Провинилась Рина и правда знатно. Зачислила Андрея в ряды мошенников, лжецов и подлецов. Поверила Ларисе, вернулась к Руслану. Может, она просто боялась настоящих отношений, поэтому сбежала, как только появился повод. А может, просто очень дорожила человеком, поэтому ложь с его стороны так обидела. Но лжи не было. Как выяснилось. Осталось понять, не испарилась ли любовь. Нужно было теперь подобрать слова, которые бы искупили вину. Рина уже подготовила себя, чемодан и Мику. Все были в сборе. Такси увезло компанию на квартиру Юсупа Павловича. Мика не удивилась очередному переезду. Она вальяжно вышла из переноски, узнала помещение и пошла на своё любимое место — в угол дивана. Рина же поспешила вызвать очередное такси. Поехала в больницу. К Андрею. Ладошки выпустили пол-литра влаги от волнения. Голос уже дрожал, хотя серых глаз Андрея ещё даже не было видно. Рина сидела в зале ожидания на протёртой скамейке. Доливал масла в нервный огонь неприятный больничный запах и чей-то недовольный крик, доносящийся из приёмного отделения. Наконец длинная стрелка часов дошла до цифры двенадцать. Ровно четыре часа. Началось приёмное время. Рина встала со скамьи и пошла к лестнице. Второй этаж. Отделение травматологии. Накинула одноразовый халат, надела бахилы, купленные втридорога на входе. — Здравствуйте! Я к Нетрову. — Четырнадцатая. Постовая медсестра в длинном чепчике, как у шеф-повара, показала полной рукой на конец коридора. Рина кивнула и пошла по направлению руки. «А Людмила Яковлевна сказала ему, что я приду? Почему она сегодня не появлялась? Может, что-то случилось…» Почему-то захотелось провалиться сквозь бетонный больничный пол. Стать призраком. Невидимкой. Сначала заглянуть к Андрею, посмотреть, что он делает, какое у него настроение, узнать, о чём он думает, потом только появиться в своём обычном обличье. Пока Рина отдавалась странным размышлениям, её ноги дошли до конца коридора. В метре от неё была открытая дверь палаты номер четырнадцать. Здесь Рина остановилась в нерешительности. Неведомая сила не давала сделать последний шаг. Как будто от этого движения ногами зависела вся дальнейшая судьба. «Что со мной такое?!» — Вот и не пойму, что с тобой происходит, милая. Опять таблеток каких-то наглоталась? Или в морозильнике ночевала? Отмороженная какая-то. Рина не удивилась появлению Людмилы Яковлевны. Наоборот, она в сердцах его ждала. — Давай, шагай. Ждёт он тебя. Не дождётся. Весь день тоже места себе не находит, все царапины расковырял. Нервные вы какие-то, ребятки. Проще надо, проще! Глубоко вздохнув и согласившись со словами Людмилы Яковлевны, Рина шагнула. В глаза ударил солнечный свет от большого незанавешенного окна палаты. Появившееся светлое бельмо не давало понять, на какой кровати лежит Андрей. — Рина! — радостно крикнул Андрей. Он постарался быстро встать, но у него это не получилось. Схватился за ребро, замедлился, но всё-таки встал и подошёл прямо к выходу из палаты, где стояла ослеплённая Рина. — Пойдёмте на лестницу, чтобы никому не мешать. Андрей покосился на трёх своих соседей. У одного была перемотана голова, у другого висела нога в гипсе, у третьего внешне всё было в порядке, но у кровати стояли костыли. Андрей взял Рину за руку и повёл на лестничную клетку — негласное место для курения всех больных. Да и врачей с медсёстрами. Выход на площадку был прямо напротив палаты Андрея. К Рине вернулось зрение, сознание и любовь. Она поймала тёплое прикосновение руки Андрея, которая вела её за собой. Она послушно шла, пока они не вышли на прокуренную лестничную площадку между вторым и третьим этажами. — Ну вот, здесь получше. Пахнет правда… Но выбирать не приходится. Андрей смущённо улыбнулся. Ему словно тоже было неловко. Ямочки на щеках придавали лицу искренность в её первозданном виде. — Как вы себя чувствуете? — наконец произнесла Рина сквозь комок вины. — Мы снова на вы? Рина досадно опустила взгляд на свои сапоги в бахилах. — Я же сам только что сказал «пойдёмте», вот дурак. Прости, Рин. — Ничего. Взгляд до сих пор обитал в районе сапог. Хотя голубым глазам очень хотелось окунуться в серые… — Знаешь, говорят, люди общаются на «вы», когда хотят сохранить дистанцию между друг другом. Я сознательно вроде бы этой дистанции иметь не хочу. Но что-то же толкает меня выкать. Странно… Теперь и Андрей опустил глаза на свои пижамные штаны, выданные ему здесь, в больнице. — Мне очень неудобно перед тобой, — сказала Рина почти шёпотом, не подняв глаз, — я подумала про тебя очень плохо… Ты такого не заслужил… — Заслужил. Ещё как заслужил. Если так подумать, всё, что тебе сказала моя мама, очень могло быть правдой. Ты правильно себя повела, Рина. Ты меня прости, что так тогда из-за этого вспылил. Надо было спокойно всё обговорить, факты тебе показать, а не пустыми словами бросаться. Мог бы дать тебе договоры посмотреть, увидела бы, что я квартиры больше не забираю. Так что не вини себя. Ты всё сделала как надо. С чужими людьми нужно держать ухо востро. Да и с родными тоже… Андрей замолчал. Он сделал глубокий тяжёлый вдох. Он явно был подавлен новостью, что за всеми злостными фокусами стоит его мама. Рина подняла взгляд. Она взяла Андрея за руку. Он тоже посмотрел на неё. Боль, разочарование, обида, бессилие — столько всего пряталось в серых зеркалах души. У Рины внутри произошёл «ёк» неизвестного происхождения. Она вдруг почувствовала, что Андрею сейчас необходимо. Осмелившись, она сама тихонько мягко нежно обняла его, своего Рэя. В таком положении они задержались. Пошло тепло. Оба разморозились. Глава 44 Объятия расцепились, завязался не менее тёплый разговор. Рина рассказала про чудеса, которые Людмила Яковлевна сотворила с Вовой и Стёпой. С помощью всего нескольких слов превратила конченых бандитов в талантливых законопослушных творцов своего дела. Андрей сожалел, что не стоял в тот момент рядом с Риной, не защитил её, не поддержал и не видел произошедшего. Быть свидетелем такого дорогого стоит. — К слову о бандитах, я же от скуки одолжил ноутбук у товарища по палате и зашёл на электронную почту. Там письмо от Али Вахобовича — предлагает за молчание двести пятьдесят тысяч рублей в качестве компенсации «за доставленные неудобства». Рина уже и забыла про чёрные дела своего начальника. — И что вы ему ответили? — Как я и говорил, откупиться у него не получится. Написал этому проходимцу, что если ещё хоть одного клиента «обует», я не только про некачественные материалы расскажу, но и про амурные приключение во все журналы сообщу. Про Алину, Анну и других. Рина была очень удивлена. — Вы знаете про Алину и Аню? — Да. Мне воробушек нашептал. На этом моменте Андрей с Риной дуэтом засмеялись. Их было слышно даже на восьмом этаже. Оба поняли имя «воробушка». Людмила Яковлевна, похоже, знала про всех и про всё. От весёлых разговоров перешли к неприятным. Но необходимым. — Рин, а ты куда уехала, когда узнала, что я «лжец»? — вдруг спросил Андрей, тем самым шокировав Рину наповал. Всё внутри её хрупкого тела съёжилось. Голова словно подверглась удару звуковой волной. Лгать не хотелось. Уже было слишком много обмана. Но и портить момент горькой правдой Рина не сказать, что желала. — Я поехала в квартиру… Где мы жили с Русланом… Услышав эти нерешительные мятые слова, Андрей заметно изменился в лице — потупил взгляд, опустил уголки губ, нахмурил брови. Рина же стала ниже — ей хотелось слиться со стеной и полом. — Он не съехал… Как я и предполагала… Мы жили в разных комнатах… Он делал вид, что ничего не было… Мы не разговаривали. Я поехала туда, просто потому что больше было некуда. У меня же Мика. — Как она поживает? — Андрей решил сменить колкую тему. Его лицо выдавало сильное разочарование. — Она лучше всех. Но… Рэй, я правда не хотела возвращаться к Руслану. Я его всей душой ненавижу. Мне не хочется, чтобы ты думал как-то иначе… — Всё в порядке. Я понимаю. Сам дурак… Из-за меня тебе пришлось туда вернуться, я тебя не остановил, хотя прекрасно понимал, куда ты пойдёшь. Воцарившееся молчание было похоже на шерстяной свитер, надетый на голое тело, — очень кололо и чересчур сильно грело. Кожа покрылась сыпью от раздражения и намокла от пота. Этот жуткий дискомфорт прекратила Рина. — Руслан для меня больше ничего не значит. Да и никогда не значил. А ты… — Рина почувствовала, что ей снова трудно говорить о сокровенном. Тогда она без подсказок Андрея, сама закрыла глаза и взяла его руку в свою. Бархатная влажная ладошка прикоснулась к сухой заветренной кисти, покрытой цыпками. — Ты другой. Тебя мне не хочется терять. Мне кажется, мы сможем… быть вместе… и быть по-настоящему счастливыми. Андрей подхватил вторую руку Рину, пропустил её пальцы сквозь свои и, улыбнувшись, тоже закрыл глаза. — Я ревную тебя. Не хочу ни с кем тобой делиться. Особенно с ним… Ведь он тебя не заслуживает. Да и я не заслуживаю… Мне так порой кажется. Во мне сейчас есть непреодолимое желание сделать тебя счастливой. Но я не верю, что ты будешь счастлива именно со мной. Светлые брови Андрея нахмурились, глаза зажмурились, он как будто готовился услышать свой смертный приговор. Рина почувствовала, как много она для него значит. Сдерживать сокровенную правду она не стала и развеяла все сомнения: — Мне сложно поверить, что меня кто-то любит просто так. Не за помощь, не за работу, а просто… Это непривычно… Да и вот так говорить о чувствах непривычно. Но приятно. Наши разговоры… Прогулки… Ты делаешь мне приятно. С тобой хорошо. Что ещё нужно для счастья? Андрей, не открывая глаз, подхватил Рину, забыл про ушибы и переломы и начал кружить её на руках посреди лестничной клетки больницы. Проходящие врачи недоуменно косились, а медсестрички завидовали. Андрей не обращал внимания и кружил, кружил, кружил… — У тебя же рёбра… — крикнула Рина, смеясь. — Да фигня это всё. Всё фигня… Спустя две минуты сапоги Рины вновь коснулись пола. Голова слегка кружилась. Андрей помог устоять на ногах — заключил хрупкое тело в мягкие объятия. А чтобы равновесие точно не потерялось, поцеловал губы, создав опору. Надёжную. Крепкую. Рина поймала себя на ощущении, что это первый поцелуй в её жизни. Все предыдущие нельзя было назвать настоящими. Ни с первым мужем, ни с Русланом. Прошлые поцелуи с Андреем как будто были в тумане. В пьяном, безрассудном состоянии. А теперь трезвый, осознанный. С любимым. С по-настоящему любимым человеком. Губы не хотели отрываться друг от друга. Как две детали пазла одной целой картинки они сцепились и не желали разъединяться. — Посещения пятнадцать минут как закончились, почему больной не в палате?! — строго крикнула маленькая сухая старушка с громким грубым голосом. Именно она заставила детальки покинуть друг друга. — Простите, — смущённо прошептала Рина. Бледные щёки впервые за долгое время налились розами румянца. Андрей улыбнулся, подмигнул старушке, тем самым смягчил её пыл. Он взял Рину за руку и повёл её назад в отделение.