– А что это вы тут делаете? – Сайт, – гордо сообщил Кулик. – Вот, у нас тут специалист пришел, за отдельную плату будет делать сайт газеты. Решился я тут, наконец, следовать в ногу со временем! – Так сайты уже – вчерашний день, – ответил просто Тонов, подходя поближе. – Все уже давно на них забили и делают каналы в соцсетях. Толстяк с легкой осторожностью бросил на него взгляд, затем снова уткнулся в монитор, быстро что-то подправляя. – Красивый? – спросил Кулик с гордостью Тонова, едва тот заглянул в монитор. – Сам дизайн выбирал! Главная страничка сайта поражала ядовитыми красками и такой ядреной смесью бешенных шрифтов, что невольно начинали дергаться глаза. Причем, сразу оба и в разные стороны. – Очень редкостная ххх… храфика, – авторитетно заценил Тонов, подумав, стоит ли с места в карьер говорить очевидное. Толстый сайтоделец скрытый сарказм не уловил и самодовольно заулыбался. – А то! – сказал Кулик. – Не зря на это двести тысяч рублей выделил! – Чеее? – прищурился Тонов. – Двести тысяч рублей? Толстый, ты не зажрался ли? – А что такого? – подал наконец голос упитанный компьютерщик, старательно не отворачиваясь от экрана. Голос у него оказался совсем молодой, тоненький, женский. – А ничего, – хлопнул его спину по панибратски Тонов. – Сокол ты мой ясный, Феминист. Ты тут кому лажу лепишь? Я кота драл, где ты от мышей бегал. Содрал шаблон с Вордпресса совершенно халявный, загнал на халявный же Вордпресс, поставил на хостинг за пятьсот рублей, заплатил двести рублей за домен и с газеты двести тысяч? А может тебе пойти на хер? Тут Тонов задумался, посмотрел на слегка спавшего с лица Кулика и спросил чуть менее агрессивным голосом. – Прошу прощения, забыл уточнить. Мой последний вопрос идет в русле политики редакции? – Пусть даже он создает новое русло нашей политики, – кивнул Кулик. – Я буду не против. Малец, ты тут нам не охренел? – Ну вот пусть он вам и делает сайт, а я не намерен выносить оскорбления! – неожиданно резко взвизгнул пухлый компьютерщик, подскочил, стряхивая с себя руку Тонова и устремился к выходу. Хлопнул дверью. – Чуваку обидно, – сочувственно прокомментировал Тонов. – Не прокатило! – Да и даже отлично, что сайта не будет! – подал голос Карамышев. – Почему? – Потому что мы там будем все выставлять, а все будут оттуда наши фотки и статьи воровать! – уверенно ответил Карамышев. – Да кто? – Да хотя бы «Горожанин»! Наш проклятый конкурент! – откликнулся Карамышев. – У них же нет своего фотокора. – Ой, – поморщился Кулик. – Но воровать они будут у нас? То есть, мы уже будем первыми? Пусть позорятся! Тем более, мы будем выкладывать уже значительно после того, как материал выйдет в газете. – Я могу вам спеца по сайтам позвать, он за пару бутылок и пять тысяч такой сайт забубенит – конкуренты плакать будут, – сказал Тонов. Кулик ему кивнул. – Зови! 10. Выбора нет В этот день Кулик как всегда кормил рыбок в аквариуме, пребывая в затрапезном виде после вчерашней пьянки. Напевая английскую песенку про желтую подводную лодку, что в его невнятном излошении превращалась в «Еловый суп Марин», он аккуратно шелушил пальцами сушеных рачков, коих уже ждали в нетерпении обитатели аквариума. Именно в этот момент в редакцию вошел редкий гость. Кулик поднял взгляд на звук шагов. Узнал, кивнул даже без тени радушия. – Сам господин Согрин собственной персоной. – А куда деваться, господин Кулик, – грустно вздохнул господин Согрин собственной персоной. – Тебе еще не звонили наши товарищи из КПСС? – Ннет, – неуверенно ответил Кулик. – И Брежнев приходит только во снах, и то в кошмарах. Бывалоча, бежишь по темному коридору, а он позади, неотступный, как Терминатор. Тянет свои губищи взасос поцеловать. Ффу… – КПСС переживал ребрендинг, но осталась по сути КПССом, – хмуро пояснил Согрин. – Я про «Единую Россию». – Брр, – среагировал Кулик. – А ведь день так прекрасно начинался… Ну пошли побеседуем о делах наших скорбных. Они уселись в кабинете. Кулик занял кожаное кресло главного редактора, через стол от него уселся на венский стул с гнутыми ножками Согрин. По-хозяйски положил сумку на свободный стул, рядом – кепку. – Указание просто, как автомат Калашникова – будем меня продвигать в городскую Думу от их имени. – А тебе оно надо? – Оно мне совершенно не надо. Но, оказывается, у меня в городе имеется репутация. Партия имеет задачу поиметь как можно больше голосов и мест на грядущих выборах. Просто так они это сомневаются сделать. Не любит их народ, знать бы, отчего, хха. А вот если назначить самых уважаемых людей города своими представителями, глядишь, они и приведут их к полной и безоговорочной победе. Вот. – А отказаться не? – У меня бизнес, который кормит кучу работяг и их семей, – поднял на Кулика стальные глаза Согрин. – Так что от таких предложений трудно отказаться. – Ладно, выкладку ты обозначил, – кивнул Кулик. – Я в этой системе каким боком? – Газетным боком, – пояснил Согрин. – У тебя имеется газета, которая будет помогать мне продвигать меня. Тоже не мое решение. – Ох еее. – Согласен. К счастью, законы о выборах не позволяют всю газету превращать в одну суровую агитку, посему хватит и по одной статейке в номер про меня хорошего. Согрин встал, подошел к окну, заглянул через занавеску на раскинувшийся городской пейзаж. – Твой парнишка неплохо так вынудил меня рассказать о себе. Думаю, он и с политическим заказом справится. Ты его, кстати, давно знаешь? – Я его до сих пор не знаю, – ответил Кулик, слегка усмехнувшись. Он жестом предложил Согрину чаю, тот отказался. Тогда Кулик налил только себе. – Ну ты и руководитель, – фыркнул с насмешкой Согрин. – Наруководишь еще тут! – Да мне уже как-то газета приелась, – отвечал с равнодушием Кулик. – Мне печень уже жалко. И душу. Что за страна такая, какое дело ни решается, все через бухло! Не могу уже, поеду в Тайланд какой-нибудь. Там тепло, красиво и океан. – Если ты хочешь свою долю в газете мне продать, то я не куплю, – выудил из речи Кулика рациональное зерно Согрин, сразу же сделав свой вывод. Что собственник устал, хочет продать газету и отправиться на покой. – Так что там этот парнишка? – Ну работает себе, звезд с неба не хватает, не Вирхольм, конечно, но что-то же пишет. – Ты к нему приглядись, – посоветовал Согрин. – Парнишка не простой. Хитрющий, зараза, изворотливый. Он со своим братишкой в свое время такие дела проворачивал, мама не горюй. Полторака до истерики доводил. А тот полубандит, я даже не представляю, как можно его довести до истерики и при этом не схлопотать пулю. – Вот к тебе его и приставлю, – сразу нашелся Кулик. – Будет про тебя писать. Твой персональный пресс-секретарь на все время выборов! – А давай! – обрадовался внезапно Согрин. Добавил с надеждой. – Может, хоть проиграю. 11. Визит хакера В дверь редакции постучались, что было само по себе необычным. Поскольку вход с надписью «Открыто» в принципе не предполагал требовать с каждого посетителя разрешения. Все равно что стучаться в дверь супермаркета в рабочее время. Но Карамышев, случившийся рядом, хоть удивился, все же открыл. Посмотрел направо, налево – никого. Потом догадался глянуть вниз и увидел там устремленные на него красивые и немного злые девичьи глазки. Ну а потом и саму их владелицу – миниатюрную девицу в опрятной но потасканой футболке цвета хаки, коротких штанишках и с объемной сумкой через плечо. – Доброго чего-то там, почтенный туземец, – заявила гостья звонким голоском. – А где тут редакция находится? – Тут, – ответил Карамышев, махнув вглубь редакции. Он по-джентельменски отшагнул, пропуская девицу внутрь. Та сделала несколько шагов, с интересом посмотрела на аквариум с рыбками. Недовольно фыркнула. – Какие у вас рыбки недокормленные и пугливые. Это потому что у вас коридор в унылых цветах. И пол потертый – грязь и несет к ним в воду. Карамышев с неприязнью воззрился на девушку. Аквариум он любил, рыбок холил и лелеял, они стояли на втором месте в его душе после фототехники. Да, жена была на пятом – ведь Карамышев еще любил пиво и компьютерные он-лайн игры типа в танки. Потому, задетый за живое, холодно ответил: – Собственно, если вы вообще тут всем недовольны, может, вам сразу на дверь указать? Гостья задумчиво посмотрела на дверь. Потом добавила к своему заявлению. – И дверь тоже унылая и немодная. – Девушка, вы ебанутая? – в упор спросил Карамышев. Попутно он пытался высмотреть дверь в кабинет Плашкина, чтобы слить визитершу начальству. Когда редактор был на месте и не занят, он слегка приоткрывал ее, чтобы все знали об этом. То есть, чтобы все знали обратное – когда дверь была закрыта, Плашкин либо отсутствовал, либо был занят и ломиться к нему не следовало. Распахнулась дверь в кабинет Тонова, тот выскочил, распахнув руки.