать ни взять раздувшийся В собачьем ухе клещ. У немца - хватка мертвая: Пока не пустит по миру, Не отойдя сосет! "Как вы терпели, дедушка?" - А потому терпели мы, Что мы - богатыри. В том богатырство русское. Ты думаешь, Матренушка, Мужик - не богатырь? И жизнь его не ратная, И смерть ему не писана В бою - а богатырь! Цепями руки кручены, Железом ноги кованы, Спина... леса дремучие Прошли по ней - сломалися. А грудь? Илья-пророк По ней гремит - катается На колеснице огненной... Всё терпит богатырь! И гнется, да не ломится, Не ломится, не валится... Ужли не богатырь?" "Ты шутишь шутки, дедушка! Сказала я. - Такого-то Богатыря могучего, Чай, мыши заедят!" - Не знаю я, Матренушка. Покамест тягу страшную Поднять-то поднял он, Да в землю сам ушел по грудь С натуги! По лицу его Не слезы - кровь течет! Не знаю, не придумаю, Что будет? Богу ведомо! А про себя скажу: Как выли вьюги зимние, Как ныли кости старые, Лежал я на печи; Полеживал, подумывал: Куда ты, сила, делася? На что ты пригодилася? Под розгами, под палками По мелочам ушла! "А что же немец, дедушка?" - А немец как ни властвовал. Да наши топоры Лежали - до поры! Осьмнадцать лет терпели мы. Застроил немец фабрику, Велел колодец рыть. Вдевятером копали мы, До полдня проработали, Позавтракать хотим. Приходит немец: "Только-то?.." И начал нас по-своему, Не торопясь, пилить. Стояли мы голодные, А немец нас поругивал Да в яму землю мокрую Пошвыривал ногой. Была уж яма добрая... Случилось, я легонечко Толкнул его плечом, Потом другой толкнул его, И третий... Мы посгрудились... До ямы два шага... Мы слова не промолвили, Друг другу не глядели мы В глаза... а всей гурьбой Христьяна Христианыча Поталкивали бережно Всё к яме... всё на край... И немец в яму бухнулся, Кричит: "Веревку! лестницу!" Мы девятью лопатами Ответили ему. "Наддай!" - я слово выронил, Под слово люди русские Работают дружней. "Наддай! наддай!" Так наддали, Что ямы словно не было Сровнялася с землей! Тут мы переглянулися... Остановился дедушка. "Что ж дальше?" - Дальше: дрянь! Кабак... острог в Буй-городе. Там я учился грамоте, Пока решили нас. Решенье вышло: каторга И плети предварительно; Не выдрали - помазали, Плохое там дранье! Потом... бежал я с каторги... Поймали! не погладили И тут по голове. Заводские начальники По всей Сибири славятся Собаку съели драть. Да нас дирал Шалашников Больней - я не поморщился С заводского дранья. Тот мастер был - умел пороть! Он так мне шкуру выделал, Что носится сто лет. А жизнь была нелегкая. Лет двадцать строгой каторги, Лет двадцать поселения. Я денег прикопил, По манифесту царскому Попал опять на родину, Пристроил эту горенку И здесь давно живу. Покуда были денежки, Любили деда, холили, Теперь в глаза плюют! Эх, вы, Аники-воины! Со стариками, с бабами Вам только воевать... Тут кончил речь Савельюшка... "Ну что ж? - сказали странники. Досказывай, хозяюшка, Свое житье-бытье!" - Невесело досказывать. Одной беды бог миловал: Холерой умер Ситников, Другая подошла. "Наддай!" - сказали странники (Им слово полюбилося) И выпили винца... 1Деревенский колодец. 2Полуимпериалы Глава IV Демушка - Зажгло грозою дерево, А было соловьиное На дереве гнездо. Горит и стонет дерево, Горят и стонут птенчики: "Ой, матушка! где ты? А ты бы нас похолила, Пока не оперились мы: Как крылья отрастим, В долины, в рощи тихие Мы сами улетим!" Дотла сгорело дерево, Дотла сгорели птенчики, Тут прилетела мать. Ни дерева." ни гнездышка... Ни птенчиков!.. Поет-зовет... Поет, рыдает, кружится, Так быстро, быстро кружится, Что крылышки свистят!.. Настала ночь, весь мир затих, Одна рыдала пташечка, Да мертвых не докликалась До белого утра!.. Носила я Демидушку По поженкам... лелеяла... Да взъелася свекровь, Как зыкнула, как рыкнула: "Оставь его у дедушки, Не много с ним нажнешь!" Запугана, заругана, Перечить не посмела я, Оставила дитя. Такая рожь богатая В тот год у нас родилася Мы землю не ленясь Удобрили, ухолили, Трудненько было пахарю, Да весело жнее! Снопами нагружала я Телегу со стропилами И пела, молодцы, (Телега нагружается Всегда с веселой песнею, А сани с горькой думою: Телега хлеб домой везет, А сани - на базар!) Вдруг стоны я услышала: Ползком ползет Савелий-дед, Бледнешенек как смерть: "Прости, прости, Матренушка! И повалился в ноженьки. Мой грех - недоглядел!.." Ой, ласточка! ой, глупая! Не вей гнезда под берегом, Под берегом крутым! Что день-то прибавляется Вода в реке: зальет она Детенышей твоих. Ой, бедная молодушка! Сноха в дому последняя, Последняя раба! Стерпи грозу великую, Прими побои лишние, А с глазу неразумного Младенца не спускай!.. Заснул старик на солнышке, Скормил свиньям Демидушку Придурковатый дед!.. Я клубышком каталася, Я червышком свивалася, Звала, будила Демушку Да поздно было звать!.. Чу! конь стучит копытами, Чу, сбруя золоченая Звенит... еще беда! Ребята испугалися, По избам разбежалися, У окон заметалися Старухи, старики. Бежит деревней староста, Стучит в окошки палочкой. Бежит в поля, луга. Собрал народ: идут - кряхтят! Беда! Господь прогневался, Наслал гостей непрошеных, Неправедных судей! Знать, деньги издержалися, Сапожки притопталися, Знать, голод разобрал!.. Молитвы Иисусовой Не сотворив, уселися У земского стола, Налой и крест поставили, Привел наш поп отец Иван, К присяге понятых. Допрашивали дедушку, Потом за мной десятника Прислали. Становой По горнице похаживал, Как зверь в лесу порыкивал... "Эй! женка! состояла ты С крестьянином Савелием В сожительстве? Винись!" Я шепотком ответила: - Обидно, барин, шутите! Жена я мужу честная, А старику Савелию Сто лет... Чай знаешь сам? Как в стойле конь подкованный. Затопал; о кленовый стол Ударил кулаком: "Молчать! Не по согласью ли С крестьянином Савелием Убила ты дитя?.." Владычица! что вздумали! Чуть мироеда этого Не назвала я нехристем, Вся закипела я... Да лекаря увидела: Ножи, ланцеты, ножницы Натачивал он тут. Вздрогнула я, одумалась, - Нет, - говорю, - я Демушку Любила, берегла... "А зельем не поила ты? А мышьяку не сыпала?" - Нет! сохрани господь!.. И тут я покорилася, Я в ноги поклонилася: - Будь жалостлив, будь добр! Вели без поругания Честному погребению Ребеночка предать! Я мать ему!.. - Упросишь ли? В груди у них нет душеньки, В глазах у них нет совести. На шее - нет креста! Из тонкой из пелечочки Повыкатали Демушку И стали тело белое Терзать и пластовать. Тут свету я невзвидела, Металась и кричала я: - Злодеи! палачи!.. Падите мои слезоньки Не на землю, не на воду, Не на господень храм! Падите прямо на? сердце Злодею моему! Ты дай же, боже господи! Чтоб тлен пришел на платьице, Безумье на головушку Злодея моего! Жену ему неумную Пошли, детей-юродивых! Прими, услыши, господи, Молитвы, слезы матери, Злодея накажи!.. 1 "Никак, она помешана? Сказал начальник сотскому. Что ж ты не упредил? Эй! не дури! связать велю!.." Присела я на лавочку. Ослабла, вся дрожу. Дрожу, гляжу на лекаря: Рукавчики засучены, Грудь фартуком завешана, В одной руке - широкий нож. В другой ручник - и кровь на нем, А на носу очки! Так тихо стало в горнице... Начальничек помалчивал, Поскрипывал пером, Поп трубочкой попыхивал, Не шелохнувшись, хмурые Стояли мужики. - Ножом в сердцах читаете, Сказал священник лекарю, Когда злодей у Демушки Сердечко распластал. Тут я опять рванулася... "Ну, так и есть - помешана! Связать ее!" - десятнику Начальник закричал. Стал понятых опрашивать: "В крестьянке Тимофеевой И прежде помешательство Вы примечали?" - Нет! Спросили свекра, деверя, Свекровушку, золовушку: - Не примечали, нет! Спросили деда старого: - Не примечал! ровна была... Одно: к начальству кликнули, Пошла... а ни целковика, Ни новины, пропащая, С собой и не взяла! Заплакал навзрыд дедушка. Начальничек нахмурился, Ни слова не сказал. И тут я спохватилася! Прогневался бог: разуму Лишил! была готовая В коробке новина! Да поздно было каяться. В моих глазах по косточкам Изрезал лекарь Демушку, Цыновочкай прикрыл. Я словно деревянная Вдруг стала: загляделась я, Как лекарь руки мыл, Как водку пил. Священнику Сказал: "Прошу покорнейше!" А поп ему: - Что просите? Без прутика, без кнутика Все ходим, люди грешные, На этот водопой! Крестьяне настоялися, Крестьяне надрожалися. (Откуда только бралися У коршуна налетного Корыстные дела?) Без церкви намолилися, Без образа накланялись! Как вихорь налетал Рвал бороды начальничек, Как лютый зверь наскакивал Ломал перстни злаченые... Потом он кушать стал. Пил-ел, с попом беседовал. Я слышала, как шепотом Поп плакался ему: - У нас народ - всё голь да пьянь, За свадебку, за исповедь Должают по годам. Несут гроши последние В кабак! А благочинному Одни грехи тащат! Потом я песни слышала, Всё голоса знакомые, Девичьи голоса: Наташа, Глаша. Дарьюшка... Чу! пляска! чу! гармония!.. И вдруг затихло все... Заснула, видно, что ли, я?.. Легко вдруг стало: чудилось, Что кто-то наклоняется И шепчет надо мной: "Усни, многокручинная! Усни, многострадальная!" И крестит... С рук скатилися Веревки... Я не помнила Потом уж ничего... Очнулась я. Темно кругом, Гляжу в окно - глухая ночь! Да где же я? да что со мной? Не помню, хоть убей! Я выбралась на улицу Пуста. На небо глянула Ни месяца, ни звезд. Сплошная туча черная Висела над деревнею. Темны дома крестьянские, Одна пристройка дедова Сияла, как чертог. Вошла - и всё я вспомнила: Свечами воску ярого Обставлен, среди горенки Дубовый стол стоял, На нем гробочек крохотный Прикрыт камчатной скатертью, Икона в головах... "Ой, плотнички-работнички! Какой вы дом построили Сыночку моему? Окошки не прорублены, Стеколышки не вставлены, Ни печи, ни скамьи! Пуховой нет перинушки... Ой, жестко будет Демушке. Ой, страшно будет спать!.. "Уйди!.." - вдруг закричала я, Увидела я дедушку: В очках, с раскрытой книгою Стоял он перед гробиком, Над Демою читал. Я старика столетнего Звала клейменым, каторжным. Гневна, грозна, кричала я: "Уйди! убил ты Демушку! Будь проклят ты... уйди!.." Старик ни с места. Крестится. Читает... Уходилась я, Тут дедко подошел: - Зимой тебе, Матренушка, Я жизнь свою рассказывал. Да рассказал не все: Леса у нас угрюмые, Озера нелюдимые, Народ у нас дикарь. Суровы наши промыслы: Дави тетерю петлею, Медведя режь рогатиной, Сплошаешь - сам пропал! А господин Шалашников С своей воинской силою? А немец-душегуб? Потом острог да каторга... Окаменел я, внученька, Лютее зверя был. Сто лет зима бессменная Стояла. Растопил ее Твой Дема-богатырь! Однажды я качал его, Вдруг улыбнулся Демушка... И я ему в ответ! Со мною чудо сталося: Третьеводни прицелился Я в белку: на суку Качалась белка... лапочкой, Как кошка, умывалася... Не выпалил: живи! Брожу по рощам, по лугу, Любуюсь каждым цветиком. Иду домой, опять Смеюсь, играю с Демушкой... Бог видит, как я милого Младенца полюбил! И я же, по грехам моим, Сгубил дитя невинное... Кори, казни меня! А с богом спорить нечего, Стань! помолись за Демушку! Бог знает, что творит: Сладка ли жизнь крестьянина? И долго, долго дедушка О горькой доле пахаря С тоскою говорил... Случись купцы московские, Вельможи государевы, Сам царь случись: не надо бы Ладнее говорить! - Теперь в раю твой Демушка, Легко ему, светло ему... Заплакал старый дед. "Я не ропщу, - сказала я, Что бог прибрал младенчика, А больно то, зачем они Ругалися над ним? Зачем, как черны вороны, На части тело белое Терзали?.. Неужли Ни бог, ни царь не вступится?.." - Высоко бог, далеко царь... "Нужды нет: я дойду!" - Ах! что ты? что ты, внученька?.. Терпи, многокручинная! Терпи, многострадальная! Нам правды не найти -. "Да почему же, дедушка?" - Ты - крепостная женщина! Савельюшка сказал. Я долго, горько думала... Гром грянул, окна дрогнули, И я вздрогнула... К гробику Подвел меня старик: - Молись, чтоб к лику ангелов Господь причислил Демушку! И дал мне в руки дедушка Горящую свечу. Всю ночь до свету белого Молилась я, а дедушка Протяжным, ровным голосом Над Демою читал... 1Взято почти буквально из народного причитания. Глава V Волчица Уж двадцать лет, как Демушка Дерновым одеялечком Прикрыт, - все жаль сердечного! Молюсь о нем, в рот яблока До Спаса не беру. 1 Не скоро я оправилась. Ни с кем не говорила я, А старика Савелия Я видеть не могла. Работать не работала. Надумал свекор-батюшка Вожжами поучить, Так я ему ответила: "Убей!" Я в ноги кланялась: "Убей! один конец!" Повесил вожжи батюшка. На Деминой могилочке Я день и ночь жила. Платочком обметала я Могилку, чтобы травушкой Скорее поросла, Молилась за покойничка, Тужила по родителям: Забыли дочь свою! Собак моих боитеся? Семьи моей стыдитеся? "Ах, нет, родная, нет! Собак твоих не боязно, Семьи твоей не совестно, А ехать сорок верст Свои беды рассказывать. Твои беды выспрашивать Жаль бурушку гонять! Давно бы мы приехали, Да ту мы думу думали: Приедем-ты расплачешься, Уедем - заревешь!" Пришла зима: кручиною Я с мужем поделилася, В Савельевой пристроечке Тужили мы вдвоем. "Что ж, умер, что ли, дедушка?" - Нет. Он в своей каморочке Шесть дней лежал безвыходно. Потом ушел в леса. Так пел, так плакал дедушка, Что лес стонал! А осенью Ушел на покаяние В Песочный монастырь. У батюшки, у матушки С Филиппом побывала я. За дело принялась. Три года, так считаю я, Неделя за неделею. Одним порядком шли. Что год, то дети: некогда Ни думать, ни печалиться, Дай бог с работой справиться Да лоб перекрестить. Поешь - когда останется От старших да от деточек, Уснешь - когда больна... А на четвертый новое Подкралось горе лютое К кому оно привяжется, До смерти не избыть! Впереди летит - ясным соколом, Позади летит - черным вороном, Впереди летит - не укатится, Позади летит - не останется... Лишилась я родителей... Слыхали ночи темные, Слыхали ветры буйные Сиротскую печаль, А вам нет нужды сказывать... На Демину могилочку Поплакать я пошла. Гляжу: могилка прибрана, На деревянном крестике Складная золоченая Икона. Перед ней Я старца распростертого Увидела. "Савельюшка! Откуда ты взялся?" - Пришел я из Песочного... Молюсь за Дему бедного, За все страдное русское Крестьянство я молюсь! Еще молюсь (не образу Теперь Савелий кланялся), Чтоб сердце гневной матери Смягчил господь... Прости! "Давно простила, дедушка!" Вздохнул Савелий... - Внученька! А внученька! - "Что, дедушка?" - По-прежнему взгляни! Взглянула я по-прежнему. Савельюшка засматривал Мне в очи; спину старую Пытался разогнуть. Совсем стал белый дедушка. Я обняла старинушку, И долго у креста Сидели мы и плакали. Я деду горе новое Поведала свое... Недолго прожил дедушка. По осени у старого Какая-то глубокая На шее рана сделалась, Он трудно умирал: Сто дней не ел; хирел да сох, Сам над собой подтрунивал: - Не правда ли, Матренушка, На комара корёжского Костлявый я похож? То добрый был, сговорчивый, То злился, привередничал, Пугал нас: - Не паши, Не сей, крестьянин! Сгорбившись За пряжей, эа полотнами, Крестьянка, не сиди! Как вы ни бейтесь, глупые. Что на роду написано, Того не миновать! Мужчинам три дороженьки: Кабак, острог да каторга. А бабам на Руси Три петли: шелку белого, Вторая - шелку красного, А третья - шелку черного, Любую выбирай!.. В любую полезай... Так засмеялся дедушка, Что все в каморке вздрогнули, И к ночи умер он. Как приказал - исполнили: Зарыли рядом с Демою... Он жил сто семь годов. Четыре года тихие, Как близнецы похожие. Прошли потом... Всему Я покорилась: первая С постели Тимофеевна. Последняя - в постель; За всех, про всех работаю, С свекрови, с свекра пьяного, С золовушки бракованной 2 Снимаю сапоги... Лишь деточек не трогайте! За них горой стояла я... Случилось, молодцы, Зашла к нам богомолочка; Сладкоречивой странницы Заслушивались мы; Спасаться, жить по-божески Учила нас угодница, По праздникам к заутрени Будила... а потом Потребовала странница, Чтоб грудью не кормили мы Детей по постным дням. Село переполошилось! Голодные младенчики По середам, по пятницам Кричат! Иная мать Сама над сыном плачущим Слезами заливается: И бога-то ей боязно, И дитятка-то жаль! Я только не послушалась, Судила я по-своему: Коли терпеть, так матери, Я перед богом грешница, А не дитя мое! Да, видно, бог прогневался. Как восемь лет исполнилось Сыночку моему, В подпаски свекор сдал его. Однажды жду Федотушку Скотина уж пригналася, На улицу иду. Там видимо-невидимо Народу! Я прислушалась И бросилась в толпу. Гляжу, Федота бледного Силантий держит за ухо. "Что держишь ты его?" - Посечь хотим маненичко: Овечками прикармливать Надумал он волков! Я вырвала Федотушку, Да с ног Силантья-старосту И сбила невзначай. Случилось дело дивное: Пастух ушел; Федотушка При стаде был один. "Сижу я, - так рассказывал Сынок мой, - на пригорочке, Откуда ни возьмись Волчица преогромная И хвать овечку Марьину! Пустился я за ней, Кричу, кнутищем хлопаю, Свищу, Валетку уськаю... Я бегать молодец, Да где бы окаянную Нагнать, кабы не щенная: У ней сосцы волочились, Кровавым следом, матушка. За нею я гнался! Пошла потише серая, Идет, идет - оглянется, А я как припущу! И села... Я кнутом ее: "Отдай овцу, проклятая!" Не отдает, сидит... Я не сробел: "Так вырву же. Хоть умереть!.." И бросился. И вырвал... Ничего Не укусила серая! Сама едва живехонька. Зубами только щелкает Да дышит тяжело. Под ней река кровавая, Сосцы травой изрезаны, Все ребра на счету. Глядит, поднявши голову, Мне в очи... и завыла вдруг! Завыла, как заплакала. Пощупал я овцу: Овца была уж мертвая... Волчица так ли жалобно Глядела, выла... Матушка! Я бросил ей овцу!.." Так вот что с парнем сталося. Пришел в село да, глупенький, Все сам И рассказал, За то и сечь надумали. Да благо подоспела я... Силантий осерчал, Кричит: "Чего толкаешься? Самой под розги хочется?" А Марья, та свое: "Дай, пусть проучат глупого!" И рвет из рук Федотушку, Федот как лист дрожит. Трубят рога охотничьи, Помещик возвращается С охоты. Я к нему: "Не выдай! Будь заступником!" - В чем дело? - Кликнул старосту И мигом порешил: - Подпаска малолетнего По младости, по глупости Простить... а бабу дерзкую Примерно наказать! "Ай, барин!" Я подпрыгнула: "Освободил Федотушку! Иди домой, Федот!" - Исполним поведенное! Сказал мирянам староста. Эй! погоди плясать! Соседка тут подсунулась: "А ты бы в ноги старосте..." "Иди домой, Федот!" Я мальчика погладила: "Смотри, коли оглянешься. Я осержусь... Иди!" Из песни слово выкинуть, Так песня вся нарушится Легла я, молодцы... ........................................................ В Федотову каморочку, Как кошка, я прокралася: Спит мальчик, бредит, мечется; Одна ручонка свесилась, Другая на глазу Лежит, в кулак зажатая: "Ты плакал, что ли, бедненький? Спи. Ничего. Я тут!" Тужила я по Демушке, Как им была беременна, Слабенек родился, Однако вышел умница: На фабрике Алферова Трубу такую вывели С родителем, что страсть! Всю ночь над ним сидела я, Я пастушка любезного До солнца подняла, Сама обула в лапотки, Перекрестила; шапочку, Рожок и кнут дала. Проснулась вся семеюшка, Да я не показалась ей, На пожню не пошла. Я пошла на речку быструю, Избрала я место тихое У ракитова куста. Села я на серый камушек, Подперла рукой головушку, Зарыдала, сирота! Громко я звала родителя: Ты приди, заступник батюшка! Посмотри на дочь любимую... Понапрасну я звала. Нет великой оборонушки! Рано гостья бесподсудная. Бесплемянная, безродная, Смерть родного унесла! Громко кликала я матушку. Отзывались ветры буйные, Откликались горы дальние, А родная не пришла! День денна моя печальница, В ночь - ночная богомолица! Никогда тебя, желанная, Не увижу я теперь! Ты ушла в бесповоротную, Незнакомую дороженьку, Куда ветер не доносится, Не дорыскивает зверь... Нет великой оборонушки! Кабы знали вы да ведали, На кого вы дочь покинули, Что без вас я выношу? Ночь - слезами обливаюся, День - как травка пристилаюся... Я потупленную голову, Сердце гневное ношу!.. 1Примета: если мать умершего младенца станет есть яблоки до Спаса (когда они поспевают), то бог, в наказание, не даст на том свете ее умершему младенцу "яблочка поиграть". 2Если младшая сестра выйдет замуж ранее старшей, то последняя называется бракованной Глава VI Трудный год В тот год необычайная Звезда играла на небе; Одни судили так: Господь по небу шествует, И ангелы его Метут метлою огненной 1 Перед стопами божьими В небесном поле путь; Другие то же думали, Да только на антихриста, И чуяли беду. Сбылось: пришла бесхлебица! Брат брату не уламывал Куска! Был страшный год... Волчицу ту Федотову Я вспомнила - голодную, Похожа с ребятишками Я на нее была! Да тут еще свекровушка Приметой прислужилася. Соседкам наплела, Что я беду накликала, А чем? Рубаху чистую Надела в Рождество. 2 За мужем, за заступником, Я дешево отделалась; А женщину одну Никак за то же самое Убили насмерть кольями. С голодным не шути!.. Одной бедой не кончилось: Чуть справились с бесхлебицей Рекрутчина пришла. Да я не беспокоилась: Уж за семью Филиппову В солдаты брат ушел. Сижу одна, работаю. И муж и оба деверя Уехали с утра; На сходку свекор-батюшка Отправился, а женщины К соседкам разбрелись. Мне крепко нездоровилось, Была я Лиодорушкой Беременна: последние Дохаживала дни. Управившись с ребятами, В большой избе под шубою На печку я легла. Вернулись бабы к вечеру, Нет только свекра-батюшки, Ждут ужинать его. Пришел: "Ох-ох! умаялся, А дело не поправилось, Пропали мы, жена! Где видано, где слыхано: Давно ли взяли старшего, Теперь меньшого дай! Я по годам высчитывал, Я миру в ноги кланялся, Да мир у нас какой? Просил бурмистра: божится, Что жаль, да делать нечего! И писаря просил, Да правды из мошенника И топором не вырубишь, Что тени из стены! Задарен... все задарены... Сказать бы губернатору, Так он бы задал им! Всего и попросить-то бы, Чтоб он по нашей волости Очередные росписи Поверить повелел. Да сунься-ка!.." Заплакали Свекровушка, золовушка, А я... То было холодно, Теперь огнем горю! Горю... Бог весть что думаю... Не дума... бред... Голодные Стоят сиротки-деточки Передо мной... Неласково Глядит на них семья, Они в дому шумливые, На улице драчливые. Обжоры за столом... И стали их пощипывать, В головку поколачивать... Молчи, солдатка-мать! ........................................................ Теперь уж я не дольщица Участку деревенскому. Хоромному строеньицу. Одеже и скоту. Теперь одно богачество: Три озера наплакано Горючих слез, засеяно Три полосы бедой! ........................................................ Теперь, как виноватая, Стою перед соседями: Простите! я была Спесива, непоклончива. Не чаяла я, глупая, Остаться сиротой... Простите, люди добрые, Учите уму-разуму, Как жить самой? Как деточек Поить, кормить, растить?.. ........................................................ Послала деток по миру: Просите, детки, ласкою. Не смейте воровать! А дети в слезы: "Холодно! На нас одежа рваная. С крылечка на крылечко-то Устанем мы ступать, Под окнами натопчемся. Иззябнем... У богатого Нам боязно просить, "Бог даст!" - ответят бедные... Ни с чем домой воротимся Ты станешь нас бранить!.." ........................................................ Собрала ужин; матушку Зову, золовок, деверя, Сама стою голодная У двери, как раба. Свекровь кричит: "Лукавая! В постель скорей торопишься?' А деверь говорит: "Не много ты работала! Весь день за деревиночкой Стояла: дожидалася, Как солнышко зайдет!" ........................................................ Получше нарядилась я, Пошла я в церковь божию, Смех слышу за собой! ........................................................ Хорошо не одевайся, Добела не умывайся, У соседок очи зорки, Востры языки! Ходи улицей потише, Носи голову пониже, Коли весело - не смейся, Не поплачь с тоски!.. ........................................................ Пришла зима бессменная, Поля, луга зеленые Попрятались под снег. На белом, снежном саване Ни талой нет талиночки Нет у солдатки-матери Во всем миру дружка! С кем думушку подумати? С кем словом перемолвиться? Как справиться с убожеством? Куда обиду сбыть? В леса - леса повяли бы, В луга - луга сгорели бы! Во быструю реку? Вода бы остоялася! Носи, солдатка бедная, С собой ее по гроб! ........................................................ Нет мужа, нет заступника! Чу, барабан! Солдатики Идут... Остановилися... Построились в ряды. "Живей!" Филиппа вывели На середину площади: "Эй! перемена первая!" Шалашников кричит. Упал Филипп: - Помилуйте! "А ты попробуй! слюбится! Ха-ха! ха-ха! ха-ха! ха-ха! Укрепа богатырская, Не розги у меня!.." ........................................................ И тут я с печи спрыгнула, Обулась. Долго слушала, Все тихо, спит семья! Чуть-чуть я дверью скрипнула И вышла. Ночь морозная... Из Домниной избы, Где парни деревенские И девки собиралися, Гремела песня складная. Любимая моя... На горе стоит елочка, Под горою светелочка, Во светелочке Машенька. Приходил к ней батюшка, Будил ее, побуживал: Ты, Машенька, пойдем домой! Ты, Ефимовна, пойдем домой! Я нейду и не слушаю: Ночь темна и немесячна, Реки быстры, перевозов нет, Леса темны, караулов нет... На горе стоит елочка. Под горою светелочка, Во светелочке Машенька. Приходила к ней матушка, Будила, побуживала: Машенька, пойдем домой! Ефимовна, пойдем домой! Я нейду и не слушаю: Ночь темна и немесячна, Реки быстры, перевозов нет. Леса темны, караулов нет... На горе стоит елочка, Под горою светелочка, Во светелочке Машенька. Приходил к ней Петр, Петр сударь Петрович, Будил ее, побуживал: Машенька, пойдем домой! Душа Ефимовна, пойдем домой! Я иду, сударь, и слушаю: Ночь светла и месячна. Реки тихи, перевозы есть, Леса темны, караулы есть. 1Комета. 2Примета: не надевай чистую рубаху в Рождество: не то жди неурожая. (Есть у Даля.) Глава VII Губернаторша Почти бегом бежала я Через деревню, - чудилось, Что с песней парни гонятся И девицы за мной. За Клином огляделась я: Равнина белоснежная, Да небо с ясным месяцем, Да я, да тень моя... Не жутко и не боязно Вдруг стало, - словно радостью Так и взмывало грудь... Спасибо ветру зимнему! Он, как водой студеною, Больную напоил: Обвеял буйну голову, Рассеял думы черные, Рассудок воротил. Упала на колени я: "Открой мне, матерь божия, Чем бога прогневила я? Владычица! во мне Нет косточки неломаной, Нет жилочки нетянутой, Кровинки нет непорченой, Терплю и не ропщу! Всю силу, богом данную, В работу полагаю я, Всю в деточек любовь! Ты видишь всё, владычица. Ты можешь всё, заступница! Спаси рабу свою!.." Молиться в ночь морозную Под звездным небом божиим Люблю я с той поры. Беда пристигнет - вспомните, И женам посоветуйте: Усердней не помолишься Нигде и никогда. Чем больше я молилася, Тем легче становилося, И силы прибавлялося, Чем чаще я касалася До белой, снежной скатерти Горящей головой... Потом - в дорогу тронулась. Знакомая дороженька! Езжала я по ней. Поедешь ранним вечером, Так утром вместе с солнышком Поспеешь на базар. Всю ночь я шла, не встретила Живой души. Под городом Обозы начались. Высокие, высокие Возы сенца крестьянского, Жалела я коней: Свои кормы законные Везут с двора, сердечные, Чтоб после голодать. И так-то все, я думала: Рабочий конь солому ест. А пустопляс - овес! Нужда с кулем тащилася, Мучица, чай, не лишняя, Да подати не ждут! С посада подгородного Торговцы-колотырники Бежали к мужикам; Божба, обман, ругательство!