– По душе пришелся? – Чего скрывать, Василий Игнатьевич, пришелся. – Варвара вздохнула. – Да он в мою сторону и не смотрит. Все у него дела. Не до меня ему. – Ничего. Посмотрит. Ты баба видная, прилежная и пригожая. Ступай. Во двор княжеского дома вышла семья Бордака. Алене помогала Олеся, молодая девушка из местных, родственница Варвары. Рядом шла повитуха тетка Вера. Тут же Петруша и Герасим. Алена кивнула Парфенову, присела на лавку и чуть наклонилась набок. Так было удобней с большим животом. Олеся поднесла ей чашу с водой из бадьи. Женщина умылась. Боярин подошел к княжичу. – Приветствую тебя, Василь. – И я тебя, Михайло. – Надо догонять крымчаков да бить это паскудное племя. – Знать бы, Михайло, куда идти. Крымчаки-то, они вон видишь как разбойничают. Нападут на селение, людей, годных для работы, да добро заберут, хворых, старых да младенцев побьют, дома посжигают и на юг идут. – Искать их следует. – Ну искать так искать. Давай наказ, воевода, и двинем из села. Наши близкие теперь в безопасности, руки у нас развязаны. Опричники всегда готовы бить басурман. – В полдень, Василь, собери дружину. – Добро, соберу. Тут, у меня на подворье? – У церкви. Там площадь как раз для трех десятков воинов. – Сделаю. Значит, в полдень? – Да. А до того… – Договорить Бордак не успел. С околицы донесся крик: – Дружина идет со стороны Москвы. – Что это? – спросил Бордак. – Да ты и сам слыхал. Дружина какая-то? – И что это может быть за войско? – Сейчас узнаем. Заслышав крики мужиков, из домов вышли опричники. Все пешие, но с оружием. К подворью княжича подошли десятники Лука Огнев, Фома Рубач, Яков Грудин. Перед этим они велели своим людям быть готовыми к встрече нежданных гостей. От околицы пронесся звонкий голос: – А ну, расступись! Не видите, кто едет? Бордак с Парфеновым и десятником вышли с подворья, с ними десятники и полтора десятка опричников. – Ба! – воскликнул княжич. – Да ведь это сам думный боярин Григорий Лукьянович Скуратов-Бельский по прозванию Малюта. – Он, – сказал Бордак. – Но почему при нем всего десять воинов? – Сейчас узнаем. Скуратов остановил свою охрану, Скуратов один подъехал к Парфенову и Бордаку, соскочил с коня. – Вот уж кого мы тут не ждали, так это тебя, Григорий Лукьянович, – с улыбкой проговорил Парфенов. – Мы много чего не ждали, а оно пришло. Приветствую вас, воеводы. – И тебе доброго здравия, боярин. Почему с малой охраной? – А где большую взять? Опричные сотни полегли в боях да в пожаре. Дворец на Неглинной сгорел, там сгинуло много людей. Кто остался, все при деле. Да и я к вам не в гости. Бордак взглянул на Малюту и поинтересовался: – А как ты нашел-то нас, Григорий Лукьянович? Ведь мы сюда всего на день заглянули? Собрались уже дальше идти за крымчаками да бить их. – Я знал, что не минуете вы вотчину княжича. Кого-нибудь из басурман достали? – Достали. – Михайло поведал Малюте о событиях у деревни Колодка. Скуратов кивнул. – Это хорошо. Но теперь вам придется другое задание исполнить. – Говори какое, сделаем. Скуратов взглянул на Парфенова. – Может, в терем свой позовешь, Василь Игнатьевич? При людях не стоит о серьезных делах говорить. И накажи прислуге дать воды студеной напиться, жажда мучит. Парфенов окликнул служку, тот принес кувшин с водой. Скуратов пил жадно, большими глотками, обжигаясь холодной родниковой водой. Парфенов, Бордак и Скуратов прошли в дом княжича. В просторной светлице о двух окнах, завешанных цветными занавесками, все трое перекрестились на образа в красном углу, сели за резной стол, на лавки, покрытые кусками ковра. – Может, откушаешь, Григорий Лукьянович? – спросил Парфенов. – Вы уже завтракали? – Нет, рановато. – Вот и мне рановато. – Тогда что за дело заставило тебя искать дружину? Скуратов расстегнул рубаху и проговорил: – Вы ведь и сами понимаете, что Девлет-Гирею в этом походе сказочно повезло. Не налети ураган на Вознесение Господне, и не сгорела бы Москва. Но что уж об этом. Господь послал нам испытание, и мы должны достойно пройти чрез него. Хан после сожжения Москвы объявил о возвращении своей орды в Крым. Татары грабят все, что попадается им по дороге. Однако Девлет задумал еще одно злодейство, о котором мы и мыслить не могли. Бордак и Парфенов переглянулись. – Какое злодейство, Григорий Лукьянович? Что может быть хуже?.. – спросил Бордак. Скуратов поморщился. – Не перебивай, боярин, сам собьюсь. В общем, пошла орда на рязанские земли. Вдогон устремились не только такие дружины, как ваша, но и полк боярина Воротынского. Его людям удалось на переправе чрез Москву-реку разбить татарский отряд, взять в полон мурзу и продажного сына боярского Баяна Моларя. Изменник тут же запросил милость. Бордак воскликнул: – Какая ему может быть милость? Только плаха и палач с топором. – Это так, но Моларь заявил, что может поведать такое, чего мы никак не ждем. Воротынский лично допросил изменника и выяснил, что Девлет приказал своим преданным мурзам Ахмаду и Хаджи, которые состоят в родстве с ним, погубить или пленить государя нашего Ивана Васильевича. – Но как? – воскликнул Бордак. – Объясняю. Хан узнал, что государь находится в Ростове и на днях собирается в Александровскую слободу, а затем на Москву. Он повелел мурзам уйти в лес, что между Ростовом и слободой, там, где разоренное село Треблино, оттуда из леса напасть на царский поезд, когда он будет проходить мимо. Изменник не знает точно, что за силы у мурз. Могут быть и сотня, и две, и пять. Он слышал и о засадном отряде крымчаков. Где тот должен укрыться, кто его мурза и какова численность, неизвестно. Но я думаю, сотня или две. – Какая же паскуда этот Девлет-Гирей! Надо же такое задумать! – воскликнул Парфенов. – А скажи, Григорий Лукьянович, откуда изменник узнал о злодейских намерениях, которые крымчаки должны были держать в строжайшей тайне? Не мог ли этот сын боярский набивать себе цену? Вдруг на самом деле никаких засад и нет? Скуратов кивнул. – Может быть и так. Я о цене. А откуда изменник прознал про тайны, он объяснил просто, мол, случайно слышал разговор мурз Ахмада и Хаджи. – Такое случайно не услышишь, – сказал Бордак.