– Слушаю, воевода. – Царский поезд где-то верстах в тридцати-сорока отсюда. Мы не ведаем, как сложится бой с крымчаками. Следует предупредить государя, чтобы подобрал безопасное место и оставался там, пока мы не пришлем гонца. – Я понял. Отправлю Вергу. Не против? – Не против. Пошли немедля. Нельзя допустить, чтобы государь с полусотней опричников сблизился с местом засады настолько, что татары смогли бы пустить стрелы и броситься к поезду. – Уразумел, боярин. Немедля выполню. – Давай. К Бордаку подошел Парфенов и спросил: – Ты, Михайло, ходил к западному дозору? – Только оттуда. – И что там? – Татарские лучники числом в шестнадцать рыл зашли в Треблино, разместились ближе к дороге, двое на колокольне. Я передал Рубачу наказ отправить к царю гонца с просьбой остановиться и переждать. – Верно сделал. Вот только послушает ли тебя Иван Васильевич? – Да, это вопрос еще тот. У него характер суровый, решительный. Он может и сам возглавить полусотню и повести ее на татар. Но я думаю, мы тут до подхода царской дружины управимся. Лишь бы опричники из слободы все быстро и ладно сделали. – А мы что? – А мы, Василь, снимем лучников. Я с тобой хотел посоветоваться на этот счет. – Прямо сейчас? – А чего время тянуть? До молитвы и ужина управимся, после начнем скрытное движение к селу. К полудню ратники должны быть в готовности каждого татарина прибить. Парфенов кивнул. – Добро. Какие у тебя мысли насчет нападения на лучников? – Я думаю, Василь, взять один десяток Рубача, к нему добавить всех лучников. Отряды Огнева и Грудина пусть остаются южнее и севернее места засады, дабы не дать крымчакам развернуться у села. – Сколько ратников будет в головном отряде? – У Рубача десять воинов плюс Лекан, по три лучника дадут Огнев и Грудин, да мы с тобой. Выходит почти два десятка. – У Огнева и Грудина останется по шесть ратников? – Считаешь, что этого мало? Парфенов кивнул. – Да, мало. Еще я считаю, что нет смысла прикрывать южную сторону. Оттуда наверняка подойдут опричники из слободы, возможно, рать Скуратова. А вот север остается свободен. Татары смогут вырваться из окружения и уйти в дремучие леса Мещеры. Посему предлагаю объединить отряды Огнева и Грудина, прикрыть ими северную сторону. Бордак чуть подумал и сказал: – Пусть будет так. Сзади послышался топот коня. Боярин обернулся. По тропе, ведущей на север, поскакал к царю гонец Рубача. Бордак посмотрел на небо, на Парфенова и распорядился: – Объявляй, Василь, всеобщую молитву и завтрак. После сбор десятников. – Да, Михайло. Вскоре десятники собрались у Бордака с Парфеновым, рядом с их шалашом. Михайло предложил им выйти к западному посту наблюдения. Там они разместились на склоне балки. Боярин довел до десятников смысл своего плана, поддерживаемого княжичем. Начальники отрядов выслушали воеводу и одобрили его соображения. Вскоре отряды двинулись на запад и северо-запад. К месту сечи они должны были выйти одновременно. Это получилось. Прокричала кукушка, и Бордак понял, что люди Огнева и Грудина перекрыли северную сторону. – Теперь наша очередь. Заходим в село по одному. Первым идет Степан Лекан, – проговорил воевода. Мужик осмотрел ратников. Ему приятно было чувствовать себя начальником над теми самими опричниками, которых он до того сильно боялся из-за разных слухов об их зверствах. Бордак продолжил: – Как Лекан зайдет в Треблино, следуем туда и мы по его знаку. Уже в селе он подскажет, кому и куда идти далее, дабы татары не увидели нас и не попрятались в подвалы да погреба. Мы должны подобраться как можно ближе к лучникам. По двоим на колокольне решим на месте. Остальные бьют по всем лучникам. Но по моему распоряжению. Без него никаких действий, уяснили? Опричники кивнули. Им не впервой было биться с крымчаками в таких условиях. Бордак дал знак Лекану. Тот где прошел, где прополз до восточной околицы, скрылся за полуразрушенной городьбой. Отсутствовал он не менее получаса, потом объявился, махнул рукой. К нему пошли остальные ратники. Впереди держались Фома Рубач, Михайло Бордак, Василий Парфенов и Иван Пестов. Они дошли до изгороди и оказались в саду, чудом избежавшем огня. Бордак вполголоса спросил Лекана: – Ты чего задержался? – Так смотрел, где обустроились косоглазые. – Увидел? – Само собой. Они встали в линию на самой околице, за церковью, укрылись за развалинами изб и плетнями. Луки рядом, колчаны тоже. Те, которые залезли на колокольню, глядят на север, оттуда должен появиться царский поезд. – Как близко мы можем подойти к татарам-лучникам? – осведомился Парфенов. – Да саженей на двадцать без труда. Только мне придется каждого выводить. Тут много подвалов, в которые можно провалиться. – На это слишком много времени уйдет. – Ничего, я быстро. Вот только к церкви так близко подойти не получится. Но двоих басурман, засевших на колокольне, я собью с соседнего двора. Там место пригожее. – Один собьешь? – А что? Были бы лук да стрелы. И опомниться собаки не успеют, как заполучат под шлемы по стреле. – А там, в месте твоем дюже пригожем, мы с княжичем укрыться можем? – Очень даже просто. Там человек пять спрячутся. Бордак кивнул, повернулся к Парфенову и спросил: – Что скажешь, Василий? – По-моему, Степа дело предлагает. – Добро, пусть будет так. Давай, Степа, выводи ратников к басурманам. – Угу. Только наказ опричникам нужен. Без него никто и с места не сдвинется. – Идем со мной, Степа. Будет тебе наказ для ратников, – сказал Рубач. Десятник и мужик отошли к изгороди. Несмотря на трудности перемещения в развалинах, опричники довольно быстро разошлись по позициям. Этому способствовало и то, что крымчаки в разграбленном селе Треблино чувствовали себя в безопасности. Начальник лучников не посчитал нужным выставлять тыловой дозор, решил, что достаточно будет наблюдателей на колокольне, которые на восток почти не смотрели. К воеводам вернулся Лекан и доложил: – Все, боярин и княжич. Люди на местах. Пойдем и мы? Они прошли через два опустошенных двора и оказались под плетнем, который не упал, а наклонился, создав тем самым надежное укрытие для русских ратников. Бордак сразу оценил эту позицию: – Отличное место. Но достанешь ли ты, Степан, до татар на колокольне? Лекан улыбнулся и ответил: