Рина трясущимися руками достала из сумки телефон и набрала номер Рэя снова. Гудки… Гудки… Гудки… — Где ты своего суженного потеряла? — спокойно с улыбкой сказала вошедшая на кухню Людмила Яковлевна. — Он должен был приехать из больницы сам. Я задержалась на работе… Я говорила с ним в три часа дня, он уже выезжал тогда. Время почти семь! Голос Рины звучал отрывисто, надрывно, нервно. С лица пропали свежесть и румяность, на место им пришли напряжённость и тревожность. Ещё бы чуть-чуть — и лоб с челюстью свело судорогой. — Раньше времени панику не наводи. Сейчас я к нему наведаюсь, узнаю, где он пропал. Подожди. Людмила Яковлевна испарилась. Рина согнула спину, сложила руки крестом на груди и начала ходить по шести квадратным метрам кухни взад-вперёд. Секунды тянулись, как сахарная патока, приготовленная для будущих ореховых козинаков. В какой-то момент стрелка часов вообще словно перестала двигаться. Время остановилось, а сердце, наоборот, забилось и заревело мотором, включённым на полные мощности. «Что случилось?» — Так, деточка, не зря ты затряслась… Не могу достучаться до Андрюши. А это может значить только три вещи — либо он спит, либо его вырубили, либо он… — Что?! Рина перешла на крик. Глаза утонули в слезах, лицо покрылось побелкой, губы будто поцеловала ночь. Они окрасились в тёмный, серый, синий. — От твоей истерики толку нам не видать. Лучше соберись и подумай, где он может быть. Я пойду в головёшках Вовы, Стёпы, Ларисы и Артура покопаюсь. Глядишь да узнаю чего-нибудь. Людмила Яковлевна пропала. Рина села на стул, закрыла руками лицо и попыталась включить разум и логику. «Что могло произойти?» Первое, что пришло на ум — позвонить в больницу. Узнать в «столе справок», не стало ли Андрею плохо на крыльце больнице. Мало ли. Открыла поисковик, нашла много разных непонятных телефонов, начала звонить во все по очереди. Первые три не ответили, четвёртый оказался телефоном реанимации. Там Андрея не было. К счастью. Или к несчастью. С шестого раза попала в стол справок. — Андрей Нетров из травматологии сегодня выписался. — Повторно не поступал? — Нет. — Точно? — Да, женщина, точно. — А в другие больницы? — Это узнавайте в других больницах. Или звоните по единому телефону. — Хорошо, спасибо, до свидания. Рина нашла номер общего информационного бюро. Позвонила, прослушала две минуты музыку, которая должна была успокаивать, но на самом деле, наоборот, выводила из себя всех слушателей окончательно. Трубку взяла девушка, которая сказала, что Андрея Нетрова в списках стационарных больных лечебных учреждений города не числится. «Ни в одной больнице нет, тогда где он?» Разумные идеи у Рины закончились, сознание начало подкидывать самые ужасающие варианты произошедшего — его схватил Артур, за старое взялись Вова и Стёпа, его узнал бывший «клиент», у которого он отнял квартиру, попал под машину, лишился памяти, избили на улице, упал и насмерть разбил голову… «Где же он?!» — Милая, у меня плохие новости, — подавленно произнесла появившаяся Людмила Яковлевна. Глава 50 — Вы что-нибудь узнали? Рина встала со стула и посмотрела на Людмилу Яковлевну глазами, полными слезами и надеждами. — Вова задорно попивает пиво в баре с товарищами по стройке. Устроился мастером. Он и каменщик, и бетонщик, и монтажник, и моляр-штукатур… На все руки, как я говорила. А Стёпа в монастыре. Стал монахом, поёт в хоре. Молодцы ребятки… — А Андрей? — перебила от нетерпения Рина. — Андрея они не трогали, понятия не имеют, где он. Артур тоже. Он вообще на Алтай умотал, просветляться. Упрямость Андрея «выбила его из вселенского равновесия». Поэтому он решил сначала восстановить духовный ветер в голове, а потом приехать и новыми своими идеями прозомбировать Андрюшу. В общем, ни Вова, ни Стёпа, ни Артур ни при делах. А вот с Ларисой дело обстоит интереснее… Она сидит дома и глотает стопку за стопкой. Я в её голове пьяной ничего разобрать не смогла. Она уже не в кондиции. Но есть в ней куча вины сейчас. Об Андрее думает, когда на дно рюмки смотрит. В чём-то винит себя… — Где она живёт? — Ну, могу разведать… А тебе зачем, милая? Я же тебе говорю, она вряд ли сейчас сможет языком пошевелить. — Нужно проверить. Вдруг он там… Или она знает, где он. Скажите адрес. — Ну хорошо. Записывай. Поздний вечер и дорога на другой конец города ничуть не смутили Рину. Она давно хотела поговорить с Ларисой Григорьевной с глазу на глаз. Наконец появился повод и смелость это сделать. Такси, спешка, тревога, рой мыслей. Разум все два часа пути продумывал разные сценарии предстоящего разговора. Сначала хотелось спустить всех злых собак на нерадивую мать, высказать гнев, пристыдить, приструнить, запугать, пригрозить. Потом вспомнилась тяжёлая судьба Ларисы Григорьевны. Пыл постих. Захотелось просто по-человечески поговорить, воззвать к сердцу, к чувствам, если они вообще были. Потом и вовсе включился режим «забирайте всё, только оставьте нас в покое», но от него Рина быстро отмахнулась. Квартиры будут отданы законным хозяевам. И точка. Ларису же нужно остановить раз и навсегда. Пункт Б был достигнут. Такси высадило Рину у двухметрового забора. Элитный жилой комплекс возле набережной не хотел впускать незваную гостью. Чёрные решётки с острыми наконечниками сверху окружили территорию двора, как ров непреступную крепость дворца. Войти можно только приложив ключ или позвонив в квартиру. Ни того, ни другого Рина сделать, конечно, не могла. Пришлось ждать чуда. Минусовая температура и беспокоящееся сердце сводили Рину с ума. Как назло, никто не планировал ни заходить, ни выходить через калитку. Ноги заледенели, нос приготовился отвалиться, перчатки не спасали руки от участи быть замёрзшими. Чтобы хоть как-то согреться и успокоиться, Рина начала ходить вдоль ворот, засунув руки в карманы куртки. «Ну кто-нибудь, я очень прошу!» — внутренний голос перешёл на молитвы. Просьба была услышана. К воротам подошёл охранник, которого насторожила женщина, блуждающая у ворот уже пятнадцать минут. — Вы к кому? — серьёзным басом спросил мужчина. — Я… к тёте… Она не ходит, домофон мне не откроет. — В какую квартиру? — Семьсот шестую. — Проходите. Вместе с внутренним ликованием Рина вошла в распахнутую калитку и, кивнув суровому охраннику, побежала к подъезду. — А ты, я смотрю, лихо научилась лукавить, милая моя. Ну это правильно, «ложь часто бывает во спасение». Но только иногда. Ты поспеши, чего-то недоброе Лариса удумала. Какой-то пузырёк достала… Его капать надо, а она себе его в стакан льёт без меры. — Что?! — Что слышала! Беги скорее! Седьмой этаж. Лифт приезжать не хотел. Он стоял на десятом этаже и даже не думал ехать вниз. На втором лифте висело объявление «Не работает!» Одна минута ожидания. Две… Пять. «Пойду пешком!» Седьмой не двадцать пятый, но всё равно пришлось надорвать лёгкие. Адреналин сделал своё дело — Рина без остановок преодолела один лестничный пролёт за другим. Одышка и боль в ногах не остановили стремление Рины как можно скорее попасть в квартиру Ларисы Григорьевны. «Семьсот первая… Семьсот десятая…. Семьсот двадцатая… Где шестая?» Лабиринты этажа окончательно расшатали нервную систему, и она посыпалась как карточный домик. Рина сжала кулаки и приготовилась избивать стены от злости и бессилия. Брови нахмурились и почти соединились в одну полоску, рука сделала замах… Её остановила дверь между семьсот пятой и семьсот седьмой квартирой. Цифры рядом со звонком отсутствовали, но нетрудно было догадаться, что именно эту дверь Рина и искала. Всё накопившееся напряжение Рина спустила на кнопку дверного звонка. Со всей силы она несколько раз нажала на несчастную, ни в чём не повинную клавишу. Никто не открывал. Стальная дверь не пропускала даже шороха. Или там просто уже некому было шуметь? — Не закрывала она дверь, входи! Рина опустила ручку и вошла в тёмный коридор. — Налево, на кухню! Именно оттуда бил слабый жёлтый свет. Прошагав пять метров, Рина повернулась, преодолела дверной проём без двери и ужаснулась…