— Коней отбросила, ласты склеила, как тебе ещё сказать. Умерла я. Сдохла! Глаза Рины приняли форму двух знаков вопроса. Испуг, удивление, неверие — всё смешалось у неё внутри в этот момент. — А как вы здесь оказались? И зачем? Вас спасли в реанимации? — Совсем ты меня не слушаешь, Катюша. Говорю же — умерла я. Призраком сделалась. Душа от меня осталась без костей и жилок. Вон попробуй потрогать. Людмила Яковлевна протянула Рине свои руки из-под шали. Рина попробовала взяться за ладонь. Касания не произошло. Рука прошла сквозь запястья. Рина попробовала снова. И снова. Потом она встала и попыталась взять двумя руками Людмилу Яковлевну за плечи. Ничего не вышло. — Всё, убедилась? Садись теперь, не мельтеши. Рина послушно села. По её телу побежали мурашки ужаса. — Ну так вот. Душенька моя не нашла покоя на том свете. Осталась я тута. Следила за сыном. Он съехал с квартиры. По судам бегал, по журналистам, даже на шоу выступал. Всё без толку. Тогда решил он найти этого Андрея и с ним поквитаться. Искал-искал, искал-искал, нашёл. Недаром он у меня в компуктере этом своём без конца сидел. Нашёл, связался, всё высказал. Андрей руками только развёл — мол, сам он подневольный, кукла в руках бесчувственных прохиндеев. Ну, Лёня мой понял, что не добиться ему ничего. Да и девочку тогда уже он встретил хорошую. Тоже через компуктер. Повстречались они, полюбились друг другу, уехали в Индию жить. На Гоа. Хорошо у них там. Тепло. Я заглядываю к нему так на минутку, посмотреть, заделали мне внуков или нет ещё. Пока нет, жду. — Угу. Рина поддакивала. Она соглашалась на словах, на самом деле слушала Людмилу Яковлевну как сумасшедшую. Ни одно слово для неё не было похожим на правду. Призрак, Андрей — чёрный риелтор, сын и Гоа — бред старушки с деменцией, которая перепутала адрес, вот на что скорее были похожи слова Людмилы Яковлевны. — Вот тебе и угу. В общем, я продолжила за Андреем наблюдать, хотела остановить его, когда он будет очередного дурачка обманывать. Смотрю, он ни к кому не ходит. В такси устроился. Людей возит. Смурной вечно. А сегодня так вообще избили его эти же амбалы, что ко мне приходили. Подкараулили у дома и давай кулаки свои чесать об его лицо. Испинали бедного до полусмерти. Потом вон домой притащили, чтобы никто полицию не вызвал. Нелюди. Я его внутри посмотрела. Да, я могу людей прямо насквозь видеть. Так и определила переломы и разрывы. Я в отличие от тебя выросла в деревне. У нас там если сам себе не врач, то всё. Никаких тебе «счастливо и весело». — Зачем дали мне полную инструкцию того, как Андрея спасти? Он же обманул вас и вашего сына, преступление совершил! А вы с моей помощью его спасли. — Так не сам же он вытворял дела эти тёмные. — Это он так вашему сыну сказал. Как на самом деле, неизвестно. У Рины почему-то вспыхнула злоба на Андрея. Пропало всё милосердие и желание помочь. Её сестру так же обманули. Только приходил не Андрей, а какая-то женщина. Представилась соцработником. Вечно болеющую Наташу это не удивило. Сестра Рины впустила незнакомку, посадила за стол, напоила чаем. Ей очень не хватало общения, а гостья оказалась отличным собеседником. Столько историй рассказала, столько посмеялись. Наташина рука даже не дрогнула в момент, когда она ставила подпись и писала все свои личные данные. Квартира родителей, которую Рина полностью уступила сестре после смерти мамы, перешла в руки неизвестных. — Не знаю, как оно там по правде, но чутьё мне говорит, что он парень неплохой. И он может помочь лавочку эту лживую прикрыть. — Мне бы хотелось всё проверить. Я не могу так… Рину прервал грохот. Что-то произошло в квартире Андрея. — «Проснулся на мглистом рассвете», вот сейчас и проверишь, правду я сказала или надурила тебя. Катерина молча встала и пошла в соседнюю квартиру. Глава 19 Андрей лежал на боку, когда Рина вошла к нему в спальню. Он пытался встать, но его попытка закончилась падением. Отсюда и глухой грохот, который прервал разговор Рины с призраком Людмилы Яковлевны. — Вас избили те, с кем вы работаете в сговоре? Вы нечестным путём получаете квартиры? И эти две квартиры украдены, так? Рина говорила, стоя на пороге. За последний час её представление об Андрее кардинально изменилось. Теперь не хотелось даже подходить к нему. Не говоря о том, чтобы касаться. Андрей приоткрыл глаза и по-щенячьи посмотрел прямо Рине в зрачки. Боль, сожаление, безнадёжность. Его взгляд переливался всеми существующими оттенками печали. Бледная кожа лба собралась в гармошку, опухшие и покрасневшие веки практически полностью закрыли глазные яблоки, остались лишь узкие щелки, через которые Андрей и смотрел с искренним страданием на Рину. — Да, — тихо, с хрипом произнёс он. Рина, ожидавшая в глубине сердца другой ответ, обомлела. Её глаза окрасились в те же оттенки печали. Она совсем не ожидала, что ответ на ребус окажется таким отвратительным. Через минуту колючего молчания она уверенными обиженными шагами пошла в свою квартиру. Точнее, не свою. И даже не Андрея. Она достала чемодан и начала отрывисто бросать в него вещи. За два дня она успела обжиться в новом доме. Вещи нашли себе уголок, Мика пригрелась на диване. Но Рина не могла больше оставаться в этом обмане. Человек, который ей помог, оказался вором — забирал у людей крышу над головой. Он вдыхал тепло одним взглядом. Излучал надёжность, внушал доверие. От него по сути дела должно было нести гнилью. Но этого не было. Или казалось, что не было. Рина ошиблась. Больше всего на свете она ненавидела ошибаться. Для неё всегда всё должно было быть сделано не просто правильно. Идеально. Ведь на ней лежало и лежит столько ответственности. Она сама себе её положила, но всё же. Она не имеет права ошибаться. Иначе пострадают люди. Настанет конец света. Все в своих страданиях будут обвинять Рину. Перестанут любить. Отвернут. Не будут больше просить о помощи и благодарить. А это смысл жизни Рины. Ошиблась с Андреем. Ошиблась с мужем. Оказывается, ошибалась уже столько лет. Похоже, всю свою жизнь. — Чуть что, сразу истерить. Что за манера у тебя такая! Ну вот чего ты вещи собираешь? Не вникла толком, сразу трусы складывать. Ты узнала, почему он воровал бессовестно? Рассказал тебе он, за что его отметелили? С какого такого до сих пор квартиры мою и сына моего не продали? Полгода уже прошло. Столько вопросов, а ты в бега. Пятками посверкать захотелось? — Зачем мне всё это знать? Он мошенник. — А ты святая, поглядите-ка. То-то я смотрю, мне глаза слепит, а это твой нимб ярко светит. Сколько клиентов ты обула? Говорила, рекламка выйдет столько-то, а на самом деле она была дешевле. Не так, что ль? — Что? Никогда такого не случалось. Я всегда озвучиваю стоимость по смете. — А кто эту твою смету тебе даёт? Ты её проверяла? — Это отдел финансов, я вообще этим вопросом не занимаюсь. — А ты займись завтра. — Откуда вы всё это знаете? — Скучно мне. Вот и подглядываю. Да и какого тебе рожна знать, откуда я знаю. Ты пользуйся источником себе на благо. А сейчас оставь в покое вещи и пойди к нему. Поговори с человеком нормально. Если вор, это не значит, что нелюдь. Твой брат тоже много воровал и чудил, с ним ты нянчилась почему-то. Степан, брат Рины, и правда, за дозу был готов пойти на всё. Рина долго пыталась его вытащить из зависимости, но… Не получалось. Помогала как могла — приносила еду, убиралась в квартире, стирала одежду. С пятнадцати до двадцати лет исправно посещала его два раза в неделю. Сильно испугалась, когда не застала его дома. Его не было неделю, потом две, три. На четвёртую обратилась в полицию. Нашли среди неопознанных трупов. Лежал в руинах заброшенной швейной фабрики. Рина прекратила собирать вещи. Она села на угол кровати. Перед глазами возникло лицо брата. Тяжёлые густые брови чёрного цвета, слившиеся в одну полосу. Карие глаза, большие ноздри, часто раздувающиеся от злости. Кожа цвета грязного снега. Болезненно худой. Мама Рины махнула рукой на сына. Всё её внимание было притянуто к старшей дочке Наташе. Обе они постоянно болели. Каждый день жаловались на новые боли. Постоянные клиенты поликлиники. Треть жизни провели в больнице. Рина, младшая в семье, была вечно на хозяйстве. Кормила поздно приходящего папу, делала домашнее задание за старшего брата. Стёпа не всегда говорил спасибо, но Рина без слов знала, что все ей благодарны. — Чего ты так на него взъелась, милая? Рина сама не знала ответа на этот вопрос. Объяснить эмоции сложнее, чем подковать блоху. Наверно не столько смущал обман и собственная ошибка. Просто Рина полюбила... Глава 20 — Как я могла ему поверить. Стала соучастницей практически… Я же хотела купить эту квартиру. Рина продолжала сидеть на кровати, разглядывая печальными глаза петли прикроватного коврика. Людмила Яковлевна сидела рядом. — Ну не купила же. Да и чего городишь ты. Не из-за этого, ведь, страдаешь. Рина выпустила на свободу первую слезу. Её руки сплелись крестом на груди. Она будто обнимала себя. При этом нервно царапала ногтями плечи. — Он казался таким… добропорядочным. Помог нам с Микой. Я совсем не разбираюсь в людях. Помочь ему теперь не могу. Просто не могу… Неспешным ручейком побежала вторая слеза. Затем третья. Четвёртая. Нос зашмыгал и захлюпал. Голос начал дрожать. — Люди животинки сложные. Их немудрено не понимать. Не могла же ты насквозь его увидеть. Ну ошиблась. С кем не бывает. Ты вот погляди на себя, любименькую. Погляди, погляди. Осмотри себя со всех сторон. Рина посмотрела на себя сверху вниз, лениво повернув голову вправо и влево. — Ну, что видишь? — Ничего. — То-то же. Ничего. Ты ошиблась, а с тобой ничего не случилось. Руки, ноги целы, голова на месте. Чего страшного в ошибке? Только так опыта набраться и можно. А то, что Андрей не добропорядочный, никто пока и не говорил. Чего ты человека целиком очерняешь по одному его деянию? Может, он мужик и неплохой. В общем, чего гадать. Ты это самоубивание прекращай, нормально с тобой всё, не выдумывай проблем. Их и так хоть ковшом вычёрпывай. Помочь она не может. Можешь! И ещё как. Иди к Андрею. Он вряд ли спит после такой взбучки. Поговори ради здравого рассудка. — Что мне ему сказать? — Ничего не надо, он сам всё поймёт, не дурак. Давай-давай, сердце разрывается на тебя такую смотреть. Рина встала, накинула халат, умылась и пошла в соседнюю квартиру. От слов Людмилы Яковлевны внутри стало легче. Колыхался огонёк надежды, что от фраз Андрея груз спадёт совсем. Зайти Рина постаралась бесшумно. Она надеялась, что Андрей всё-таки спит и неудобный разговор закончится, не начавшись. Дверь тихо щёлкнула замком. Петли шёпотом скрипнули. На фоне напряжённого молчания было слышно дыхание Андрея. Хриплое. Тяжёлое. Печальное. Рина на носочках шагнула к спальне. Андрей услышал и открыл глаза, посмотрев прямо на Рину.