— Это заведующая, Антонина Семёновна. За порядком исправно следит. Металлическая дверь хлопнула, в нос ударил ещё более сильный аромат хлора, отозвалась её величество духота. На Рину и Андрея покосились все соседи Андрея по палате и постовая медсестра. Не обращая внимания на любопытные взгляды, Андрей повернулся к Рине. — Спасибо, что пришла. Теперь я ещё быстрее поправлюсь. — Я завтра снова приду. Тебе что-нибудь принести? — Приноси себя. Этого достаточно. Подарив Андрею и всем смотрящим нежную улыбку, Рина пошла к выходу из отделения. Домой пошла пешком. Ей был необходим часовой курс приёма свежего воздуха. Глава 45 — Прячься! — крикнула Людмила Яковлевна Рине прямо в ухо. Рина ничего не успела понять, она только зашла в подъезд. — Быстро за дверь! Наконец отойдя от шока, Рина нырнула за вторую дверь коридора, которая была всегда открыта. Спина приобрела форму натянутой лески, глаза — надутых шаров. Рина сделала буквально один сжатый вдох и тут же открылись дверцы лифт. На лестничную клетку ступили ноги двух человек. — Вот щенок! Где он столько хитрости набрался? Явно не от тебя. Девка эта его надоумила, наверно. Но ничего, от мамочки не спрячется, найду и покажу ему подобающее поведение. Рина услышала знакомый голос. Это была Лариса Григорьевна. Мать Андрея. — Не переживай, дорогая, я его найду, всё будет как прежде. И даже лучше. «Дорогая?!» — возразила про себя Рина. От удивления она открыла рот, но чтобы не издать звука, сама тут же закрыла его рукой. Парочка прошла через коридор и скрылась за дверью. Немного подождав, Рина вышла из укрытия. «Судя по всему, это был Артур». Подкошенные ноги медленно пошли к лифту. Его дверцы сразу гостеприимно открылись. Рина зашла в кабину. Простояла в ступоре две минуты, только потом поняла, что не едет. Забыла нажать кнопку. «Как это возможно?! Мама Андрея и Артур…» — Да-да, он её подкаблучник, она его хозяйка. Они вместе, дорогая, муж и жена. Одна сатана, — Людмила Яковлевна присоединилась к Рине в лифте. — Они приезжали по нашей наводке? Искали Андрея, чтобы квартиры от него получить? — Именно. Ты пришла не вовремя! Ещё бы чуть-чуть и всё… Кирдык! Лифт приехал на девятый, Рина прошла в тамбур, ключом, который уже как десять минут ждал своего часа в руке, открыла дверь квартиры Юсупа Павловича, встретила голодную Мику. — Они в мою квартирку зашли, походили по комнатам и недовольные ушли. Лариса так выступала! Все стены мне злостью своей обрызгала. Кричала, руками махала… Ну и поделом ей. Теперь я могу в их головёшках копаться. Там столько интересного, дорогая… Но обо всём по порядку. Людмила Яковлевна уже разместилась на стуле за столом. Рина разулась, разделась, забежала в ванную, чтобы помыть руки, и пришла на кухню кормить Мику и слушать рассказ Людмилы Яковлевны. — В общем, вот что я узнала. Лариса росла как сорняк. Огород был усажен золотом, но от этого толка не было. Отец её, царство ему небесное, воспитанием не занимался, как я и думала. На нянек сбросил груз. Лариса капризничала, нянек ненавидела, они из-за её выходок каждую неделю менялись. Потом, как выросла, папаша её в интернат засунул вместо школы. Она там жила, дома вообще не появлялась… Ох, ох, ох… Гриша, Гриша… Рука в морщинах и шали поддерживала качающуюся голову. Глаза Людмилы Яковлевны наливались слезами. Даже Рина почувствовала боль, которая засела у женщины в сердце. — Ну вот так и промучилась бедная. Её там лупили, обижали… Потом она сама стала всех лупить и обижать. Яйца вырастила, как говорится, восемь классов окончила и пошла в большой мир. Торговкой была. Вместо джинсов дефицитных людям лоскуты продавала. Мужиков в ресторанах опаивала и обчищала до нитки. Один из мужиков пить не стал, за шкирку взял Лариску и… В постель потащил! Залетела она. Хотела аборт сделать, да не решилась — наговорили ей там в больнице, что умереть она сама может. Ходила с пузом, прикидывалась нищей, немощной, люди её к себе пускали, борщами кормили, а она их обворовывала в знак благодарности. На выручку жила себе беззаботно поживала. В один из походов таких на вокзал поймали её! За решётку упекли. Тут она про папочку вспомнила, Грише позвонила, он связи поднял, от тюрьмы спас. Узнал про внука. Весь расцвёл. У него же две брачные дочки не спешили детьми обзаводиться. Наследнику он очень обрадовался. Ларису у себя во дворце поселил, всем её обеспечил, солёными огурцами с мороженым кормил, лучшими врачами окружил, но ей этого не надо было. Она понимала, что это всё не ей, а её отпрыску. Не хватало ей отцовской любви. Да и вообще любви хоть от кого-то. Билась за внимание к себе и ногами, и кулаками, и обманами. Но ничего не получала в итоге. Так обижалась на Гришу, ругалась с ним по малейшему чиху. Как родила Андрюшу, сразу смылась. Сына оставила на воспитание деду. С ней вообще страшное начало твориться в это время. Она запила... Потом закурила… Потом вообще дурь начала принимать. В чёрные риелторы подалась, чтобы много денег было. На дозы. Обросла плохими связями, заработала горы нечестных денег, сама стала торговцем белого порошочка. Андрей рос себе у деда. Гриша с ним сам возился. На старости лет наконец раскусил прелесть воспитания детишек. Они вдвоём и на рыбалку, и на хоккей, и в палатки… Гриша в Андрее души не чаял. Андрей тоже деда обожал. Очень переживал, когда он умер. Сердце. Андрею было девятнадцать. Он уже в институте учился. Жена Гришина, мымра с надутыми губами, всё имущество себе захапала. Хотя Гриша ей наказывал всё поровну поделить. Она ему кивала, хлопая своими реснищами. Лариса сама свидетелем этого была, пока беременная жила с ними. Но на деле ничего никому мымра не дала. Даже дочек своих обделила. Андрей поехал с вещами к матери. Открыл дверь, а там… Не квартира, а помойка — бутылка на бутылке, куча объедков, изгаженная плита, шприцы. Сама Лариса лежала у стенки в отключке. Передоз. Ну, Андрюша сдал её в больницу, порядок навёл дома, всё вычистил до блеска. Продолжил учиться. Учился на отлично. Лариса проходила реабилитацию при монастыре. Примкнула к Богу. Вроде за год лечения голова у неё прояснела — устроилась на работу в церковную лавку, свечки продавала, нищим помогала. Мать в ней проснулась — начала Андрея уму-разуму учить. А чё его учить? Он умнее её был. Но она ему своё божественное талдычила и талдычила. Говорила, что ему надо принять обет, бросить учёбу, никогда с девочками не видеться, и вообще на жизни крест поставить. Он сначала не слушал вообще. Игнорировал. Потом стал злиться. Ну а на четвёртый год таких издевательств съехал от матери. Он тогда уже институт закончил и на работу устроился. Переехал в дом, где Артур жил по соседству, сдружился с ним, в восточные дела ударился. Ну это ты знаешь. Лариса себе места не находила. С катушек съехала. Каждый день приходила и ломилась Андрею в квартиру. Как сумасшедшая требовала, чтоб он ушёл в монастырь. Приходила она в основном днём. Когда Андрей на работе был. Поэтому ломилась она в пустоту, никто ей не отвечал. Но попыток она не оставляла. Приходила каждый божий день. В один из таких дней Артур не выдержал, вышел, впустил её к себе. Там они разговорились. Нашли общий божественный язык. Артур втемяшил Ларисе в голову свои восточные учения. Она с открытым ртом его слушала. От христианства отреклась, стала с ним молиться неизвестным богам. Всё доброе начало в ней пропало, снова сделалась она стервой надменной. Не стало божьего одуванчика, будто его и не было. С Артуром она спелась. Влюбилась в него, как школьница. Он в неё. Расписались даже в ЗАГСе. Ужас! Она же ему в матери годится! Но… Любви все возрасты покорны, как говорится. Стали жить вместе они. Андрей, разумеется, ничего не знал. Они прятались от него. Пять лет в кошки-мышки играли. В один прекрасный день накопления Ларисы закончились. Жить больше было не на что. Она стала думать, где новые нечестные деньжата добыть. Рассказала Артуру про свою лихую молодость. И про мужиков, и про квартиры. Артур загорелся идеей чёрного риелторства. Предложил Ларисе отбирать дома у «плохих» людей. Та не поверила своему счастью. Ну вот они и начали свои схемы проворачивать. Наняли Стёпу с Вовой, фирмы липовые открыли… Четыре года всё работало как часы. Но потом Лариса облажалась. Пришла к умным людям, которые её раскусили. Полиция, суд. Каким-то чудом адвокат спас всю эту троицу. Вышли из воды сухими. Но вот личики их во всех газетах и журналах напечатали. Продолжать дело сами они, соответственно, не могли. Никто бы на порог этих «знаменитостей» не пустил. Стали кумекать, кого новенького взять. Дело ведь такое, что с улицы человечек не подойдёт. Ну и придумали Андрея заставить. Лариса стала играть роль больной раком. Андрей сердобольный, поверил, согласился работать с Артуром. Квартиры отбирал, деньги зарабатывал для всех. Ну а дальше ты всё знаешь. Ему это дело надоело, он захотел бросить, но Лариса с Артуром отпускать его не захотели. Вот и сказочке конец, Рина слушала, молодец. Рина и правда слушала очень внимательно. Она сидела за кухонным столом со стаканом воды и поражённо смотрела Людмиле Яковлевне в глаза. Такая история, такая судьба у человека… Сама была несчастной и других старалась лишить последнего. Даже собственному сыну не дала спокойно пожить.. — Ужасно… — всё, что смогла сказать Рина. — Ох, дорогая, да. Жизнь тебе не леденец на палочке. Так мотает порой… Вот и Ларису помотало. Обижают обиженные. Обижают обиженные… На кухне воцарилось тяжёлое молчание. Две пары глаз опустились на стол, губы досадно поджались, на грудь упал горький блин сожаления. Тишину нарушил щелчок замка. Рина подпрыгнула от неожиданности. Стакан из её рук с грохотом упал на пол. — Кто это? — крикнула она. Дверь открылась. В квартиру вошёл тот, кого Рина меньше всего ожидала увидеть. Глава 46 — Вы кто?! — разразился громом твёрдый мужской голос. Рина увидела в проходе низкого подтянутого господина лет семидесяти. Назвать дедушкой его было сложно. Расчёсанные усы, выглаженный воротничок, ровные стрелки брюк — мужчина был именно господином. Обычно он наверняка мил, добр и ласков. Сейчас же вся его приветливость и презентабельность перекрылись ужасом и злостью. — Юсуп Павлович? — словно мышка, пропищала напуганная Рина. — Откуда вам известно моё имя, уважаемая? — седые густые брови приподнялись, собрав дюжину морщинок на лбу. — Я вам сейчас всё объясню. — Извольте, пожалуйста. Из комнаты с проверкой вышла Мика. Не вовремя. Она беззаботно потянулась, почесала когти об ковёр, прошла в коридор, начала обнюхивать чемодан, стоявший рядом с Юсупом Павловичем. — Это ещё что! Брысь! — нога в начищенном ботинке строго топнула, Мика, поджав хвост, убежала обратно в комнату и спряталась за диваном. — Приведи его ко мне в квартиру, я ему сама всё расскажу, — шепнула Людмила Яковлевна Рине на ухо. Кулаки нервно сжались, ноги тихонько пошли к гостю. — Пойдёмте туда, — растерянно проговорила Рина и указала рукой на дверь. Юсуп Павлович потупился, отошёл в сторону, освободил проход. Рина вышла в тамбур, а затем зашла в открытую квартиру Людмилы Яковлевны. — Откуда у вас доступ в дом Людмилы Яковлевны? Где она сама? — Пойдёмте, пойдёмте. — Не сделаю и шагу, пока не объясните! Рина окончательно растерялась. Но испуг быстро перешёл в раздражение и вышел через приказной тон в голосе: — Здесь всё вам расскажу! Идите сюда! Теперь был ошарашен Юсуп Павлович. Настойчивость Рины заставила его наконец перешагнуть порог квартиры Людмилы Яковлевны. — Юсуп Павлович! Сколько лет, сколько зим! Проходи, дорогой. Рина, поставь чаю. Людмила Яковлевна предстала перед соседом, гостеприимно протянула руку, повела Юсупа Павловича на кухню. Рина пошла следом. Пока поражённый сосед усаживался за стол, чайник заполнился водой и приготовился нагреваться. — Ну, дорогой, надеюсь, сердечко ты на юге укрепил, не ошарашит тебя моя новость. Приготовься слушать сказочку. Сразу говорю, ты сначала не поверишь, но потом поймёшь. Готов? — Готов! Я уже заждался объяснений. Людмила Яковлевна со свойственной ей шутливой манерой поведала Юсупу Павловичу всю историю с самого начала. Рассказала про Андрея, кражу квартир, свою смерть, Рину, Артура, Вову, Стёпу, Ларису… Юсуп Павлович то и дело восклицал: «Не может такого быть!», «Хватит шуток! Говори правду!», «Отставить выдумки!» Чтобы повысить градус доверия, Людмиле Яковлевне пришлось показать пару фокусов. — Так и знала, упрямо не будешь верить. А я вот увидела у тебя в головушке, что ты уехал от дочки, потому что она застукала тебя за шуры-мурами с соседкой. Мария Алексеевна ничего такая бабёнка… Грудастая, хозяйственная… Моложе тебя на пятнадцать годков... Получше меня кандидатуру нашёл. Хотя я бы с ней ещё побилась за тебя. Познакомились вы, когда внуков из школы забирали. Всё у вас с ней ладно было, да вот она жить вместе не хотела. Её устраивал… как это сейчас… гостевой брак. Муж на субботу. А ты хотел каждый день щи со свежей капустой есть. Разругались. Потом ещё Ирка, дочка твоя, узнала о романе, сказала: «Куда тебе, старый!» Ты обиделся, уехал и вот теперь сидишь на моей кухне и болтаешь с умершей соседкой. Как тебе такое? Откуда я могла знать всё это, если я не призрак, который умеет в головы залазить? Язык Юсупа Павловича сбежал от ужаса. Зелёные глаза спрятались за прищуренными веками. Мозг и чайник одновременно закипели. Рина, стоявшая за Людмилой Яковлевной, поспешила достать две чашки, бросить по пакетику в каждую, налить горячей воды, добавить сахар в тёмно-коричневый навар. Это то, что было нужно сейчас Юсупу Павловичу, чтобы прийти в себя. Усы хлебнули крепкого чёрного. Воцарилась напряжённая тишина. — Ну дела… — Не вовремя ты приехал. Чуть-чуть бы подождал. Ничего с квартиркой твоей не случилось. И не случилось бы. Рина девочка аккуратная, кошка у неё смирная, Андрей вообще не мужик, а золушка. Вот клюнул тебя индюк пожаловать к нам, карты спутать. Придётся деточке ко мне возвращаться. Надеюсь, бандиты больше не припрутся всё и всех тут ломать. — Да мне не жалко. Пусть живёт у меня, если надо. — Нет-нет, я сейчас все вещи соберу, порядок наведу. Через полчаса сможете вернуться, всё будет на своих местах.