– А я-то чего! Просто такие вещи по телефону не хочется объяснять. Да и не приехали бы они, если бы я не сказал про похороны. – Что вообще происходит? – спросила Цветкова. – Сегодня мои похороны, – подтвердила Алла. – Это у нас ритуал такой – посвящение на следующий уровень. – На какой уровень? – не поняла Яна. – Уровень самоочищения, уровень отхода души от тела и обратно, но я смогу регулировать свою душу, контролировать все, – говорила Алла, и глаза ее при этом как-то странно поблескивали. Яна с Асей переглянулись. Что говорить, они даже не знали. Нет, конечно, теперь-то они понимали, что зря приехали, но как так сразу развернуться и уйти? Спорить с Аллой было бесполезно. Она была явно не в себе и искренне считала, что сделала доброе дело, пригласив близких подруг на такое знаменательное для нее событие. – А поминки? – вдруг спросила Ася. – Что? – не поняла Алла. – В смысле, поесть… – А это будет! Сначала обряд, – ответила Алла, кивая как-то без удержу, словно китайский болванчик. И вся толпа вместе с гробом двинулась в глубь кладбища с какой-то странной, заунывной песней. – По ходу, мы попали, – прошептала Яна на ухо подруге. – Это сектанты… сто пудов… Извините, любезный! – обратилась Ася к одному из парней. – А где будет… это… – Жрачка? – тут же понял он. – Именно! – Так отсюда налево метров двести, кафе «Встреча», – пояснил парень. – Пожалуй, я туда сразу пойду, – зевнула Яна, похлопав себя по впалому животу. – А как же?.. – не поняла Ася. – Что, похороны? Так вроде все живы… – Нет, ну это понятно. Но мы должны следовать их правилам, подыгрывать как-то, – пояснила Ася. – Вот ты и следуй! Она тебе больше знакомая, чем мне, а у меня кишки уже сводит узлом. Да и потом, о чем ты говоришь?! На какое кладбище мы пойдем? Прощаться с Аллой? Смешно! В общем, ты как хочешь, а я в этом фарсе участвовать не буду! – Яна резко отделилась от толпы и пошла искать кафе. Она надеялась, что Ася тоже не будет участвовать в глупейшем шествии по кладбищу и догонит ее, но ошиблась. Ася решила все-таки проводить подругу на новый уровень. С виду кафе «Встреча» выглядело ужасно – покосившийся сарай с отваливающейся желтой штукатуркой и трещинами по фасаду глубиной и шириной с толстый палец. Здание было всего в один этаж и широкое по плоскости, с безобразными, деформированными трубами для водостока. А вот запах из полуоткрытой двери шел очень даже не плохой. Яна поднялась по ступенькам и вошла внутрь. Обычные пластиковые квадратные столы и стулья, расколовшаяся дешевая плитка на потолке и стенах. Навстречу Яне вышла официантка с усталым от работы да и от жизни лицом. – У нас сегодня спецобслуживание. – Я как раз с этого мероприятия, просто замерзла на кладбище, – ответила Яна. – Все равно присаживайтесь где-нибудь в сторонке. – И официантка оглядела длинный стол, состоящий из нескольких сдвинутых столов и накрытый клеенкой. Яна осмотрелась. В углу, вдали от входа, за маленьким столиком сидел какой-то грязный бомж и что-то хлебал из тарелки. Яна села подальше от него. Из помещения кухни вышла еще одна работница кафе, помоложе и посимпатичнее, и стала ставить на стол какие-то закуски. Наконец она все же обратила внимание на Яну. – Мы еще только накрываем. Вам что принести? – Меню я не видела, поэтому посоветуйте, что у вас там посвежей? Пахнет чем-то вкусно. – Это пирожки только что подошли – с мясом, с капустой. Еще борщ и гречка с грибами. Рекомендую, – сказала девушка. – Вот! Это вот все и несите! – воскликнула Яна, чувствуя приближение голодного обморока. Бомж обернулся на ее голос и пристально посмотрел из-под своих кустистых бровей недобрым взглядом. Девушка принесла Яне пирожки. – Прямо горячие… – Извините, а вы что, бомжей кормите? Я, конечно, все понимаю, но тип такой неприятный. Антисанитария, – пожаловалась Яна. Но девушка как-то стушевалась, побледнела, невнятно ответила и убежала на кухню. Яна съела пирожок, заглотив его целиком, и побрела в поисках туалета. Бомж отвернулся от нее, закрывая свою еду, словно она могла покушаться на нее, и что-то злобно пробубнил. «Какой отвратительный тип!» – подумала Яна и пошла по коридору. Если в основном зале царил полумрак, то здесь была тьма кромешная. Вдруг Яна услышала, что кто-то плачет. На секунду она замешкалась, затем двинулась дальше. До нее стали долетать обрывки чьего-то разговора. – Я не хочу! Не хочу в этом участвовать! – истерила какая-то девушка, и по голосу Яна узнала официантку, которая любезно принесла ей пирожки. – А ты и не участвуешь! – отвечал ей тоже женский голос, но постарше. Можно было предположить, что это та самая женщина, которая встретила Яну на входе. – Тебе сказано, кормить этих бомжей как на убой! Что захочет – мясо, фрукты – все пусть ест! А больше мы ничего не знаем! Мы, наоборот, делаем доброе дело – кормим бездомных людей за счет других! Девушка продолжала рыдать. – Что ты говоришь? Я же рассказывала тебе! Местные мальчишки находили трупы бомжей в лесу, заваленные ветками! Их никто не ищет, и они никому не нужны! – Да, может, они просто умирают от старости, от такой плохой жизни! – Максимка, соседский сын, сказал, что на них следы пыток, ножевые удары, – прошептала девушка. – Много что понимает твой Максимка в ножевых ранениях! – фыркнула женщина. – Может, их дикие звери погрызли! А почему ты решила, что это наши бомжи? Ну, то есть те, кого мы кормили? Они же все на одно лицо! Может, это другие? – Да какие тут другие? Они же их с собой привозят, кормят, а потом уводят. В нашей дыре поживиться нечем, у нас здесь бомжи не живут! Они все в Москве, при вокзалах. Наши это бомжи! Кормят их в последний раз перед смертью! Я это чувствую! – истерила девушка. – Замолчи! Прекрати истерику! Это же не люди, а так… бомжи! Отбросы! Им уже все равно! – Как ты можешь такое говорить? – ужаснулась девушка. – Даже собаку жалко! А это же люди! И я не могу смотреть ему в глаза и кормить, понимая, что его собираются убить! – Ты не знаешь об этом на сто процентов! – Это секта! Они – маньяки! Сатанисты! Они убивают людей! Я не хочу в этом участвовать! Я не знаю, верны мои подозрения или нет, но мне даже их достаточно! – Ты еще в полицию пойди! – В полицию не пойду, но и здесь не хочу работать, когда они арендуют зал. – А-а, чистенькой хочешь остаться! Не выйдет! Замазана уже по самое не балуйся! Мало того, тебе не удастся сбежать! Не боишься, что эти люди тебя пустят в расход, если ты бомжа защищать будешь?! За него жизнь свою отдашь? Нет, конечно! И я не хочу, чтобы ты пострадала, а начнешь такие вещи говорить кому-то другому, а не мне, так, боюсь, что пострадаешь. Поняла меня?! – повысила голос женщина. – Ты слышишь меня? – Да. Я поняла, – пискнула девушка. – Приводи себя в порядок! Вытри слезы и в зал! Еще столько накрыть надо! И смотри, не разговаривай ни о чем ни с бомжом, ни с этой длинной белобрысой. Она же из их компании. Может, за нами присматривает, может, за бомжом. Если тебе жизнь дорога, слушайся меня! – Я поняла, – снова пискнула девушка, и Яна услышала какое-то движение. Запаниковав, она вжалась в стенку. Но мимо нее никто не прошел, видимо, на кухню был еще один проход. Яна быстро вернулась назад и осмотрела зал. Работницы кафе еще не появились. Они, скорее всего, приводили себя в порядок после бурного объяснения. Цветкова прямой наводкой кинулась к бомжу и схватила его за руку. – Вставай! Хватит есть! – Что? Что вам надо?! – возмутился тот. – Уходить тебе надо! Понимаешь? Уходить! – Яна стала трясти его как грушу, пытаясь сдвинуть с места. – Оставь меня в покое! Помогите! – сопротивлялся бомж. – Я ем… – Заткнись! Ты что, не понимаешь?! Тебе грозит опасность! Уходи! Бери всю еду с собой и быстро убегай! – настаивала Яна. – Уйди от меня! Я впервые жру нормально! – не понимал ее мужик и грубо отпихивал. Лицо его все было перепачкано грязью, а тулупчик трещал по швам. Тут в зале появилась женщина с тарелками в руках и уставилась на противостояние Яны и бомжа. Яна тут же отскочила от него и сказала первое, что пришло в голову: – Да вот пытаюсь человека пересадить за общий стол, а то как-то не хорошо, сидит здесь один. Пусть бы со всеми. – Отстань от меня! – снова огрызнулся бомж.