– Выходим. Быстрее, быстрее… – я пропустил женщин мимо себя и выскочил наружу. Уже практически ничего не было видно, все застилал дым, горело все вокруг, лицо обжигало, как у доменной печи. На входе Рива принимала африканок и толчками придавала нужное направление, мы завернули за угол и припустили к дыре в заборе. – Бегом, бегом, красотки, – я обращался ко всем сразу и с удовольствием пнул под зад замешкавшегося Анджея. Настроение просто зашкаливало. Мы сделали это, меня почти не волновал фактический смысл акции, тем более – мифические золотые горы. Я радовался тому, что у нас все получилось, мы провели операцию, четко по плану и без потерь. Ну, может быть, чуть-чуть переборщили с казармой… так я всегда был сторонником зрелищных эффектов. Едва вскарабкались на карниз, как внизу раздался страшный, почему-то сдвоенный взрыв, и база превратилась в жерло Везувия в его лучшие дни. В спины ударила жаркая волна, но упал только один Анджей. – Женщины, сидим вот здесь. Тихо, – обратился я к африканкам и показал место рукой. Дождался, пока они сядут, и спросил Мари: – Все в порядке? – Почти. Документы есть. Я их пока не читала. Этот… – Мари ткнула в Анджея рукой, – говорит, что среди них есть его договор с земной компанией «Биотех лимитед» на проведение исследовательских работ. Часть акций компании принадлежит нужному нам человеку. Это первое. Здесь часто бывал личный помощник этого человека. Это второе. Есть подробное описание экспериментов и видеозаписи самих экспериментов, а также подробные графики поставок живого товара для экспериментов. Это третье. Осталось самое главное – записать признания ублюдка на камеру. Больше мы здесь ничего сделать не можем. Просто больше ничего здесь не было. Но этого должно хватить… наверное. – Что с девками и яйцеголовыми? – задал я естественный вопрос. Такой хвост нам был совсем не нужен. – Черных… черных отпускаем. Беременных в расход. Они не должны родить то, что у них в животе. Остальным отдадим воду и еду. Больше мы ничего не можем… реально не можем, – Мари развела руками. – Ученых тоже в расход. Срочно. – Чем они занимались? – Скоты… – у француженки от ненависти исказилось лицо. – Они выводили новую породу человека путем скрещивания людей с местным экземпляром горной гориллы. В вольерах сидели два плода удачных экспериментов. Быстрые, сильные, послушные, нечувствительные к боли, с бешеным метаболизмом. Затем они собирались уже их скрещивать с этими женщинами и исправлять недостатки поколение за поколением… там много всего еще. А этот гений еще в Старом мире совершил научное открытие, позволяющее надеяться на успех в подобных экспериментах, вот его и подписали и закинули сюда, еще десять лет назад. И помощников тоже. Самая гадость в том, что женщины не выдерживали родов и практически все погибали. Все поголовно… Представь, сколько они угробили женщин, пока вывели за десять лет всего две жизнеспособные особи? Сотни… Я сама все сделаю… Идите вперед… я с ними останусь… догоню потом. Сначала кончите научников. Прямо здесь. – Хорошо. – Другого выхода не было. Я посмотрел на сидевших, уткнувшись взглядами в камни, ученых, щелкнул предохранителем автомата и… нажал на спуск. – Инга, Герда. Все пайки и фляги на землю, берем «языка» и уходим. Живее. Мари догонит. Бросил на землю упаковку сухого пайка и, не оборачиваясь, потащил Анджея вперед. Через пару секунд его подхватила под руку Герда. Инга и Рива молча шли рядом. А через полчаса нас догнала Мари. Шли молча, не разговаривали. Когда рассвело, сделали привал, и Мари подробно расспросила и сняла на видео исповедь научного гения и полного морального урода Анджея Желиховского, после чего пустила ему пулю в лоб и немного оттаяла. На привале девушки отогнали меня в сторону и немного дружно поплакали. Я нервно курил и хотел к ним, не плакать, поддержать. Мне все далось довольно легко. Может быть, у меня действительно такая особенность психики, ну, никак я не прочувствовал того, что мы отправили на тот свет почти полсотни людей, да еще не самым простым способом. Меня это совсем не трогало. Выполнили задание, потерь нет, в конце концов, сделали доброе дело. Я просто знал, что если, не дай бог, мы попадем на их место, то точно так же ни у кого не дрогнет палец на спусковом крючке. Это особенности нашей жизни, и эти правила установила сама жизнь, тот, кто их нарушает, сам долго не живет. И еще я желал удачи шести чернокожим женщинам. Если они доберутся до людей, то это будет величайшая удача в их жизни. Они поймают один шанс из миллиона. А о том, что люди, к которым они выйдут, почти стопроцентно опять продадут их в рабство, я старался не думать. Девушки закончили плакать, немного повеселели, и мы потопали к лагерю. – Мари… мы задание выполнили? – спросил я у француженки. – На данном этапе – полностью. Осталось еще довезти материалы до цели и всё. Если ты интересуешься оплатой, то можешь уже предъявлять счет. – Какой счет… сплюнь, доберемся до дома, поговорим. Порой все неприятности падают на голову в конце. Не будем загадывать. Я хотел спросить – эти материалы помогут нанимателю в его задаче? – Сами по себе нет, но в комплексе с остальной информацией, скорее всего – да. Понимаешь, это уже не мой уровень. Я могу только догадываться, – Мари перехватила поудобнее гранатомет и продолжила: – Я даже истинной цели не знаю, возможно, выбить из Совета, возможно, просто ослабить влияние, может, еще что-нибудь. Главное, задание мы выполнили в полном объёме. Да и гадости эти прекратили, что само по себе уже неплохо. – Хорошо, – согласился я. Но меня беспокоило, нужны ли мы будем еще нанимателю, или подлежим списанию в расход, как опасные свидетели. Оба варианта в моих размышлениях получали одинаковые шансы на исполнение, и ни один из них не являлся окончательно трагичным. Будем нужны, значит, поработаем. Откровенно плохих вещей нам еще не поручали, будем надеяться, что и не поручат. Задание выполнили в полном объеме, уже возвращаемся домой, но все равно мне казалось, что все только начинается, очень неприятное, зудящее чувство близкой опасности постоянно давало о себе знать. Да что же это такое… – О чем это вы воркуете? – раздался притворно злой голос Герды. – Инга, эти двое за нашей спиной договариваются о том, как наставить нам рога. – Мари, милая, это наш мужчина и мы можем волосенки твои повыдергивать. А ты молчи, изменщик коварный. С тобой отдельный разговор будет, – Инга пихнула меня в спину. – Ну, хоть на часочек одолжите… пожалуйста, – запричитала Мари, включаясь в игру. – Спокойно… – начал я говорить, но меня перебил дружный крик девочек. – Молчи. И я явственно различил голос Ривы… она-то тут при чем? А и ладно… шутят, значит, приходят в норму. До лагеря добрались в 16:00. Там все было, как и оставили, только ветки, которыми забросали палатку, чуть привяли, а из палатки пришлось выгонять стайку маленьких мышек, ну почти мышек. Полосатые, бегающие на задних лапках маленькие животные злобно догрызали упаковку галет вместе с фольгой и целлофаном. Пока я пытался приготовить горячую пищу на спиртовке, Инга, Герда и Рива, прикрывая друг друга, затеяли мыться в ручейке, Мари отправила сообщение китайцам, и, получив подтверждение, присоединилась к девочкам. Вертолёт должен был прилететь рано утром. Потом девочки смывали краску с лица, и я тоже, поливаясь из кружки, постарался вымыться. Видок у нас после операции еще тот, краска и жирная гарь от пожара сделали свое дело. Стемнело, и мы в полном составе дружно завалились в палатку, прикончили флягу коньяка. Девочки мгновенно уснули, я совсем было собрался выставить сменный пост, но не стал этого делать, отдежурил сам, все равно не смог бы заснуть. Сознание не хотело воспринимать успешное окончание операции, я прогонял тысячи вариантов развития ситуации, сознательно успокаивал себя, причин для тревоги на первый взгляд не было, но и причин расслабляться тоже. Изнуренный организм сказал свое слово, и под утро сон меня все же сморил, но засыпал я с мыслью, что все-таки что-то не так, но что именно, понять так и не смог. Асгард. Африканский Халифат Нигер и Судан 22 год, 8-й месяц, 31-е число. 07:00 С утра оказалось, что все мои опасения были напрасны, слава богу, нас не съели и не взяли в плен. Термобарическими гранатами в палатку тоже никто не стрелял. С рассветом я встал, сварил кофе на спиртовке, а когда девушки встали и умылись, мы услышали звук двигателей вертолета. – Быстро по кустам. Как можно дальше и залегли, – я схватил автомат и тоже нырнул в заросли. Мало ли, читал про возможные эскапады в самом конце повествования, в произведениях мэтров приключенческого жанра. Береженого бог бережет, а не береженого и свинья съест. Да и чувство близких неприятностей не унималось, наоборот, заполняло всего меня с новой силой. Звук вертолета стал громче, а затем воздушная волна от винтов ударила по кустарнику и деревьям. «Хьюи» завис над поляной, потом плавно сел. Я выглянул из кустов и увидел все тех же двух китайцев, без всяких примесей в виде дополнительных членов экипажа. Вот и ладушки. Ван Первый и Ван Второй с недоумением всматривались в кусты, и мое появление встретили дружными улыбками до ушей. Я заставил девушек полностью экипироваться, опять надеть бронежилеты и шлемы, укомплектовать ранцы пайками и дополнительным боезапасом; операцию мы закончили, но домой еще не попали, расслабляться было рано. Потом попытался поподробнее расспросить китайцев про городок, где мы будем дозаправляться и где они нас ждали. Оказалось, что это обыкновенный поселок-заправка, где останавливаются конвои и караваны, вооруженных людей там не больше обычного, то есть, как почти везде, вооружены все поголовно. Непонятных вооруженных групп они не заметили, повышенного интереса к себе тоже. Ночевали прямо в вертолете, в сам поселок не заходили. Ну и ладно, нет так нет, значит, нам в очередной раз повезло, а мое предчувствие на этот раз ошиблось. Вертолет взлетел, я закрыл глаза и подумал, что теперь, наверное, могу расслабиться. Пустыми переживаниями я довел себя до полусумасшедшего состояния. Не открывая глаз, потянулся к карману с фляжкой и отхлебнул добрый глоток коньяка. Меня сразу потянуло в сон, звук работающего вертолетного двигателя стал глухим и постепенно стал удаляться. Ну что же… я совсем не против вздремнуть. Заслужил… Сознание на мгновение померкло, я провалился в пушистую мягкую темноту, но сразу вынырнул из нее, снедаемый какой-то непонятной тревогой. Глаза сами по себе открылись, я помотал головой, прогоняя сон, и выглянул за борт. Выглянул и отчетливо увидел дымный, пушистый след ракеты, летящей наперерез вертолету… «Вот и все… – мелькнула в голове мысль. – Ничего просто так не дается. За счастье и любовь надо платить…» Удар, вспышка, черная темнота, умиротворенно окутывавшая сознание, и угасающая мысль, что я все-таки ухожу счастливым… И тут же появился ослепительно-яркий сгусток света, размером с маленький шарик. Он стремительно приближался, увеличивался, вдруг превратился в ослепительное ревущее пламя, достиг меня, воплотился в дикую, разрывающую тело боль и одновременно выбил из темноты, выгнал к свету и дал ощущения жизни. Как сквозь ватную подушку стали доноситься незнакомые голоса. – …их пять человек… четыре девки и парень… – …одна… две… две женщины, признаки жизни отсутствуют… третьей и четвертой не наблюдаю. – …разбежались… предельное внимание… очень опасные… – …пилоты… двое… азиаты… признаки жизни отсутствуют… нет, сэр, один живой… – …зачистить… Приглушенный звук выстрела раскатился у меня в голове раскатом грома. Голоса не унимались и становились все громче. – …готово… – …еще есть живая… – …зачистить… Болезненный стон, прервавшийся выстрелом. – …готово… Не открывая глаз, я нащупал в кармане подарок Пола и взвел курок. Тела, кроме рук, не чувствовал, почти вся физическая боль тоже ушла, осталась только сильная, вызывающая поток слез, резь в глазах и разрывающая душу щемящая тоска, пополам с жаждой немедленной смерти. Своей смерти. – …еще есть живой… – сухо прозвучало рядом. – …зачистить… Я приоткрыл глаза и выстрелил в радужное пятно, возникшее передо мной. Пистолет глухо щелкнул, дернулся в руке, и почти сразу последовал глухой стук упавшего тела. Я попробовал рукавом протереть глаза и невольно заорал от резанувшей лицо боли. Совсем рядом кто-то истошно заорал: – Все сюда, эта тварь завалила Сэма… Я нащупал стволом висок, но внезапно пространство разорвали автоматные очереди, резко прервавшиеся сухими выстрелами из ВСК. Затем грохнул сильный взрыв, и меня опять поглотила мягкая обволакивающая темнота…