— Хорошо. Рина пробежалась уставшими глазами по строчкам сухого юридического текста. Ничего не поняв, она перешла к последней страница. К разделу подпись. — Сейчас ручку поищу. Заглянула в сумку, в чемодан. Нигде ручки не оказалось. — Кажется, всё пишущее осталось на работе. — Я тоже не взял. Могу дома посмотреть, вы сможете немного подождать? — Дома? Вы живёте рядом? — Да… В соседней квартире. Рина потеряла способность говорить. Язык оторвался и спрятался где-то между голосовыми связками. Андрей встал из-за стола и пошёл к двери. Он быстро, но без суеты повернул налево, зашёл в соседнюю квартиру, побыл там две минуты и вернулся с синей шариковой ручкой в руке. — Вот. Надеюсь, пишет. Рина сидела неподвижно. Одолели мысли. Вспомнился вчерашний день. Стало понятно, откуда у Андрея паркинг-место в этом доме. Но было не ясно, почему он так долго возился со светом. Он же должен был здесь всё знать. — Что-то не так, Рина? Рина встрепенулась. Язык вернулся на место. — Нет-нет. Просто задумалась… Почему вы не сказали вчера, что вы мой сосед? — Не знаю. Вы не спросили. — Да. Резонный ответ. Рина показала улыбку. — У меня несколько квартир в разных районах города. Есть и за городом. Поэтому я живу в разных местах. Как Фигаро. Тут и там. Андрей смягчил напряжение на лице смехом. — Очень интересно. Работа заставляет быть в разных местах? — Скорее обстоятельства. На этих словах улыбка пропала. Вернулся груз серьёзности и печали. Андрей отпустил глаза на пол. Мужчина-загадка. Чем больше узнаешь, тем меньше становится о нём известно. Внутри Рины загорелся какой-то бессознательный азарт разгадать этот ребус. — Понимаю, — тихо произнесла она. Хотелось задать вопрос, но неведомая сила остановила её. Ручка под руководством Рины написала четыре буквы и заключила их в кружок. Изюминкой подписи стал длинный штрих, которым заканчивался круг. Быстрое заполнение паспортных и контактных данных. Взгляд на строчку о сумме ежемесячного платежа вызвал вопрос. — А почему тут указан платёж ноль рублей? — Вы же хотите купить квартиру. Зачем платить за месяц? — Вдруг я передумаю, тогда получится, что вы пустили меня жить бесплатно, а я так не могу. — Всё в порядке, Рина. Фраза Андрея обезоружила. Огромный напор «выпросить» плату превратился в каплю, а потом и вовсе высох. Возразить стало невозможно. — Вы уверены? — Да, Рина, абсолютно. Не беспокойтесь ни о чём. Как бы хотелось не беспокоиться. Но разве это возможно? Андрей вложил документы в файл. Скоросшиватель надёжно зафиксировал бумаги в папке. — Спокойной ночи вам. Если что, звоните. По телефону или по дверному звонку. Для акта прощания на губах Андрея вспорхнула лёгкая улыбка. На губы Рины прилетела следом аналогичная. — Спасибо. До свидания. И вы звоните. По любому вопросу. Дверь захлопнулась. Рина осталась одна. Точнее, с Микой. Это лысое чудо свернулось клубочком и легло в угол дивана. Рина решила присоединиться к ней. Села в другой угол, поджала щёку кулаком, включила старенький пузатый телевизор, нашла старый фильм и принялась вспоминать свои старые времена. Начало работы. Руслан. Мира. Дочка давно звонила, наверно, занята. Втянулась в студенческую вольную жизнь. Алсу. Сколько было таких? Вопрос риторический. Даже сам Руслан не знает на него ответа. Нахлынула печаль. Не на что больше было отвлекаться. Накопленная боль вырвалась и начала разъедать всё внутри. Она начала с сердца. Глава 14 Рина провела два часа за просмотром «Завтра была война». Взгляд был направлен в экран, мысли — в боль. Рина смотрела своё кино. И плакала о своём. Если бы кто-то сказал про измену мужа, она бы не поверила. Даже проверять бы не стала. Её заставили узнать. Ткнули лицом прямо в неверные половые принадлежности Руслана. Любила она его? Нет. Терпение и смирение — это не любовь. Просто было удобно. У дочки есть папа, в графе семейное положение написано порядочное «замужем», дома ходит мужчина в трусах. Есть о ком заботиться, за кем хлопотать, кому дарить внимание. Так было привычно. О большем Рина и не могла мечтать. Слезы ползли змейками по щекам. В последний раз Рина плакала, когда умерла сестра. В прошлом году. Ковид. Долго лежала в реанимации. Поражение лёгких 98%. Наташе было 50. Это был последний родной для Рины человек. Отец погиб в аварии на производстве. Рине тогда было четырнадцать. Мама от инфаркта, когда Рине только исполнилось двадцать. Брат был наркоманом. Передозировка. Так и осталась из большой семьи одна. На третий час слёз стало совсем плохо. Глаза покраснели, горький вкус на глотке начал отравлять. Рина не понимала, что с ней. Ну изменил муж, с кем не бывает. Дочь уже взрослая, работа есть, зарплаты хватит и на себя любимую, и на Мику. Зачем так убиваться? За изменой стояло что-то большее. Рина не просто узнала, кем на самом деле является её муж. Она открыла для себя свою настоящую жизнь. Жизнь, полную самообмана. Не было семьи, не было любви, не было счастья. Были только пластиковые декорации, которые помогали играть спектакль «всё хорошо». Сталкиваться с реальностью не хотелось. Не тогда, ни сейчас. Нужно было срочно забыться. Для таких случаев существовало хорошее лекарство. Две таблетки самого сильного снотворного. Утром от уныния не осталось бы и следа. Рина снова пошла бы на работу, снова зашла бы на обратном пути в магазин, разогрела ужин, легла спать и так потом ещё очень много раз. Всё бы вернулось в колею. Но… Но лекарство не находилось. «Где же они?» Рина перевернула все свои немногочисленные вещи. Выложила на стол всё содержимое сумки, обыскала косметичку, залезла во все кармашки чемодана. Снотворного нигде не было. Со всего размаху худой руки вещи были выброшены со стола. На пол с грохотом упали ключи, пропуск, тёмные очки, бумажки, визитки и прочая мелочь. Мика, сидевшая возле плиты, испугалась и молнией убежала в зал. Рина села на табурет, положила на стол локти, ладонями закрыла лицо и заплаканные глаза. «Взяла всё, кроме самого важного. О чём я только думала». Рина начала плакать навзрыд. Побежали капли слёз, соплей и слюны. Наружу вырвался голос нестерпимого горя. «О чём я только думала» — повторяла Рина вновь и вновь. — Ты думала о выродке Руслане. Никак не о таблетках. Сама не помнишь, что ль? Рина резко подняла голову. Напротив неё на втором стуле сидела пожилая женщина. От испуга слёзы тут же высохли. Рина как ошпаренная встала и подалась назад. Глаза округлились, брови выгнулись в две дуги. — Вы кто?! — спросила она дрожащим голосом. — Я твоё «нежное безумие», — ответила женщина. Глава 15 Рина стояла на цыпочках, прижавшись поясницей к кухонной столешнице. Пожилая женщина сидела за столом. Она, хлопая седыми ресницами, по-доброму смотрела на Рину. Её светлая кожа, сложившаяся морщинками, сияла как солнце в разгар дня. Бледно-розовые губы были растянуты в улыбку, обесцвеченные глаза, прищурившись, ждали реакции Рины. — Я Людмила Яковлевна. Жила здесь до тебя, милая. Теперь живу с тобой. Смотрю, сидишь, ревёшь. Дай, думаю, покажусь ей, глядишь помогу чем. Добрым словом, например. Всё равно хотела тебе показываться. Важное дело нам с тобой предстоит провернуть.